Идеальный мужчина (СИ) - Фарди Кира - Страница 38

– Не знаю. Я не помню. Но раз он блузку на мне разорвал, думаю, страстный.

– И что?

– Я не видела в мусоре использованного презерватива.

– Да, это плохо. Думаешь, можешь залететь?

– Надеюсь, что нет, но страшно.

– По твоему рассказу, историк – хороший человек. Смотри, что бы ты без него делала! Спроси его смело, не мучайся. Он должен понять. Он хотя бы красавчик?

– Не знаю, обычный. Но, Марина, он такой… такой… Я подобных людей еще не встречала.

– Господи, Ада, бери его в оборот и не отпускай.

– Кажется, это он меня отпускать не хочет.

– Вот и славно. Пока. Я жду от тебя новостей.

Ада отключилась, повернулась и наткнулась на внимательный взгляд Серафима, который ждал ее у двери с чемоданом в руках.

– Ада, не волнуйся.

– Ты о чем?

Она обувалась и не совсем поняла, что он имел в виду.

– О защите.

– Ох! – Ада чувствовала, что щеки заливает краска. — Ты все слышал?

– В тот момент я тоже ни о чем не думал. Но, если вдруг…, я возьму на себя ответственность.

– Ты о чем?

– А ты не догадываешься?

Ада вспыхнула и спрятала красное лицо в шарф.

– Об этом еще рано думать.

– Только я тебя очень прошу, сразу скажи, если вдруг. Ладно?

Серафим повернул ее лицом к себе и взял за плечи. Он смотрел в ее серые глаза, и Ада тоже не могла отвести взгляда. Какое-то колдовское притяжение толкало их друг к другу. Серафим крепко прижал ее к себе. Ада слышала, как бьется его сердце, и покой опустился на ее душу. Они за сутки пережили столько нервных и волнительных событий, сколько обычный человек и всю жизнь не испытает. Страшное событие связало их судьбы крепче самого прочного каната. Она подняла руки и ответила на объятие. Серафим взял ее лицо в свои ладони и нежно поцеловал в губы. Просто чмокнул, как отец ребенка, и засмеялся. И Ада улыбнулась от счастья, переполнявшего ее.

Ксения и ее проблемы отошли на второй и даже на третий план. Назревало что-то новое и волнительное, чему нет пока названия, но оно уже зародилось и росло.

***

В аэропорт приехали за час до посадки. Ада быстро прошла регистрацию, сдала багаж и повернулась, чтобы попрощаться. Серафим грустно смотрел на нее и не желал отпускать руку.

– Все, пока, я через несколько дней вернусь, – уговаривала его Ада, но и сама с трудом сдерживала слезы. Предатель рот так и норовил уехать уголками вниз.

– Точно вернешься?

– Сима, у меня здесь остались вещи, с Ксенией ничего не решено, а полицию надо сходить и дать показания. Сам понимаешь, дел много.

– А ты потом выйдешь на работу?

Ада не могла больше смотреть на его глаза побитой собаки. Он снял запотевшие очки, протирал их салфеткой, и теперь казался ей совершенно беспомощным и беззащитным. Его потерянный взгляд блуждал по аэропорту, по людям вокруг, потом мельком останавливался на лице Ады и снова убегал вдаль. Лицо осунулось, кожа под нижними веками посинела. Видно было, что он едва держался на ногах, но ни слова жалобы или нытья Ада не слышала.

Она сразу вспомнила, как болел ее муж. Незначительный насморк превращался в рак носоглотки, и она, как послушная рабыня, нянчила и лечила капризного Алексея больше, чем сына.

– Сима, давай так далеко не загадывать. Договорились? – она пожала пальцы историка. – Ты мне звони каждый день и отчитывайся, как идут дела. Хорошо?

Он грустно кивнул и опустил плечи. Ада побежала на посадку, у ограждения оглянулась и… помчалась обратно. Она быстро чмокнула его в щеку и сунула в руку ключи.

– Чуть не забыла. Это от Ксюриной квартиры. Вдруг полиции понадобится еще раз осмотреть место происшествия. Все, теперь точно, пока.

Еще один мгновенный поцелуй, взмах руки, и она скрылась за поворотом. В самолете устало закрыла глаза и задремала. Проснулась, когда объявили посадку. Еще через полтора часа обнимала маму и сынишку. Она дома, безумно рада, что ей удалось увидеть родных, и абсолютно счастлива.

Она умылась, позавтракала и схватила в руки телефон. Так с ним и провела целый день, постоянно поглядывая на экран. Когда он зазвонил, и она увидела высветившийся номер, замерла от волнения, не решаясь ответить.

– Ада, если ты не хочешь разговаривать, отключи телефон.

– Я хочу, мамочка. Да, я слушаю. Ты почему так долго не звонил? Я чуть с ума не сошла от беспокойства. Ну, рассказывай…

Ада поймала удивленный взгляд мамы, махнула рукой и выбежала из дома в сад, едва успев набросить на плечи куртку.

Серафим принёс шокирующие новости. Ада ожидала услышать, что угодно, но только не то, что выяснилось в процессе расследования. Ксения, напуганная происходящим, призналась во всем. Оказывается, работа в Газпроме была всего лишь легендой для Ады. Когда она попала в сложную ситуацию, подруга мгновенно сообразила, как извлечь из ее беды выгоду. Но она думала, что Ада после развода с мужем получила хорошие отступные, поэтому сначала всячески поддерживала ее. Зная любовь Ады к красивым мужчинам, Ксения придумала историю Игоря, встречами с которым она водила за нос подругу.

– Не может быть! – Ада расплакалась. – Получается, что никакого идеального мужчины нет и в помине?

– Ну, если нет работы в Газпроме, думаю, нет и менеджера, по имени Игорь.

– Ужас! Сима, как же так? Мы же со школы дружили! Неужели я настолько наивна, что ничего не замечала?

– Ада, с возрастом люди меняются. Скажи, ты сколько лет не видела Ксению?

– Лет пять точно.

– Вот видишь.

– Как же тогда Ксюра зарабатывала на жизнь в Москве? Надо же было платить за квартиру, питаться и одеваться.

– Она обучилась дизайну ногтей и в первой половине дня сидела в салоне, где арендовала уголок. Плюс любовник подбрасывал иногда.

– Мишка?

– Да.

– Но Мишка женат!

– А когда это кого останавливало? Не знаю, может быть, и другие кавалеры были.

– А что ещё выяснили?

– Пока не знаю. Завтра позвоню.

– Погоди, как твоя голова? Болит? Ты в поликлинику ходил?

– Все в порядке, не волнуйся!

На второй день Серафим позвонил с утра, и Ада на крыльях летала по дому, делая генеральную уборку, играла с сыном, ходила с мамой на рынок. Дружно они лепили пирожки с капустой, потом ужинали на веранде: теплая погода позволяла это сделать.

На третий день Ада поглядывала без конца на телефон. Серафим не позвонил утром, и она нервничала и не расставалась с трубкой.

– Дочка, расскажи, что у тебя случилось в Москве? – ходила за ней мама и тревожно вглядывалась в лицо.

Ада прятала глаза: страшно было признаться в собственной глупости и наивности. Она, как могла, контролировала эмоции, но нет-нет, а срывалась. Пока они с мамой готовили обед, Артемка прокрался в кухню и взял телефон, лежавший на столе. Ада в очередной раз рванувшись к трубке, вдруг на обнаружила ее на месте. Она, как разъяренная мегера, ворвалась в комнату сына.

– Ты что делаешь? Кто тебе разрешил трогать чужие вещи?

Мальчик испуганно посмотрел на мать, вскочил с кровати, на которой сидел, и телефон вылетел из дрожащих пальцев и стукнулся об пол. Ада, красная от бешенства, бросилась к телефону.

– Слава богу! – закричала она, обрадовавшись, что трубка в порядке

Она подняла глаза на сына: Артем забился в самый дальний угол кровати, спрятал лицо в подушку и тихонько выл.

– Ада, как тебе не стыдно? Ребенок ночей не спал, все ждал любимую мамочку. А ты… Нет у тебя ни сердца, ни души! – не выдержала Елизавета Григорьевна.

Она прижала Артёма к крепкому и большому телу, и стала что-то ласково шептать ему на ухо. Мальчик перестал всхлипывать. Ада протянула к нему руки. Ей казалось, что сердце разорвется от переживания за сына.

– Артемка, иди к маме, – позвала она.

– Не трогай ребёнка! Что ты за мать! Сначала бросила его на мои пенсионные плечи, а теперь ещё и кричишь?

От несправедливых слов Ада задохнулась. Она насильно забрала сына, крепко поцеловала его в обе щечки, пообещав обязательно дать телефон, после того, как поговорит с человеком из Москвы, а потом взяла маму за руку и повела ее на кухню.