Слеза мироздания (СИ) - Неженцева Екатерина - Страница 24

— Ничего себе! — воскликнула я. — Зачем такие меры безопасности?

— Тут собраны древнейшие знания, — улыбнулся Габриэль. — И доступ к ним есть только у главы рода с наследником. Правда, теперь и у тебя, но мы об этом никому не скажем, — он подмигнул мне. — Всё. У тебя есть время до вечера, чтобы всё тут рассмотреть. Потом приедет отец, а его я видеть не хочу!

Усевшись за стол, Габриэль достал из ящика толстую папку. Вытащил из неё потёртые листы, очень напоминающие выделку из кожи, и принялся читать. Я же направилась бродить между стеллажами и читать названия корешков книг. Медленно продвигаясь по хранилищу, не заметила, как зашла в самый дальний угол. И замерла перед приоткрытой дверью.

Оглядевшись по сторонам, заглянула внутрь, там находилась небольшая, по сравнению с общим залом комната. Она вся была уставлена полками от пола до потолка, состоящими из квадратных ячеек. Внутри каждого отделения лежали свитки. Посередине стоял письменный стол и кресло. На столе также лежали свитки, и что очень удивило, стояла чернильница с пером.

Ведомая неуёмным любопытством, зашла внутрь и принялась рассматривать полки. Тихий едва различимый звук колокольчиков привлёк моё внимание. Подойдя к пустой стене удивилась. Но тут прямо в стене появилась маленькая ячейка, закрытая дверцей. На ней было изображение лунного затмения.

Как под гипнозом, я протянула руку и погладила чёрную луну, от которой во все стороны расходились лучи солнца. На первый взгляд, можно было принять её за чёрное солнце. Но я знала, что это не так! По дверце пробежали разряды и она открылась. Внутри лежал один-единственный свиток. Руки сами потянулись и достали его.

Вздрагивая от нетерпения, прошла к столу и уселась. Развернула свиток, который оказался очень маленьким и разочарованно вздохнула. На тонком пергаменте были выведены золотые иероглифы. Ничего подобного я в своей жизни не встречала, и понять о чём там говорится, было невозможно.

Разглядывая эти закорючки, заметила, что пергамент слегка смялся, и я провела по нему ладонью, в попытке разгладить. Вздох восхищения вырвался из моей груди. Там где моя рука касалась пергамента, иероглифы начинали сиять и приходить в движение, меняясь местами, изменяясь, принимая вид нормальных букв. Вскоре передо мной лежала рукопись, вполне понятная и довольно современная.

«Скорбит мироздание, роняя слёзы на землю. Скорбим и мы после великой битвы. Все радуются победе, думают, что мы выиграли, и тени больше не вернутся. Но, правда столь ужасна, что я не смог поведать её остальным.

Мы проиграли эту битву.

Нам удалось на время закрыть дверь, через которую проходят тени. При этом мы потеряли слишком много. Не родится больше дочерей у великих колдунов, ни от ведьмы, ни от какой другой женщины. Не увидят больше зла ведьмы. Оскудеют наши ряды. Выродится дар. И тогда дверь вновь откроется.

Зная о горе нашем, и в благодарность за наши дары, мироздание сделало нам щедрый подарок — свою слезу. Артефакт, рожденный из скорби и отчаяния. Последняя надежда нашего мира.

Но сколько не пытался я исправить прошлое, ничего не вышло. Слеза угасла и лишилась силы. Я думал, что всё кончено, только сегодня во сне мне было видение.

Когда мир погрузится в хаос и умрёт любящее сердце, артефакт вновь засияет. И если не поддастся теням та, что возродит род наш, то сможет она всё изменить».

Хлопая глазами, я смотрела, как буквы вновь становятся иероглифами. А следом, свиток растворился без следа. Вот блин. Как теперь объяснить, куда я его дела? В комнату зашёл Габриэль и удивлённо посмотрел на меня.

— Только не говори, что ты всё это время просидела здесь в мечтах и так ничего не выбрала!

— Я тут сижу минут десять от силы! — возмутилась из-за такой наглой лжи. — И, кажется, что-то испортила.

Лицо мужчины вытянулось, и он подошёл ко мне. Присел на корточки рядом, взял меня за руку и тихо, как с сумасшедшей заговорил.

— Адель, ты здесь просидела несколько часов, уже вечер, — при этом он внимательно следил за моей реакцией.

— Не может быть, — отрицательно мотнула головой. — Я зашла, нашла ту дверцу, достала свиток и прочитала его. На всё это не могло уйти столько времени!

— Какую дверцу, милая? — голос Габриэля звучал очень настороженно.

— Там в стене, — махнула я рукой. — Которая с гравюрой лунного затмения.

Посмотрев в ту сторону, мужчина напрягся. Встал, подошёл к указанному месту, провёл пальцами по гладкой стене и, развернувшись ко мне, проговорил:

— Здесь ничего нет, Адель. И насколько я знаю, никогда не было.

Я ловила ртом воздух, глядя на Габриэля. Зачем он так со мной? Неужели думает, что я стала бы врать? Видимо выражение моего лица сказало всё само. Потому что Габриэль подошёл, поднял меня со стула и обнял.

— Хорошо, милая, — сказал он — Я тебе верю. Просто это удивительно. Помнишь, что было написано в том свитке, который ты прочитала?

Обида тут же прошла, и я открыла рот, чтобы рассказать ему странную историю. Только не смогла произнести ни единого слова. Точно так же не смогла написать или показать жестами. Я была единственной, кто теперь знал о проигранной битве и слезе мироздания.

Домой мы ехали в тишине, каждый думая о своём. Я пыталась понять, почему мне в руки попал тот свиток. Отчего не получается об этом рассказать и где найти загадочный артефакт, который нас всех спасёт? Габриэль также был хмурым и задумчивым. Он никак не мог понять, почему загадочный свиток попал в руки именно мне.

Встречи с Колином, отцом Габриэля, нам всё же удалось избежать. Пришлось петлять коридорами и выходить через задний двор. Но это даже к лучшему, если Габриэль так не хочет видеть отца, это его право. Я же не знаю, какие у них отношения. Только возле самолёта, мне показалось, что отец наоборот стремится к общению.

Настроение слегка подпортилось после этой поездки, и я уже собиралась предложить остаться дома. Но в холле нас встретила радостная Маргарет.

— Я готова! В ресторан едем? — воскликнула она, стоило переступить порог, а затем окинула нас внимательным взглядом, и пробормотала: — Что-то вы угрюмые.

— Всё нормально, Сейчас переоденемся и поедем, — вздохнула я.

После чего мы с Габриэлем молча направились в комнату. А вслед нам смотрела обеспокоенная Маргарет. Проходя по коридору, я поёжилась и прижалась к мужчине. Он обнял меня за плечи и пробормотал:

— Скажу, чтобы комнату в другом крыле подготовили.

Хотела возразить, мне-то можно и другу комнату подготовить. А вот заставлять Габриэля переезжать из облюбованной спальни, было не очень корректно. Только он улыбнулся и сказал:

— Никогда не любил ту комнату.

— Зачем тогда оставался там? — удивилась я.

— По привычке, — пожал он плечами, — да и времени не было, чтобы выбрать другую. Я в этом доме всего год живу. Сейчас всё равно ушёл в отпуск, вот и займусь этой проблемой. К тому же дом нужно обезопасить, чтобы ты перестала бояться.

В душе появилось что-то такое тёплое, светлое, будто солнышко засияло. Когда о тебе заботятся, а не отмахиваются от проблемы, это очень приятно. Настроение тут же стало отличным. Я решительно выбросила из головы все проблемы, справиться с которыми не могу в данный момент. И дала себе слово, что сегодня буду радоваться и наслаждаться жизнью. Ведь впервые я иду вместе с Габриэлем куда-то, просто чтобы отдохнуть.

В итоге собрались мы очень быстро. Маргарет оглядела меня и с помощью заклинания подправила все недочёты в макияже. А что поделаешь, красилась я руками, ведь даром до сих пор пользоваться не могла. Габриэль дал распоряжение домоправительнице, чтобы к возвращению подготовили главную, хозяйскую спальню, и перевезли туда наши с ним вещи. После чего открыл дверь, давая нам с тётей пройти.

Ресторан, в который мы приехали, оказался небольшим и очень уютным, что меня невероятно порадовало. Все столики, кроме одного, были заняты. Я удивилась — самый удобный стол, около окна и свободен. Но Габриэль шепнул по секрету, что этот столик всегда оставляют свободным специально для него. Оказывается, он часто сюда заезжает, чтобы расслабиться после тяжёлых трудовых будней.