Смеющаяся Тьма. Книга 3 (СИ) - Громова Полина - Страница 40

Меня нашли через несколько часов после взрыва. Я был оглушен и болтался на воде за счет Потока — в нем я застыл, как мотылек в янтаре. Я был единственным выжившим в той катастрофе. Об этом знали только демоны и Ланс Коэн. Я не думаю, что из этого стоило делать тайну для особого отряда Стражи. Но вот знать об этом еще кому-то уж точно не полагается. Официально выживших в катастрофе нет, но я там был — и не погиб. А сегодня я засветился так, что можно только посочувствовать.

Никто не предвидел взрыва. Никто не смог объяснить его причины. Так сказала мне сама Хельга, и она не лгала, потому что сама ничего не предвидела, а у нее, как, впрочем, и у других демонов, выдающаяся интуиция. На том корабле были люди и, кажется, кто-то из нежити, притворяющейся людьми. Вот это и в самом деле удивительно: если люди могут ни о чем не подозревать и идти прямо навстречу своей гибели, нежить на такое не способна. Их интуиция иного уровня. Она у них не осознается: нежить принимает ее голос за свои собственные желания. Поэтому, что бы ни случилось, они не смогут объяснить, предвидели они что-то или нет. Они просто не окажутся среди участников события… Да, но на фрегате нежить все же была. Лайнед Кэролл — если это сделал он — что он за существо, чтобы совершить такое и остаться безнаказанным? И, главное, зачем?

Лайнед Кэролл мертв. Но у нас теперь не один, а два сходных не спрогнозированных случая. Пусть насчет фрегата ничего не доказано, любой маг, находящийся в курсе дела, скажет, что это не несчастный случай. А то, что произошло сегодня, — тем более… И волею судьбы в обоих происшествиях оказываюсь замешанным я. Неприятная картинка. Но это мой рубеж, я хочу разобраться в том, что происходит на моей территории. И я готов рискнуть, если придется.

Я так глубоко погрузился в собственные мысли, что осторожный стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

— Да, войдите, — ответил я, поднимаясь.

Дверь едва приоткрылась, и в кабинет просочился Ник. Его одежда была затертой и помятой — впрочем, у него не было приличной или хотя бы сносно сидящей на нем одежды; на левой щеке виднелся алый след — то ли от куртки, подложенной под голову, то ли от собственной ладони. Вид у Ника был трогательно-виноватым.

— Я слышал, как ты пришел, — сказал он и, помедлив немного, спросил: — Сердишься?

— На что?

— На то, что… Ну, что я там оказался… А потом еще и притащился сюда. Честное слово, не понимаю, как это получилось…

Я улыбнулся ему и кивком головы пригласил пройти в кабинет. Он аккуратно закрыл дверь за собой.

— Ты оказал Страже услугу. Сюда ты пришел, потому что бессознательно счел это место самым безопасным — так бывает, когда оказываешься под воздействием заклинания особого рода. И потом, ты же мог случайно там оказаться. Мне не на что сердиться. Хотя, тебе и в самом деле не стоит выслеживать меня. Может быть, прямо скажешь, чего ты хочешь?

Я мог бы не спрашивать его об этом — я и так знал. Но все же я хотел быть уверенным в том, что его намерения достаточно серьезны… Да нет, ничего подобного. Когда я общался с этим мальчишкой, я почему-то чувствовал себя немного Хельгой. Мне нравилось его поддразнивать, нравилась его робость и эта серьезная наивность, с которой он слушал меня. Так повелось с нашей первой встречи — с того самого момента, когда мы встретились ночью на пустом бульваре, два охотника на странные порождения Потока… Ник Уэннер, мальчишка-сирота с темным даром. Даже не задумывается о том, почему ему так нравится мое общество… да и весь наш штаб, пожалуй.

Ник подошел ко мне. Сначала он не знал, куда деть взгляд, потом все-таки осмелился и посмотрел мне в глаза.

— Рик, ты не мог бы мне помочь? Я понимаю, тогда нас посвятили, потому что в этом была необходимость. Я и такие, как я… Мы сделали то, что от нас требовалось. В сущности, мы больше никому не нужны. Но я… Понимаешь… — он снова отвел глаза и замолчал, закусив нижнюю губу.

Да, просить о чем-то ему было неприятно. Этот мальчишка, выросший в интернате, был гордым. Но он представлял собой тот случай, когда гордость усмиряется рассудком.

— Может быть, я пригожусь Страже? Рик, пристрой меня куда-нибудь. Я могу выполнять какие-нибудь поручения, я буду стараться, честное слово. Я смогу тебе за это отплатить и…

— Ты очень внимательный и способный, — сказал я. — Я постараюсь сделать для тебя что-нибудь.

Он взглянул на меня, не веря собственным ушам. Так просто? Неужели?

Я улыбнулся. Эмоции Ника были как на ладони. И почему меня тогда не насторожило это? Наверное, я попросту тешил собственное тщеславие.

— Я ничего не обещаю, Ник. Но, я думаю, ты этого заслуживаешь… Знаешь, что? Я сегодня еще не обедал. Пойдем куда-нибудь, перекусим? Ты расскажешь мне поподробнее.

Ник удивился.

— О чем?

— Ну… О том, как ты провел последние пару месяцев. О том, чем именно хочешь заниматься… Ну и о том, почему ты оказался сегодня у той гостиницы. И что ты видел.

Ник оторопел. Мой тон показался ему слишком серьезным, настораживающе серьезным. Но пути назад не было, и он, кивнув, согласился пообедать со мной. Я сообщил Славу, где меня можно найти (и почему это вдруг стало так важно?), и мы отправились в кафе неподалеку от штаба. Поначалу Ник вел себя очень скованно — может быть, вспоминал, нет ли за ним каких-нибудь прегрешений. Но потом он успокоился и засыпал меня массой разрозненных сведений. Ник признался, что все-таки следил за мной. А еще среди всего прочего он сказал, что незадолго до нашего появления около гостиницы он видел там одну девушку… «мою девушку», как назвал ее Ник. Она якобы прошлась по улице, не обратив внимания на происходящее, и это показалось ему подозрительным — поэтому он и заметил ее, а потом понял, что уже видел ее раньше, хотя и не знает, как ее зовут… Речь, разумеется, шла о Милене.

Глава 9. Совещание

К вечеру в штабе стало шумно. Когда я, распрощавшись с Ником, вернулся, то застал там всех сотрудников особого отряда за исключением капитана, но не только их. Разложив на столе большие картонные папки, Гинлав сортировал бумаги, пахнущие свежими чернилами. Скорее всего, это были свидетельские показания. Мешая ему, то одну пачку листов, то другую вытаскивал Иса. Вольготно расположившись в кресле, он бегло просматривал мелко исписанные страницы и то хмурился, то ухмылялся. Рядом сидел Кальт со здоровым, но явно скучающим видом. Он курил, уставившись в потолок. В глубине комнаты, около грифельной доски, стояли Колен и Слав. Рисуя какие-то схемы, черкая и стирая, они довольно громко спорили. Стоя рядом ними, попивала чай Изабелла — она следила за спором с явным интересом, но пока не вмешивалась. Время двигалось к вечеру, но никто, судя по всему, не собирался расходиться. Все словно чего-то ждали. С наступлением сумерек на рубеже обычно начинается все самое интересное. Но на сегодня, надеюсь, сюрпризы закончились.

— Добрый вечер! — поздоровался я со всеми.

— О, Рик! — Кальт вскинул голову. — Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке. Ты, как я вижу, тоже?

Он козырнул в ответ. Пожалуй, он и вправду бы в порядке.

— Что есть по сегодняшнему происшествию?

— Ни-че-го!

— Кальт…

— У нас действительно ничего нет, Рик, — произнес Гин. Выглядел он усталым. Помахав в воздухе пачкой исписанных листков, он добавил: — Люди видели только то, что видели. Мы допросили свидетелей, но пока ничего стоящего никто не сказал. Свидетелей, практикующих магические искусства, нет. Кроме Ника, сообщившего о происшествии, есть еще двое магов, но они оказались под воздействием заклятья Кальта, даже не подозревая о происходящем. Что касается местной нежити, то она находилась так глубоко в Потоке, что происходящее ее даже не затронуло. Кстати, в зоне воздействия оказалось всего несколько особей. Не так много, как могло было бы быть…

Что-то важное, очень важное скользнуло по периферии сознания. Но сегодняшний день был слишком долгим.