На единорогах не пашут (СИ) - Ледащёв Александр - Страница 32

Ответ стукнул меня совершенно неожиданно. Как ему и положено. Раз меня допрашивают, то это неспроста. А раз так — то это для чего-то надо, так как ничего просто так не бывает. И темнота под потолком на миг показалась мне разбросанными по полку черными прядями Ягой. Не хватало только ее звериной улыбки.

— Я не знаю этого меча. Но ты что-то должна сказать мне, Великая Сова.

— Да ну? — восхитилась Великая Сова.

— Да. Потому, что ничего просто так не бывает.

— Шингхо не соврал, хех. Да. А теперь еще немного послушай.

— Тебя? Меч?

— Шингхо.

— Вот он, меч, — как-то скучно сказал Шингхо, к тому же, словно бы и безо всякой связи с предыдущим разговором. Остальные Великие Совы тоже смотрели на меня, мягко говоря, незаинтересованно, словно они были вынуждены тратить на меня время, в этом небольшом, для них, выложенным гранитными ромбиками, зальце, вместо того, чтобы заниматься чем-то куда более приятным и интересным.

— Какой меч? — осторожно спросил я.

— Тут только один меч, — еще скучнее и монотоннее сказал Шингхо.

Меч тут и в самом деле, был один. Тяжелый двуручный меч, с длинным поперечником эфеса. Он был почти что ничем не украшен, лишь по длинной его рукоятки вился «кельтский», вытравленный на металле, узор. Узор был абсолютно четок и цел, могло бы показаться, что меч еще молод. Но это было не так. Меч был стар. Вытянутое, мертво поблескивающее лезвие его тоже не имело ни единой зазубрины — могло показаться, что меч этот так всю жизнь и провисел в этом зале. Но и это было не так — передо мной, на подставке мореного дуба, покоился меч, знавший цену мгновениям.

«А Великая Сова, сидевшая справа от него просто не открыла глаз», — вдруг подумалось мне. Будто бы это тоже что-то значило. Я уставился на Великую Сову. Та, казалось, спала. За спиной терпеливо ждал чего-то, безмерно надоевшее, но необходимое, Шингхо, а Великие Совы молча смотрели мне в глаза. Все до единой. Сидя по полукругу вдоль стены. Полукруг разрывался спящим на мореного дуба постели, мечом. А справа сидела Великая Сова, не открывшая глаз.

— И что? — спросил я. Они стучались в закрытую дверь, которую я боялся открыть.

— Что — «что»? — терпеливо спросил Шингхо. — Что «меч»? Это меч Рори. Рори-Чужака.

— И? — я тянул время, непонятно отчего, страстно желая, чтобы открыла глаз самая старая Великая Сова. Но она и не думала хоть как-то признать мое присутствие.

— Везет тебе, Шингхо, — раздался веселый голос слева. — И где ты только взял такое негибкое создание? Он, кажется, в самом деле не понимает, о ком речь.

— Запросто, — согласился Шингхо. — С него станется.

— Я не понимаю, о каком Рори вы говорите… — почти безнадежно проговорил я.

— О Рори О’Роурке. Рори Осенняя Ночь. Когда-то ты рассказал о нем.

… Калейдоскоп встал на свои места. Я понял, о ком они говорят. Мне стало страшно. Мне снится? А если нет? Страшнее?

— Но Рори Осенняя Ночь выдуман мной!

— В жизни своей не видел более упрямого существа! — в сердцах сказал кто-то сзади. — Ты что же — серьезно думаешь…

— Неужели ты хоть на миг способен вообразить, что простой человек — пусть даже герцог Вейа и друг Сов способен одолеть в драке Северянина? Да еще так — загрызть?!

— Говорят, что когда-то эринские Дини Ши были богами… — цитата была знакомой, но что-то еще не складывалось…

— Ты всерьез готов спорить с тем, что пред тобой Полукруг Великих Сов и меч Рори Осенняя Ночь — потерявшегося когда-то в жерновах миров камушка — Дини Ши? Пройдя все, что прошел, ты можешь не верить?! — спросил Шингхо. Казалось, ему стыдно за меня, хотя остальные понимали его прекрасно и не думали укорять за тупость его приятеля-ученика.

— … Затем стали витязями, не знавшими поражения в битвах, — вещал кто-то из Великих Сов негромко…

— Скажи мне, Дорога, что сильнее всего тебя выживало из того мира?

— Недоумение.

— А еще?

— Одиночество. Бездомность.

— Хватит человека! Скажи сам, наконец!

— Пустота.

— Отсутствие цели, проще говоря? Иначе мы не достучимся до него, — пояснила Великая Сова взволнованно заголосившим Совам. — Не достучимся, оттого что я проломлю его башку.

— Да. И непонимание недостающей цели.

— Да. Именно. Теперь.

— Теперь… Она есть…

— Такой же упрямец, как и сам Рори. Сними меч с подставки, — молчавшая дотоле Великая Сова вдруг открыла свои абсолютно белые глаза. Но в голову почему-то не пришло назвать ее слепой. Я повиновался, не раздумывая, и меч проснулся. Полыхнуло в голове, проясняясь, что-то не то, чтобы забытое, а тщательно забываемое поколениями. — Думаешь, меч дался бы кому-то, кроме родовича Рори? Род Рори Осенняя Ночь пошел наперекор всему — упрямство Дини Ши, любившего Хельгу О» Рул — он мог любить, так как это был угасающий уже тогда род — эринских Дини Ши! Немного от сида досталось уже и Рори Чужаку. И тот сид остался с Хельгой, а не ушел с братьями — и те отпустили его. Перекрестные браки. И род почти вымер. Кровь сидов почти выгорела в человеческих войнах. Род Рори стал родом Вейа, а затем почти прекратился.

— Но при чем тут я?! — я искренне боялся. Чего?! Не понимаю. Человек во мне отчаянно спасался от самого себя, видимо…

— При том. Что стало с тобой здесь, на Кромке? Ты понял свою цель, человек?

— Нет. Но путь к ней стал яснее.

— Да. Именно. Путь, но не цель. Последний Дини Ши Кромки, зацепившийся в крови людей и дремавший, пока в нем не было нужды. Просто переходил из поколения в поколение, до тех пор, пока род Вейа не угас — старый герцог умирал, а его наследник околачивался по другую сторону Кромки, занимаясь всякой ерундой. Ненужный там подчас самому себе.

— Сид?

— Сид. Если станет легче, можешь назваться нежитем. Разницы никакой. А еще горшком, кстати. Да, пару ты нам задал. Перекрестные браки Соседей и людей сделали что-то странное — раньше в таких случаях кровь сида убивала людскую враз. А ты и сейчас еще пахнешь человеком. Оставаясь сидом. Я не понимаю этого. Но принимаю. Как примешь и ты. Может, ты и меня не узнал? — в голосе Великой Совы явно звучал сарказм его величество. Калейдоскоп еще таил в себе несколько сюрпризов, судя по всему. Так как казавшаяся совершенной картинка вдруг стала еще четче…

— Белоглазый?! Фомор?! А как же одна…

— Рука, нога и глаз? Не та форма? — уже явно издевательски спросил меня Белоглазый. — А чем плоха Сова, а? И чем плохи Великие Совы вообще?

— А вы, все, следовательно… И не только вы все, думаю, что и другие совы, где бы они не водились…

И тут раздался хохот. Смеялся весь Полукруг Великих Сов. Хохот гремел и грозил разорвать или мою голову, или стены зала.

Я же просто молча смотрел на меч. На меч Рори О» Роурке. Рори Осенняя Ночь. «Упрямого старика», который пересилил даже душу сида и остался с любимой. Да это бы еще куда ни шло — самое дикое тут, что он смог полюбить. В нем, видимо, сид не так рвался на свободу. А я? А что — «я»? Я выполняю лишь предначертанное или живу сам? В этом духе я и задал вопрос Великой Сове. Белоглазый перестал смеяться и негромко сказал мне на ухо: «А такой вариант, что ты живешь, выполняя предназначение, тебе как? Прежде, чем задавать вопрос, Дорога, подумай сам. Получая ответы можно легко разучиться решать их самому».

Только потом, уже выйдя из Дома Великих Сов, где больше ничего интересного не было, я понял — Белоглазый просто пожалел меня и сделал вид, что отвечает на ухо — а я запамятовал, какой слух у сов! Великие Совы или проявили большую тактичность, или же просто немного позабавились. Или совместили. Как и всегда — любой шаг Совы — урок. Мое дело их уяснять.

Кстати, меч Рори остался у Великих Сов. Его мне не отдали. На моем бедре висел «Крыло полуночи», и я просто почувствовал, как он напрягся, когда я спросил про меч Рори. «Нет, Дорога. Этот меч — меч Рори, хоть и меч твоего предка, но останется здесь. Меч твоего рода — рода Вейа — «Крыло полуночи» Не стоит оскорблять сразу два меча!»