О тех, кто не слушает добрых советов (СИ) - "Чемерица" - Страница 302

– Ясно. Выходит, где-то рядом с деревней есть курган. Когда будем там проездом, надо пойти посмотреть.

– Зачем, если дракон уже оттуда вылез? – подала голос Иллия.

– Ну, просто так. Интересно. – Банри попробовала кулеш, пришла к выводу, что готово, и сняла котелок с огня. – Давайте есть, и на боковую. Чую, мы завтра провозимся долго.

Дорога в Маркарт заняла ни много ни мало девять дней, вернее, даже почти десять – к воротам подошли как раз к полудню двадцатого Начала морозов. Возможно, если бы путницы не заезжали в Картвастен, то справились бы быстрее, но Банри так соскучилась по ночлегу под крышей, что решила завернуть в поселок при полной поддержке спутниц.

Лидия наутро после ночевки у гостеприимного Энитаха заикнулась о том, чтобы остаться и помочь шахтерам обороняться от вновь распоясавшихся Изгоев. Банри еще только обдумывала ответ, а Иллия уже вопила:

– О шахтерах ты беспокоишься, а мы как же?! Мы втроем с этим поганым шатром еле справляемся, а вдвоем и вовсе не сможем! Так че нам теперь, в снегу спать из-за твоего человеколюбия?!

– Не ори на меня, – набычилась Лидия. – И вообще – как твоего хахаля спасать, так тут ты даже тана приплела…

Иллия, обычно довольно спокойная, полиловела от злости, и Банри пришлось вмешаться, чтобы не случилось чего-нибудь непоправимого.

– Ну прекратите, пожалуйста. Во-первых, мы тут все в одной лодке, и не надо так кричать, Иллия. Во-вторых, Лидия, это моя идея ехать сюда за Маркурио, а он точно не мой хахаль, и даже другом я бы не рискнула его назвать. Ну и в-третьих: нам действительно не справиться без тебя с лагерем.

Из Картвастена все же отбыли втроем, но хускарл и ведьма всю дорогу обменивались злобными взглядами и демонстративно не разговаривали. Когда показались стены Каменного города, Банри перевела дух – поведение спутниц ее нервировало. Оставив лошадей на попечение владельца местных конюшен и его помощников, все трое побрели к воротам по колено в снегу.

– Не знаю, как вы, – сказала Иллия, неловко взбираясь по нерасчищенным ступенькам, – но я что-то ни одного Изгоя за время пути не заметила. Кстати, как они выглядят?

Банри, возглавлявшая процессию, пропыхтела:

– Когда увидишь, не спутаешь. Да, я уж боялась, что на нас набросятся у Сломанной башни, но нет. И слава всем богам. Приятно знать, что хоть что-то может охладить пыл этих сволочей. Мороз с обильным снегопадом, например.

Лидия промолчала, только засопела сильнее.

– Интересно, где их шахтеры увидели?

– Хороший вопрос. Может, есть какое-то холодолюбивое племя? Не хотелось бы повстречаться с такими.

Оказавшись внутри стен, Банри направилась прямиком в «Серебряную кровь», но там ей сказали, что южанин тут больше не живет.

– Почему «южанин»? – поинтересовалась танша. – Он вроде в Скайриме родился…

– Да мне без разницы, откуда он родом, – пожал плечами Клепп. – Рожа смуглая, патлы черные – южанин, одним словом.

– Ладно, и где он?

– А я почем знаю? Хотя… вроде в Муравейник его кто-то с улицы забрал, а то околел бы. Там спросите, или рабочих в плавильнях.

– Ты что, выгнал его?! – возмутилась Иллия.

Клепп навалился грудью на стойку.

– Милочка, тут не богадельня, благотворительностью не занимаемся, а уж после того, как он в храме набедокурил, пусть скажет спасибо, что тут ночевал, пусть и пару раз всего, а не в Сидне. Кстати, у нас принято представляться хотя бы, прежде чем права качать. Этих двух я знаю, вроде как, – он указал на Лидию с Банри, – а тебя в первый раз вижу.

Иллия унеслась на улицу. Банри отправила Лидию за ней и обратилась к трактирщику:

– Что сделал Маркурио?

– Я же говорю: разнес храм Дибеллы, да еще спьяну. Жрицы сначала хотели его за яйца подвесить, но в итоге просто заставили все убрать и отмыть. Он дня три там трудился.

– А как он… А какого числа это произошло?

– А хрен знает, то ли шестого, то ли седьмого. А, да: шестого вечером он ко мне заявился. Почти ночью уже. И дальше потом ночевать приходил, а потом у парня деньги кончились, и я его выпер, так что не обессудь.

Банри кивнула и пошла на выход.

– Эй, из Готтлсфонта! – крикнул Клепп ей в спину. – Что тебе за дело до этого дебошира?

– Он мой, скажем так, боевой товарищ.

– Ну-ну, хороши у тебя товарищи-то, – пробурчал трактирщик и добавил совсем тихо, думая, что имперка не услышит: – Видать, под стать тебе самой. Один Маданах чего стоит.

– Пойдем в этот Муравейник? – предложила Иллия, когда Банри присоединилась к товаркам на улице. – Лидия говорит, что знает, где это.

– Клепп плавильни упоминал…

– Муравейник ближе, – заметила Лидия. – Пошли сначала туда.

– Ладно, веди.

Обиталище маркартской бедноты, представленной в основном коренным населением Предела, поразило Банри в самое сердце. Лидия, само собой, рассказывала о том, что видела, но у Банри в те времена не было времени обдумать услышанное. Сырая и вонючая пещера, едва освещенная парой чудом уцелевших двемерских ламп, производила столь гнетущее впечатление, что ей пришлось основательно взять себя в руки, чтобы просто пройти вглубь тоннеля.

– Это старые двемерские бараки, насколько я поняла, – тихо сказала Лидия. – А еще тут раньше была шахта, кажется, а потом, когда руду выбрали, кто-то придумал людей селить.

– Могу попробовать догадаться, кто, – пробормотала Банри, стараясь не лязгать зубами.

Должно быть, вид у нее был совсем обалделый, потому что Иллия подняла брови:

– Что с тобой?

– Дурные воспоминания. Давайте быстрее найдем нашего мага и уйдем отсюда.

Лидия уже говорила с типом, подпирающим гномскую колонну посреди тоннеля. Тот махнул куда-то в темноту, и Банри уловила фразу: «…В старой комнате Вейлина…». Лидия поманила за собой спутниц, и пришлось идти еще дальше в темноту.

Некто – во мраке, едва разгоняемом тусклой лампой, не разберешь, кто именно – дрых на грязном спальнике, подсунув ладони под голову. Банри переглянулась со спутницами и позвала:

– Маркурио?..

Человек на спальнике зашевелился и поднял голову, глядя на пришельцев:

– Чего надо?.. О боги! – Он уселся на подстилке, и стало понятно, что это и впрямь Маркурио, только заросший черной щетиной едва ли не до бровей и одетый в грязную рванину. На пол физиономии расплылся огромный синяк. – Вы приехали! Вы вправду приехали!

Он вскочил и на радостях попытался облапить всех трех женщин разом, но те единодушно попятились – воняло от колдуна будь здоров.

– Ну будет, – сказала Банри, стараясь не дышать. – Давай выбираться отсюда. Обниматься будем, когда окажемся в местечке поуютнее. Ну и когда ты отмоешься, само собой.

Она достала из сумки старый шерстяной плащ и велела:

– Надевай. Потом выбросим со всей живностью, которой ты тут нахватался.

Маг послушно напялил заплатанное шерстяное полотно и зашлепал босыми ногами прочь из каменной каморки, не оглядываясь.

– А где обувка твоя? – удивилась Лидия.

– Продал позавчера, – спокойно отозвался Маркурио. – Хватило на хлеб и чуть-чуть сыра. Все с голоду не подохнешь.

Банри задумчиво прикусила губу. Обуви на мужчину средних габаритов у них с собой как раз и не было. Впрочем, носибельной одежды, кроме пары запасных меховых плащей – тоже.

– Кому ты их продал?

– Да парню одному, с плавилен, Омлагом зовут. Он в них на работу ушел. Кстати, хрен ты теперь их у него выкупишь, хорошие сапоги-то, а я их за пяток септимов сторговал всего.

– За сколько?!

– За пять. Знаю, знаю, но есть хотелось, а деньги все кончились. У меня и было-то с собой немного, так все на даэдрову комнату в гостинице ушло.

Иллия вызвалась идти покупать новые сапоги, но Банри отмела ее предложение и пошла сама, сказав, что в обществе босяков пришельцам безопаснее. Вдобавок, ей хотелось поскорее вырваться на свежий воздух.

Вернувшись через некоторое время, она застала троицу сидящими в углу недалеко от выхода. Лидия с Иллией пересказывали колдуну детали путешествия.