Герой (СИ) - Ромова Елена Александровна - Страница 19

У нее волнистые светлые волосы, которые пахнут сигаретами и травяным шампунем.

Полли проповедует свободную жизнь, без детей и мужей, с сексом без обязательств, “удовольствия для”. Об этом она рассказывает мне всю дорогу по пути до ее квартиры, где живут три разноцветные кошки. Впервые мне можно рассказать о Тайлере тому, кто не станет осуждать. И Полли внимательно слушает, когда я рассказываю обо всем, даже неудавшемся сексе.

— Милая, я знаю одного неплохого фотографа, — Полли водит машину, как сумасшедшая, ибо нас постоянно кидает по салону. — Он знает кого-то из крутого агентства… или… дай подумать, так это вроде Эверли. Ты слышала о таком? Мне кажется, я могла бы тебе помочь с портфолио.

У тети маленькая квартирка на четвертом этаже кирпичного дома с милыми балкончиками.

— Я не собираюсь всю жизнь тратить на просиживание в офисе или готовку, милая, — говорила она, доставая из холодильника покупные салаты, — в наше время можно купить все, что угодно, и заработать неплохие деньги, не выходя из дома.

Она занималась копирайтингом и писала простенькие статьи на тему: “Как понравится мужчине?”, “Как узнать, что тебе изменяют?”, “Хороша ли ты в постели?”. Эта зацикленность на сексе чувствовалась во всем, что окружало Полли, ведь, несмотря на ее жизнелюбие и фривольные взгляды на жизнь, она была очень одинока.

— Неужели ты не умеешь наносить макияж, — и чем больше она узнавала меня, тем больше удивлялась. — Ты же хочешь быть моделью, Кесс. Я научу тебя быть настоящей женщиной, и не бояться своих желаний и саму себя.

Она была очень нелепа в своих попытках научить меня быть взрослой. Пожалуй, Тайлер в этом справлялся лучше. Но его школа взрослости имела побочное действие: она вытравила из меня дурацкую привычку верить в собственные силы.

Дома Полли носила китайские халаты и завязывала волосы в узел, что полагала, делало ее очень сексуальной. По утрам она разворачивала коврик для йоги и долго занималась. Мне же из всей ее одержимости йогой нравились только ароматические палочки, с которыми я бродила по дому, распространяя тонких жженых запах лаванды.

Несколько раз мы ходили с ней в кино, а затем в бар.

— Нужно веселиться, пока позволяет здоровье, — очередной постулат от Полли, — и карман.

По вечерам она звонила моей маме. Тайно, конечно. Но я слышала каждое слово.

Через неделю после того, как она встретила меня на вокзале, была устроена аудиенция со скаутом из Эверли, который не дал мне ни единого шанса. Он сказал, что я слишком низкая и старая для манекенщицы, и если у нас есть кругленькая сумма, чтобы организовать портфолио, он попробует засунуть меня на кастинги для некоторых журналов.

Портфолио — это первый шаг для карьеры любой модели. Я узнала, что по тебе будут судить только по снимкам, и если они будут плохими — никто не захочет с тобой работать. Знакомый Полли сделал для меня пару фото. Их называли снэпшоты, и на этих фотографиях я была в раздельном купальнике и без макияжа. А еще мы сделали модельные тесты, на которых мне разрешили принимать разные образы и даже накраситься. Сюда же я вложила фотографии, которые сделала Кэт для “Бьюти-рейл”. Это и было мое портфолио.

С этим я планировала построить звездную карьеру модели.

Увы, за одним отказом следовали другие.

Скауты были завалены портфолио девушек, подобных мне. Таких же наивных мечтательниц, решивших покорить вершины непокоренного глянца.

Полли поддерживала меня всеми силами, уверяя, что при должном стремлении, все получится.

Я читала много историй о том, как какая-нибудь официантка или медсестра вдруг стала моделью по воле случая. Почему же у меня не получалось?

Если просчитать вероятность… что, если поверить, что история пошла по другому пути?

Я боялась следовать этим мыслям.

Время от времени я звонила домой, слушала длинные гудки, и едва мама говорила: “Корил Белис”, я прерывала звонок. Порой я скучала по Иву. Иногда думала, что будет, если я вернусь в лодочный магазин и снова встану за кассу? И слишком часто я думала о Тайлере Шоу, который теперь, по прошествии времени, воспринимался мною, словно выдумка, персонаж из книги, герой, которого никогда не существовало.

В двадцать лет стать моделью невозможно. Или практически невозможно…

Мое портфолио задвигали в ящик сразу после того, как узнавали мой возраст и параметры.

Полли была уверена, что “узколобые кретины” просто не понимают, насколько я уникальна. Она создала страничку в социальной сети и назвала ее “Моделинг для Кесс Белис”, куда она планировала выкладывать мои фотографии. Каждый наш шаг на пути к успеху она описывала на этой страничке с присущим ей профессионализмом и старанием. А еще она вставляла туда свои статейки, и активно общалась в чатах.

И однажды она сказала мне:

— Я должна рассказать всем твою историю, Кесс.

— Прости?

— Ну… — усмехнулась она, поднимая взгляд от экрана монитора. — Твою историю.

— Историю?

— Да, Кесс. Ты будешь героем истории про Кесс Белис.

Я вмиг стала серьезной, и, кажется, разозлилась, потому, что слова Полли, как заноза, больно кололи где-то под кожей.

— Героем истории? — прошелестела тихо. — Нет! Я запрещаю. У меня не будет такой истории. Нет, Полли! Никогда! Я не хочу, чтобы кто-то знал — такую! — историю, про — такую! — Кессиди Белис! Ни-ко-гда!

И многим позже она удивлялась:

— Ну, почему, Кесс? Что плохого в том, чтобы рассказать о себе?

Вряд ли Полин понимала, что история Кесс Белис — это почти “обнажение души”, это хуже, чем позировать голой для мужского журнала. Кроме того, мне казалось, что мною начнут интересоваться из жалости.

Возможно, все мои попытки стать моделью, окончились бы глобальной неудачей, если бы Полли не вышла на Фрая Лавье — “знакомого ее знакомого” — который считался восходящей звездой, эпатажным фотографом и скандальной “дивой”. Он страдал от циклической депрессии и был закрыт для общения напрочь, однако, моя чудо-тетушка упросила дать мне шанс.

Итак, она снарядила меня для встречи с этим человеком. Он согласился сделать несколько фото для меня только в том случае, если я ему понравлюсь. Загвоздка была лишь в том, что Фрай находился в другой стране, и у меня было только три дня, чтобы прилететь туда самолетом, отсняться и вернуться. И я уже особо не рассчитывала на успех.

Я приехала в студию Фрая прямиком из аэропорта, изнывая от жары.

К тому времени волосы у меня отрасли и вились, как сумасшедшие. Прилизав их водой и освежив лицо, я робко подошла к помощнице Фрая, которая любезно проводила меня к фотографу.

Представляя Лавье, как подтянутого метросексуала с отменным вкусом, я была озадачена. Этот мужчина был полным, небрежным и весьма уставшим. В потертых джинсах и серой футболке, он долго рассматривал меня.

— Встань туда, — бросил равнодушно.

За всю эту адскую съемку мне не пришлось сказать ни слова, потому что Фрай ничего не спрашивал, а только раздавал приказы. И он вовсе не ограничился парой снимков, как мы договаривались. Он потратил на меня не менее полутора часов, прежде чем бросить финальное:

— Я покажу тебя Эмжи.

С Эмжи все и началось…

Она была худой, жилистой и загорелой. И ей минуло сорок.

Белокурые волосы были собраны в тугой, гладкий хвост.

Меня поставили перед ней, и она принялась сканировать меня с головы до ног, сидя в роскошном кожанном кресле перед распахнутым ноутбуком. В ее кабинете пахло молотым кофе и дорогими духами. Но самое важное, что я должна была знать о ней — она была владелицей модельного агентства и бывшей моделью.

— Ты слишком низкая для манекенщицы, — сказала она тоном, который не терпел возражений, — и пышная. А ну-ка встань! Ага, — протянула задумчиво меня разглядывая. — Ходить умеешь? Пройдись-ка… Угу, — сощурила глаза.

Я чувствовала себя странно и неловко, прогуливаясь перед ней.

— Хорошо, — изрекла она быстро. — Что ты делаешь со своими волосами, что они у тебя так торчат, а?