NEMO: Полночный рыцарь (СИ) - Глебов Виктор - Страница 1

Постепенно густая, вязкая темнота прояснилась, и я, словно сквозь ядовитый туман, увидел людей в белых халатах и прозрачных масках, от которых за спину отходили гофрированные шланги, подсоединённые к чёрным баллонам. Что это, больница? Вряд ли. А может, врачи принимают роды? Хотелось надёяться, что нет: прокачивать персонажа с самого появления из материнской утробы – благодарю покорно: это ж ста часов не хватит! И вообще, мне вполне хватило одного рождения. Повторять этот уникальный опыт что в реальной жизни, что в игре я не имел ни малейшего желания.

Люди в масках двигались медленно, размеренно. Резиновые шланги, свисавшие из-за их спин, иногда слегка поскрипывали.

Я попытался переключить вид камеры, но опция оказалась недоступна: посмотреть, как я выгляжу, было нельзя. Интересно, это сыграет роль в сюжете, или игру просто делали по-быстрому и на коленке?

- Экземпляр N102-R, - глухо произнёс чей-то голос. - Начинается тестирование.

Справа в поле моего зрения въехал отполированный диск с софитами – почти как в хирургической, только массивней. Он походил на сопла космического корабля из старого фантастического фильма. Линзы напоминали иллюминаторы подводной лодки, казалось, из них вот-вот посмотрит человек в чёрной морской форме.

«Врачи» подошли ко мне и обступили. Было в их фигурах и в том, как они слегка наклонялись ко мне, словно желая получше рассмотреть через свои прозрачные маски, нечто зловещее. Один протянул руку в чёрной неопреновой перчатке и опустил поочерёдно два рубильника - готов поклясться, я видел точно такие же в каком-то фильме про казнь на электрическом стуле. В глаза мне ударил белый свет, так что пришлось зажмуриться. Двигаться я не мог.

- Время? – глухо спросил кто-то.

- Пять секунд… Десять…

Интересно, чего мы ждали. Судя по всему, я оказался жертвой какого-то эксперимента. В играх такой сюжет встречается часто, я бы даже назвал его клише. По правде сказать, для единственного сына Герстер мог бы и постараться - разработать игру пооригинальней. Нанял бы приличных сценаристов, дал им побольше времени. Хотя, может, откладывать всё на потом - их семейная черта? Я и сам порой страдал прокрастинацией, так что понимал людей, не стремящихся сделать всё сразу и быстро. Правда, сейчас мне было немного не до рассуждений о психологии и вообще тараканах, что поселяются в человеческих головах.

- Пятнадцать… Двадцать… - размеренно отсчитывал глухой голос.

Что, мы собираемся взлетать, что ли? - попытался я мысленно пошутить, чтобы приободрить себя, но ничего не вышло: было совершенно очевидно, что хорошего этот отсчёт мне не сулит. Когда ты приходишь в себя в незнакомом месте, окружённый людьми в масках, и не можешь пошевелиться, это почти всегда признак, что ты в полной жопе. Ну, или что тебе вырезают аппендицит, а наркоз перестал действовать. Хотя это, наверное, тоже можно отнести к ситуации " в полной жопе".

- Неплохо, - проговорил кто-то.

- Рано, - ответили ему.

- Двадцать пять… Тридцать…

Так прошла минута. Постепенно у меня возникло ощущение дискомфорта, но я никак не мог понять его причину.

- Появляется ожог, - сказал один из «врачей».

В голосе прозвучала досада.

- Да, увы, - его коллега тоже был разочарован. - Похоже, и этот ни на что не годится. Очередной генетический мусор.

- Минута и тридцать секунд. Ожог первой степени.

Я почувствовал жжение. Оно распространялось по всему телу. Это походило на то, как если бы по мне разбегались паучки с раскаленными лапками. Вспомнились девяносто процентов реалистичности ощущений. Ну, и ублюдок же этот Герстер-старший! Просто садист. Впрочем, сынок наверняка не лучше.

- Ожог второй степени.

Из моего горла вырвался крик. Всё тело горело, словно его погрузили в ванну с кислотой. Из глаз брызнули слёзы, сердце прыгало так, что казалось, оно вот-вот проломит рёбра и шлёпнется на пол. В какой-то момент боль достигла такой силы, что мне захотелось, чтобы это случилось - смерть прекратила бы мои страдания.

Едва ли Виллафрид выдержал это. Скорее всего, сразу же вышел из игры. Меня, конечно, не предупредил. Такая же сволочь, как его папаша – яблочко от яблони, как говорится… Повидал я подобных субчиков - им бы только добиться своего, люди для них просто расходный материал. Они думают: если заплатили, значит, ты должен быть готовым на всё. Проклятые ублюдки! Именно из-за таких тварей я начал красть информацию промышленного значения - чтобы скопить бабла и однажды вырваться из болота, всплыть со дна или взлететь в небо серебряным лайнером - сравнивайте, с чем хотите, любая метафора подойдёт. Просто я не хотел оставаться тем, кого покупают и используют. Но нельзя просто взять и превратиться из гадкого утёнка в чёртова лебедя. Помните сказку? Да, сначала нужно пройти через боль, что бы её ни вызывало, и какой бы она ни была - психической или физической. Без страдания не бывает вознесения, и решивший изменить свою жизнь должен быть готов к этому.

- Кожа слезает, поражены мышечные ткани.

Сухой, деловитый тон. Исследователи, чёрт бы их побрал! Учёные! Я для них – просто экземпляр, причём, видимо, неудачный. Уверен, они смотрели на меня, как на дерьмо - с презрением и брезгливостью. В подобные моменты напрочь забываешь, что ты в игре, и твоё настоящее тело дома, в безопасности. Отсюда вопрос: что есть жизнь - существование в оболочке из плоти, обладание этим вместилищем души, или ощущения, возникающие в мозгу?

Будь в игре все сто процентов реалистичности ощущений, я бы, наверное, умер. От болевого шока. Видимо, поэтому создатель и сделал десятипроцентную поблажку. Щедрый выродок.

В мои уши ворвался оглушительный грохот, похожий на взрыв. Свет неожиданно погас, и я открыл залитые слезами глаза. Обожжённые веки причиняли жуткую боль. Всё расплывалось, но, когда я несколько раз моргнул, солёная влага вылилась на скулы и щёки, и я увидел, как в дымящийся пролом, появившийся в стене, врывались люди в чёрных бронескафах. В руках они держали короткие плоские винтовки. «Врачи» с воплями разбегались, как здоровенные белые тараканы, но по ним открыли стрельбу: пучки плазмы врезались в белые халаты, пробивая моих мучителей насквозь. Во все стороны брызгала и фонтанировала кровь, кафель пола и стен покрывался алыми полосами и пятнами. В воздухе повис красный туман. Иногда заряды попадали в баллоны, и те взрывались с хлопками, криво раскрываясь вдоль корпусов, словно переваренные сосиски, с которых снимают острым ножом целлофан.

Зачистка помещения длилась не дольше минуты. Я наблюдал за ней, пока вдруг не заметил, что в верхнем левом углу появилась надпись:

Спрячьтесь от спецназа. Убежище обозначено синим индикатором.

Сам индикатор в виде стрелки загорелся справа.

К собственному удивлению, я смог сесть, испытывая непрерывную боль и проклиная создателя игры. Оказалось, мои конечности были прикованы к металлическому столу, но теперь браслеты открылись, и я стал свободен. Как может быть свободен муравей, на которого ребёнок направил при помощи линзы сфокусированный солнечный луч.

Спецназовцы добивали корчившихся на полу «врачей» и не обращали на меня внимания. То и дело раздавались приглушённые шлемами крики:

- Мочи козлов!

- Вон того стрельни. Пополз, падла, куда-то!

- Что, тварь, думаешь смыться?! Сдохни, гнида!

Все эти замечательный фразы чередовались с выстрелами и ударами, которые спецназовцы щедро раздавали "врачам".

Я заметил убежище - небольшую щель у самого пола, к которой вели алые потёки. Вероятно, мне следовало спрятаться в канализации, куда смывали последствия неудачных экспериментов. И куда должен был отправиться я после того, как меня превратили бы в прожаренный бифштекс. Что ж, лучше оказаться в сточных водах живым, чем покрытым хрустящей золотистой корочкой. Я сполз со стола на скользкий от крови пол и направился к спасительной дыре. Господи, как же это было больно! Любое движение отдавалось во всём теле огненной вспышкой, а необходимость опираться ладонями и коленями была просто пыткой, которой я сам себя истязал.