Полотно Судьбы (СИ) - "Рэйя_Гравис" - Страница 44

— А кому за это стоит сказать «спасибо»? — сердито бросила Дафна, прежде чем Арчер успел что-то сказать. Отодвинув тарелку, девушка встала из-за стола.

— Уже уходишь? — красноречиво усмехаясь спросил Блэйз.

— Пропал аппетит, — Гринграсс в последний раз с упреком взглянула на Тома и Малфоя, после чего покинула Большой Зал.

— Эх, не любит она эти разговоры, — подперев голову рукой вздохнул Забини.

— Кто-то из её родственников тоже в Азкабане? — без особого интереса уточнил Арчер.

— Гринграссы во время войны придерживались нейтралитета, — помедлив, ответил Блэйз. — Но это не помешало каким-то особо ретивым фанатикам запытать до смерти её дядю.

— Пожиратели?

— Авроры, — Малфой поморщился. — После войны Ильриха Гринграсса подозревали в содействии Тёмному Лорду. Считали, что он спонсировал Пожирателей. И на одном из допросов переусердствовали.

— И что, она так скучает по дяде, которого даже не помнит?

— Ильрих был старшим братом её матери и когда он умер, миссис Гринграсс… — Драко взглянул на Блэйза и тот со вздохом закончил за друга:

— Она не слишком хорошо справилась с потерей брата, смешала какие-то зелья, чтобы избавиться от депрессии и теперь… в общем, мама Дафны очень сильно болеет.

— Неизлечимо, — добавил от себя Малфой.

— Понятно, — Арчер задумчиво крутил в руке вилку.

Не то чтобы его сильно тронула эта история, но становилось понятно, почему слизеринцы так не любят вдаваться в подробности о своих родных.

«Где ни копни, наткнёшься на семейную драму, — раздраженно подумал он. — Не школа, а какой-то бесконечный водопад слез».

*

Обмотав вокруг лица шарф и поплотнее запахнув тёплую мантию, Гарри брел по дорожке в сторону запретного леса. Он прокручивал в голове перепалку с Драко и ругал себя за несдержанность. В конце концов, тему его родителей поднял Том, а Малфой, как обычно, принялся нести чушь. Уже можно было привыкнуть.

«И на кой дьявол я вообще про Волдеморта вспомнил? — мысленно ворчал юноша. — Ведь с самого начала было ясно кто я, а кто остальные слизеринцы. Можно было бы и не накалять обстановку».

Он досадливо покачал головой, обозвал себя несдержанным болваном и ступил под сень деревьев. Впереди, совсем недалеко, была полянка, куда подросток иногда любил приходить, чтобы подумать. Гарри почти добрался до нужного места, когда обнаружил, что там уже кто-то есть.

В пол-оборота нему стояла невысокая девушка. Длинные волосы, доходящие уже почти до пояса, были спутаны, и в растрепанных светлых с пепельным оттенком прядях можно было разглядеть маленькие косички с вплетенными в них ленточками. Девушка стояла прямо посреди поляны с закрытыми глазами и, подставив лицо лучам солнца, еле заметно улыбалась. Услышав звук шагов, она подняла веки, обратив на слизеринца безмятежный взгляд серых глаз.

— Доброе утро, Гарри, — её голос был негромким и очень мягким. — Чудесная, погода.

— Ага, — Поттер широко улыбаясь, вышел на поляну и огляделся. — А тут ничего не изменилось с прошлого года.

Она покачала головой, снова подставляя лицо солнцу.

— Изменилось. Прямо рядом с тобой растет новое деревце.

Гарри опустил взгляд, заметив совсем молодой побег.

— И правда, — он уселся на поваленное дерево и зевнул.

— Еще фестралы ушли, — после непродолжительного молчания сказала девушка.

— Почему?

— Не знаю. Забрали жеребят и перебрались на новое пастбище глубже в лес, — Луна сделала глубокий вдох. — Что-то здесь сильно переменится в этом году.

— Наверное это из-за турнира, — предположил Поттер. — Тут же столько народу будет шнырять.

Лавгуд пристально смотрела в небо.

— С юго-востока к нам движется очень горячий ветер, — задумчиво произнесла девушка. — Как странно.

— И что, по-твоему, это значит? — заинтересовался подросток.

Она неопределенно повела плечами.

— Как знать.

Оставив свой пост посреди поляны, Луна села рядом с Гарри и вытащила из кармана пакетик с мятными леденцами.

— Мне нравится твоя магия, кстати, — сказала она, пристально разглядывая Поттера. — Рада, что ты с ней смог найти общий язык.

— Ну… мы привыкаем друг к другу, — пробормотал юноша. — Не так-то это просто.

— Теперь все будет хорошо, — уверено протянула девушка, и, подумав, предложила другу леденец. Тот, не глядя, взял угощение и закинул конфету в рот.

— Как прошли твои каникулы? — помолчав, поинтересовался Гарри.

— Очень интересно. Спасибо, что спросил, — Лавгуд улыбнулась. — Мы с отцом отправлялись в поход, искать морщерогих кизляков. И, представь себе, наткнулись на целое гнездо репейнюшей.

— Кого? — весело переспросил Поттер, выуживая из её пакетика еще один леденец.

— Репейнюши, — терпеливо повторила девушка. — Они маленькие и кажутся пушистыми, но под мехом у них крохотные иголочки и они цепляются к мантиям. А когда прицепятся, начинают переливаться всеми цветами радуги так ярко, что слепит глаза. Папа говорит, что если вовремя от них не освободиться, то можно даже сойти с ума от вспышек света.

— Опасные они, да? — Гарри даже не пытался усомниться в правдивости истории — когда дело касалось Луны, правда слишком сильно граничила с вымыслом и разобраться во всех её рассказах не смог бы никто.

— Они очень милы, — Лавгуд накрутила на палец одну из своих косичек. — И начинают светиться просто потому что радуются.

— Радуются?

— Да, — она мечтательно улыбнулась. — Им весело путешествовать на мантиях волшебников. Они не понимают, что их свет слишком яркий для человеческих глаз, — девушка вдруг очень серьезно на него посмотрела. — Как заклинатель ты должен понимать, что внешний вид обманчив. И за тем, что на первый взгляд представляет угрозу, может крыться нечто совсем иное.

— Например, радость?

— Да.

— Но, даже если они не хотят навредить, их свет все равно может свести с ума, — заметил Гарри. — И как же тогда поступить?

Девушка склонила голову к плечу.

— Очень осторожно, полагаю. И деликатно. Ведь по незнанию или из страха ты можешь обидеть тех, кто ничего против тебя не имеет и обжигает лишь потому, что иначе не может. Не знает как. Тогда причинишь зло именно ты.

Поттер ничего на это не сказал, обратив взгляд на верхушки деревьев, чуть покачивающиеся на ветру. Если подумать, с людьми частенько выходит так же. Они ранят и порой даже не понимают этого. А ты, защищаясь, атакуешь намеренно. Юноша усмехнулся, покачав головой.

— И кого же винить? — пробормотал он.

Луна подобрала с земли желтый листочек и внимательно его разглядывала.

— Неведение и колючки, я думаю, — поразмыслив, решила она.

Поттер рассмеялся. И вот как ей каждый раз удается все так переворачивать с ног на голову? Хотя... если подумать, ему нравилось это постоянство — сидеть вот так вдвоем на поляне, есть конфеты и обсуждать несуществующих животных.

«Выходит, если Малфой — колючка, то моя реакция — неведение? — весело думал Гарри. — Один просто не может отцепиться, а второй из-за этого защищается и атакует».

Конечно, Драко милым пушистиком никогда не был. Он просто был собой. Но и по-другому просто не умел.

«И как же тогда поступить? — передразнивая самого себя, спросил он. — Ах, да! Очень осторожно и деликатно. Нда… — Поттер почесал затылок, — главное в процессе не прикончить этого белобрысого репейнюша, а то порой руки так и чешутся».

*

Целый день в Большом Зале царило взволнованное оживление. К Кубку то и дело подходили семнадцатилетние ученики, желающие внести своё имя в список претендентов на глазах многочисленных зрителей. К вечеру, в холл начали подтягиваться остальные обитатели замка, и за час до праздничного ужина Большой зал был уже почти полон.

Кубок огня переместили на преподавательский стол, и теперь он стоял перед пустым креслом Дамблдора.

Гарри вместе с Арчером прошли к слизеринскому столу, занимая свои места.