Рогатое величество и ведьма уборщица (СИ) - Ветрова Дарья - Страница 36

— Я помню, Ваше Высочество. Просто захотелось почувствовать себя кому-то интересной и нужной, — пробудившаяся обида лезла через край, грозясь превратиться в мои слёзы. Пока моё состояние выдавали лишь поджатые губы и нахмуренные брови.

— А моего внимания тебе не хватает?

— Нет, — честно и откровенно призналась ведьма, она же я. — Вы своё внимание дарите всем, кому ни попадя. А значит, грош ему цена. Извините.

И не дожидаясь ответа демона, я прошмыгнула под его локтем в зал, не забывая вырвать из лапы свой сорванный ранее амулет. Если принц и видит меня без морока, то вот принцесса нет.

Гвура сидела в своём кресле, постукивая когтями по лакированным подлокотникам. В зеркале, которое она заранее натёрла кровью Черныша, отражалась до поры до времени «милая» сценка императора и его уборщицы.

— Извините, — бросила молодая ведьмочка извинение демону и ушла в зал, где «связь» хозяйки и фамильяра прервалась.

Старая ведьма ещё некоторое время подождала, вдруг девчонка вернётся обратно за своим возлюбленным, но ничего. Плюнув прямо на пол, старуха поднялась на две хромые ноги и прошла в соседнюю комнату, где в клетке валялось тело бессознательного чёрного кошака. Чёрная мохнатая грудка еле вздымалась.

Больше крови у животного нельзя было брать, иначе Вальдемара могла бы почувствовать приближение смерти своего фамильяра и не прийти на Гоза-шоку.

— И почему у неё не корова в фамильярах? Ту хоть обдоить до обморока можно было бы, — проворчала Гзура, разбивая зеркало на маленькие осколки. Ещё не хватало, чтобы через эту призрачную связь император со своим другом-фениксом вышли на след и обнаружили её тайное убежище.

Тритоном оказался ящероподобный маленький зверёк, сидящий на горе переливающихся жемчужин. Его мокрая зелёно-коричневая кожа блестела, показывая, что недавно он вышел из воды. Пол в помещении тоже был мокрым, из чего выходило, что это место в замке не защищалось от воды.

— Эй, Слимус, к тебе пожаловали гости, — довольно грубо обратился к тритону младший брат морского царя.

Маленькое животное как-то печально и обречённо вздохнуло, скатываясь на спине по жемчужной горке, чтобы неловко шлёпнутся на пол и, потряхивая головой, встать на все четыре лапки.

— Кто первый? — Тоненьким голосом спросил у Плутания… как его там… Слимус, кажется. — Хм… госпожа, подойдите ко мне, — попросил тритон, жирным хвостом указывая на меня.

Теперь уже обречённо вздыхала я, но шла к маленькому предсказателю на жемчужинах. Тот, как только нас стало разделять меньше метра, подпрыгнул в воздух и перекувырнулся, рисуя своим телом очертания круга. Приземлившись, Слимус уставился в предполагаемый центр невидимой фигуры, начиная свою песнь. Звучание напоминало звуки поскрипывающей железной двери, но я стойко терпела «пение».

— Попрошу всех выйти, кроме госпожи, — перестал скрипеть-петь тритон, снова забираясь на свою горку.

Дамириан упрямо сложил руки на груди, намереваясь остаться в помещении, но Ариэлла ласково взяла его под локоток и нежным-нежным голосом попросила оставить меня и животное наедине. Нехотя кивнув, демон позволил себя увести, тем самым оставляя свою уборщицу во власти маленьких лапок.

Тяжёлая и рассыревшая дверь громко хлопнула.

— Госпожа, снимите свой амулет, он будет нам мешать, — снова попросил тритон. Опасливо оглянувшись на дверь, я закусила в нерешительности нижнюю губу. — Не волнуйтесь, принц и принцесса из нашего разговора не узнают.

И я решилась. Сняла с шеи амулет, превращаясь в юную и красивую ведьму с блестящими от любопытства глазами. Всё-таки не каждый день видишь морских обитателей и тритонов-предсказателей.

— Возьми одну из жемчужин и зажми её между указательным и большим пальцами. Потом закрой глаза и расслабься.

Я сделала всё так, как Слимус сказал, и закрыла глаза, даже отдалённо не представляя, что произойдёт. А происходило вот что: сначала подушечки пальцев, держащих неровную жемчужину, зажгло, как будто я держала раскалённый уголёк, вытащенный только что из костра, а потом закололо, будто в кожу вгоняли тысячи маленьких и тоненьких иголок. Испугавшись, я вскрикнула и разжала пальцы, позволяя жемчужине свободно упасть на мокрый пол.

— Эх… Ладно, этого тоже было достаточно, — расстроенно произнёс тритон, смотря в одну точку. Переведя свой взгляд, я уставилась на чёрную-чёрную жемчужину, поблёскивающую в искусственном свете.

— Слимус, что произошло?

— Жемчужинка считала твою судьбу и все возможные варианты будущего до опасного момента, а потом ты её бросила на пол. Теперь я смогу прочесть судьбу только до него…

На пару минут вокруг воцарилась звенящая тишина, к которой я начала понемногу привыкать и даже слышать за дверью копошение и тихие-тихие голоса недовольного императора Аркараса и нежной Ариэллы.

— Госпожа, вскоре Вам предстоит столкнуться с жестоким и опасным врагом, который хочет Вас убить и навредить Вашим близким и кхе-кхе… любимым. Но удача на Вашей стороне. Примите верное решение, и тогда в дальнейшем всё будет хорошо.

— А откуда я знаю, верное оно или нет? И что вообще за решение?

— Дам подсказку, не больше. Положитесь на демона и феникса, они помогут. — Тоненький голос тритона начинал раздражать.

— Позвольте спросить! Зачем принц и принцесса так сильно хотели затащить меня к Вам?

— О, так здесь всё просто. Принц Плутаний обладает редчайшим даром видеть через иллюзии. Он увидел такую красавицу, — на этом моменте я зарделась, покрываясь красными пятнами от смущения, — и решил жениться. У них, подводного народа, из-за врождённого легкомыслия нет такого понятия, как долгие ухаживания. А я, не хотелось бы хвастаться, кроме предсказаний, умею соединять судьбы. Думаю, два плюс два сложить не трудно, да? — Тритон усмехнулся, удобней зарываясь в жемчужинки. — Но соединять Вашу и Его Высочества я не буду, потому что вижу, что сердце Ваше уже занято… А вот принцессе Ариэлле же просто хочется похвастаться таким редким зверьком, который предсказывает будущее. Банальное девичье хвастовство перед гостьей.

Я призадумалась, стараясь сопоставить всё сказанное Слимусом и произошедшее в бальном зале. И вроде бы всё складно да ладно, но их странное поведение никак не желало давать покоя. Вот так просто, взять да жениться? Кстати, о женитьбе…

— А в моей жемчужинке случайно не было видно, импе…демон, который прибыл со мной, к вашинской принцессе ничего такого не питает?

Зверёк странно заскрипел, сотрясаясь всем тельцем. Только через какое-то время я смогла распознать в конвульсивных подёргиваниях и скрипе смех.

— Нет, демон, хоть и падок на красивых девушек, сейчас заинтересован в одной тёмной ведьме.

Это были последние слова, адресованные именно мне, которые произнёс тритон Слимус. Я только и успела обратно надеть амулет, как вошли все остальные. Аркарасцы немного повозмущались, Плутаний заработал нервный тик, стараясь как можно чаще мне подмигивать, а Ариэлла старалась сдержать слёзы, неизвестно чем вызванные. Может, Дамириан довёл её до слёз, пока я тут с животным беседовала?

Мы отправлялись на сушу, провожаемые всё теми же сопровождающими, что нас и встречали.

А ещё я узнала отТинара, что принц и принцесса были не принцем и принцессой, а царевичем и царевной, просто влияние с суши и модные титулы добрались и сюда, до морского дна. И о титуле Дамириана знал только мермендийский царь. Для всех император оставался только лишь вторым советником императора…

Когда наша тройка осталась стоять одна на берегу, то итоги «путешествия», длящегося несколько дней, подвёл блондинистый маг:

— Дурдом какой-то.

Дамириан согласно кивнул, добавляя, что дружеский договор успешно подписан и усилитель в скором времени будет установлен.

— Погодите, — опомнилась я, — а что мы будем делать с Гвурой?

Никто из мужчин вслух не ответил, но в решительных и посуровевших взглядах читалось только одно слово: «убивать».

Столица Аркараса встретила своего правителя ярким и палящим солнцем. Воздух стоял стеной, буквально обволакивая жителей города и не давая им полноценно работать. Уличные торговцы, особенно на рынке, варились под козырьками своих палаток, обмахиваясь кто газетами, кто руками, кто веерами. Стражники у ворот во дворец жарились в своих начищенных до блеска доспехах, смахивая льющиеся потоки пота тыльной стороной руки, заключённой, по-другому нельзя выразиться, в белую перчатку.