Дедов завет (СИ) - Касперович Алла Леонидовна - Страница 60

— Руфус!

Крысеныш попискивал и шевелил усиками, явно не понимая, что здесь происходит. Впрочем, как и я.

— Руфус?.. Пусть будет Руфус…

— Так что вендийцы? — не выдержал я, хоть и прекрасно видел, что Вариус уже где-то далеко. Но другой возможности спросить у меня не будет.

Казалось, что Вариус меня больше не слышал, и все же он ответил:

— Они… Они лишили нас… нашего Мира… — он сглотнул. — Книга…

Я остался один. Совсем. Двери с вендийцами и маленького Руфуса здесь тоже больше не было. Странно, но мне теперь не было жарко. Я вообще ничего не чувствовал. Неужели… Неужели я тоже умер?

Не знаю, сколько прошло времени, пока я лежал на спине и глядел вверх. Синее небо сменялось звездным и наоборот столько раз, что я сбился со счета. Иногда мне казалось, что я слышу чьи-то голоса или чувствую прикосновения, но это быстро проходило, и снова начиналось Ничто.

За эти бесконечные смены дня и ночи я успел многое обдумать, многое переосмыслить. Наверное, я даже повзрослел. Каким же я раньше был дураком, что не ценил время, которое мог провести с любимыми людьми. Теперь же я даже не знал, есть ли оно у меня.

А на небе появились первые звезды. Внезапно я почувствовал легкое прикосновение ко лбу и чье-то дыхание у своего лица. Я ждал, что все исчезнет как и раньше, но на этот раз было по-другому. Оладка перепеченная! Быть того не может! Я чувствую!

— Мар… — откуда-то издалека донесся голос моей любимой.

— Трисса… — Губы меня не слушались, словно я вообще никогда не пробовал говорить, и все же я смог произнести еще раз: — Трисса…

Сильный порыв ветра поднял меня вверх и все быстрее и быстрее понес меня к звездам.

Веки были тяжелыми, голова гудела, горло саднило, говорить я не мог, и все тело ломило. Но все равно я был счастлив. Я живой! Оладка перепеченная! Я живой!!!

Кое-как я смог открыть глаза и сразу же зажмурился. За окном была ночь, но яркий свет фонаря ослеплял. Я даже ненадолго соскучился по тем временам, когда фонари по ночам гасили. Трисса спала в кресле возле моей кровати, во сне прядь волос упала ей на лицо, и у меня прямо руки чесались ее убрать, только вот сил не было. Погодите-ка… А откуда тут кресло взялось?

— Зазноба твоя принесла. — Руфус сидел на подушке возле моего левого плеча и обгрызал свои когти прямо мне в постель. Как же я по этому соскучился! — Как себя чувствуешь, парниша?

Я показал на Триссу, мол, не могу сейчас говорить.

— Да не боись! Она не проснется. И так три ночи подряд не спала, так что я тут ей один порошочек подсыпал, чтоб она отдохнула чуток.

— С-спа-си-бо… — Язык совсем не хотел меня слушаться.

— О, парниша… Тебе тоже порошочек не помешает. Есть тут у меня одно средство… — Из ниоткуда крыс достал маленький серебряный кубок, насыпал туда что-то белое ужасно напоминающее сахар, добавил воды и перемешал. Прямо лапой. — Пей.

— Э…

— Пей, говорю! А то еще неделю так лежать будешь!

— Ладно… Давай…

Сам, однако, я выпить не смог, и Руфусу пришлось залить странное приторно сладкое снадобье прямо мне в рот. Нет, он точно водой с сахаром меня напоил! И все же подействовало. Я чувствовал, как вода растекается по всему моему телу, наполняя его силой. Я даже проголодался!

— Есть хочу! — заявил я другу.

— Еще бы! — хмыкнул он. — Ты ж три месяца продрых!

— А?!

Оладка перепеченная! Я пропустил Новый год! А еще это значит, что…

— Руфус, а какое сегодня число?

— Девятнадцатое Вавария. А нет… Уже три минуты ка двадцатое.

Оладка перепеченная… Через неделю экзамены. У меня только десять дней на подготовку, а я почти весь учебный год проспал! У меня, конечно, были обстоятельства, но если я собираюсь стать Верховным волшебником, то это не считается. Если я не сдам сессию, то не видать мне женитьбы на Триссе как своих ушей. Нет уж! Я дедов внук и пра-пра-пра… В общем, какой-то правнук основателя Школы! Я справлюсь!

А еще я пропустил свой день рождения, так что мне уже пятнадцать стукнуло. Еще годик, и я могу жениться. Теперь я просто обязан сессию сдать!

— Держи, парниша.

— А?

— Я тебе поесть принес.

На столе у окна стоял большой поднос с разными вкусностями. Я бы с радостью набросился на них сразу же, как увидел, но мое тело пока не привыкло двигаться так быстро. Так что снова пришлось учиться ходить. Хорошо хоть снадобье Руфуса помогало.

— Там была вода с сахаром, — хихикнул крыс.

Так и знал.

— Мм… Вкусно! Это Тетушка Тама готовила?

— Ага.

— Как она?

— Нормально.

— А Зарина?

— Нормально. Они тебе потом все сами расскажут.

— Угощайся. — Я кивнул на еду. Тут даже для меня было слишком много.

— Не, ты давай сначала сам.

Крыс сидел на столе и внимательно смотрел, как я ем. Под его взглядом мне кусок в горло не лез. Какой-то он сегодня не такой.

— Руфус, ты чего?

— Ничего. — Крыс отвернулся и снова принялся грызть когти, если там еще что-то осталось. — Ешь давай.

Я пожал плечами. Наверное, ему было не по себе, и он чувствовал себя виноватым, ведь я чуть не умер в Подземелье.

— Руфус, это ж я сам тебя попросил.

— Угу.

— Это было мое решение.

— Угу.

— Я ж деду обещал, я не мог по-другому.

— Угу.

— Руфус, съешь булочку.

— Угу. А?

Я всунул ему в лапы булочку с клубничным вареньем и чуть не расхохотался, когда увидел, как он непонимающе смотрит не нее. Затем он осторожно откусил кусочек, потом еще и еще, и вскоре от нее ничего не осталось.

— Вкусно было?

— Угу.

Теперь я хохотал в голос. И Руфус смеялся вместе со мной. После этого мы с ним на двоих разделили еду, пока не съели все до последнего кусочка.

— Руфус, а мы с тобой, оказывается, давно знакомы.

— Ты о чем, парниша?

— Я тебя маленьким видел.

— Когда это? — прищурился крыс.

— Недавно. И очень давно. А! И это я тебе имя дал!

— Чего?! Иди ты!

Руфус недоверчиво косился на меня, а я только улыбался. Мы с Руфусом еще немного поговорили, а потом он отправился по своим делам, а я решил заглянуть в Книгу Таинств, пока этого никто не видит. Скорее всего Вариус говорил о ней. Я уже знал, что делать, и без колебаний полоснул себя по тыльной стороне ладони. Кровь закапала на Книгу, и та открылась. Правда только первая страница. И на ней золотыми чернилами моим корявым почерком было написано:

«Не открывать до 1018 года. Станешь Верховным волшебником — тогда открывай. Раньше можешь не пытаться — не получится. Прилежно учись и ни во что не влезай!

Марвус»

Вот же оладка перепеченная! Я ж сам над собой издеваюсь! Можно подумать, я сам себя не знаю и сам себя послушаю. Ага.

Больше заняться ночью было нечем, и я снова вернулся в постель делать вид, что я только что проснулся.

Фонари погасли, и наступил рассвет. Никто не торопился вылезать из постелей, потому что сегодня был Свободный день. В Город тоже вряд ли кто-нибудь пойдет, потому что вот-вот должна была начаться сессия, а я по опыту знал, что почти никто из школяров еще не начинал готовиться.

Солнечный лучик прыгнул Триссе на лицо и заставил ее зажмуриться. Девушка сладко потянулась и открыла глаза.

— Мар!

— Привет!

— Мар…

Похоже, Трисса плачет только из-за меня. Мне было очень приятно и в то же время — стыдно. Она ведь искренне за меня переживает, а я постоянно заставляю ее волноваться.

— Прости, пожалуйста!

Я не стал говорить, что больше так не буду, потому что и сам не был в этом уверен. Трисса тоже это понимала, поэтому просто улыбнулась и нежно-нежно меня поцеловала.

— Как ты себя чувствуешь?

— Отлично! Здорово выспался!

Трисса легонько щелкнула меня по носу и снова нежно поцеловала. Тут уж и я не растерялся, так что мы снова заговорили только через полчаса. Я не знал, можно ли рассказывать Триссе о том, что я сделал и почему, но оказалось, что она и так все знала.

— Тетушка Тама рассказала, — пояснила она.