Смеющаяся Тьма (СИ) - Громова Полина - Страница 10

Вдруг я почувствовал, что чья-то рука гладит меня по голове. Мои волосы скользили между мягких, ласковых пальцев. Я подумал, что уснул и не заметил этого — ну, или умер и тоже ничего не заметил, и за мной пришел ангел, чтобы утешить меня и забрать отсюда… из этого мира… с этой земли…

Я не подумал тогда о матери. Я помнил ее руки, и те, что прикасались ко мне, не могли принадлежать ей. Я никогда их не знал — и они были удивительные. Они не причиняли мне боли. Они не причиняли мне боли сейчас, когда любое прикосновение отзывалось сотней маленьких взрывов у меня в голове, даже если это было прикосновение самого воздуха.

Поняв, наконец, что я жив и даже не сплю, я с трудом отвернулся от стены, кое-как присмотрелся к сумраку. Рядом со мной на соломе сидела Хельга. Руку она убрала сразу же, как только я пошевелился.

— Ну что же ты, — произнесла она одними губами. — Рик…

Она была одета так же, как и при первой нашей встрече. Я вспомнил об этом, и то, каким далеким это все теперь казалось, насмешило меня. Я улыбнулся.

— Прости.

— Ничего.

— Ты пришла… — я не договорил.

— Нет. Наш договор все еще в силе. Рик… Как же тебя так угораздило, а?

В ее голосе не было жалости, и это мне нравилось. Я ответил бы на ее вопрос… если бы не чувствовал, что ответ ей не нужен. Она и так знала все. Даже, наверное, больше, чем я.

— Что я с ними сделал?

— Одному раскрошил кости ладони. Руку он, скорее всего, потеряет. Второму ты сломал позвоночник и несколько ребер, но его поставят на ноги, хотя и не скоро. Рик, люди очень хрупкие. Ты должен быть аккуратнее.

— Прости меня, Хельга. Я тебя подвел.

Она покачала головой.

— Я не сержусь.

— Ты поможешь мне?

В камере было темно. Но, кажется, я заметил, как ее лицо помрачнело.

— Помощь будет стоить дорого, Рик. Пока наш договор в силе, я не могу сделать ничего просто так, потому что это может повлиять на исход всего дела.

— Что тебе нужно?

— Время. Две недели вместо месяца. Это очень мало, Рик.

— Я знаю. Но ведь если я останусь здесь, я потеряю еще больше времени.

— Возможно.

Наши слова тонули в темноте, исчезая между долгими паузами. Никто, кроме нас, их не слышал. Все спали ненасытным, зверским сном.

— Забери меня отсюда, Хельга.

— Ты сам выйдешь отсюда. Встанешь и выйдешь. Больше здесь о тебе не вспомнят. Твое имя нигде не будет фигурировать. Тебя не будут преследовать. Но запомни: две недели вместо месяца. Ты согласен?

— Да.

— Тогда до встречи, — она поднялась. Просто отступила назад — и растаяла в темноте. До меня лишь донесся ее голос, больше похожий на эхо: — Я буду ждать тебя, Рик.

Какое-то время я еще лежал на соломе. Трясся — но теперь уже только от холода. А потом кое-как встал, сделал несколько шагов. Первых, самых трудных.

Я понял, почему Хельга заставила меня самого выбираться отсюда. Бесспорно, она могла перенести меня прямо в мою постель, под тепленькое одеялко. Но она лишь открыла мне двери — и сделала приглашающий жест рукой. Да, в этом было что-то жестокое. Но только жестокостью воспитывается истинная сила. Есть, правда, и другая ее воспитательница, но она не про меня.

Переставлять ноги было очень трудно. Я цеплялся за стены, спотыкался о ровный пол и о свои собственные пятки. Но шел вперед. Не сразу, но потихоньку я выбрался из камеры, а потом прошел по коридорам, открывая все двери, которые попадались мне на пути, и тут же захлопывая их за собой. Стража не обращала на меня никакого внимания, словно мимо нее проходило пустое место.

В каком-то смысле это была правда.

Над городом светало. За ночь воздух промерз, деревья обсыпало крупным инеем. Он шумно обваливался на землю, когда ветер сослепу натыкался на тонкие ветки.

Мама, конечно, не спала. Измученная, заплаканная, она открыла дверь и не поверила, увидев меня на пороге. Я успокоил ее, сказав, что все это действительно было ошибкой, и попросил ее приготовить мне ванну. Только в горячей воде я смог наконец отогреться.

Через пару дней моя расквашенная физиономия стала более-менее похожей на человеческую, синяки и ссадины подзажили. Я пришел в норму, снова стал помогать матери в лавке, стараясь, правда, не показываться покупателям. А еще я зарекся встречаться с Руной и вообще заниматься чем-то посторонним — по крайней мере, до тех пор, пока я не выполню свою часть договора с Хельгой. А потом… Ну, а потом мне, возможно, не будет до всего этого никакого дела.

Глава 3. Жертва

Найти того, кто только кажется человеком… Задача непростая, но выполнимая — иначе бы Хельга ее передо мной не поставила. Не важно, какими мотивами она руководствуется. Она уже давала мне возможность почувствовать свою силу — значит, и с этим я могу справиться.

Найти того, кто кажется человеком, но не является им… Надо сузить круг подозреваемых. У меня уже были мысли придумать какую-нибудь проблему и рискнуть, обратившись к нелицензированным магам. Но меня останавливало, во-первых, то, что они, хоть и осторожничали, отнюдь не притворялись людьми — Хельга может не принять такой вариант решения своей задачки. Во-вторых, на десяток шарлатанов может найтись всего один настоящий маг, и чтобы вычислить его понадобится время. Много времени. А у меня меньше двух недель. Что же касается всяческих инородных существ, то после столкновения всего с одним из них я их, откровенно говоря, побаивался.

Оставался один вариант. Мне он не нравился: он был заведомо не честным. Но кто сказал, что жизнь — честная штука?

С целью обеспечения безопасности граждан практикующие маги подвергаются строгому государственному лицензированию. Нелицензированные за практику строго наказываются. В то же время среди нелицензированных магов обязательно есть те, кто, не страшась наказания, не может устоять перед желанием помочь… или навредить. Руки чешутся чего-нибудь учудить, сила в них уже теплится, а вот самоконтроль пока отсутствует. Среди таких мне и следует искать жертву Хельге, раз эта сероглазая требует ее. А вычислить в толпе их мне поможет их облик. Кто не сможет устоять перед тем, чтобы совершить добро, если он может сделать это? Кто не напакостит, если есть возможность остаться безнаказанным — да если и нет? Конечно же, тот, кто помоложе.

Не может быть такого, чтобы магией занимались только взрослые люди. Мне восемнадцать, но Хельга взялась за меня — значит, я могу отыскать хотя бы ровесника. Да и сама Хельга — она ведь не выглядит взрослой… Нет. Хельга — совсем другое дело. Она… Она не такая. Она тоже не та, кем кажется, — но и не та, кем я могу ее себе представить, она слишком сложная. Мне нужно искать других.

Меня мучила совесть из-за того, что я заведомо выбираю в жертву ребенка. Но хочешь победить — выбирай противника себе по силам. Я не представлял себе, как привожу Хельге на тот перекресток какого-нибудь матерого мастера магических искусств. К тому же, Хельге ведь нужно просто убедиться в том, что я справился с заданием. Надеюсь, тому, кого я приведу ей, ничего серьезного не угрожает.

Первыми в моем списке мест, где могла найтись подходящая жертва, были школы. Я дожидался конца занятий и тщательно исследовал партии учеников, покидавших здания. Находились старые знакомые, это облегчало мне задачу.

В поле моего внимания попадали все ребята и девчонки. Как только они покидали школы, они становились просто детьми — и расходились кто куда. Домой, на прогулку, по кондитерским лавочкам… Я шел вместе с ними, куда придется. Старался внимательно следить за всеми, особое внимание я обращал на ребят, отличающихся от всех остальных манерами, поведением или еще чем-нибудь в этом роде. К концу дня от напряжения раскалывалась голова, а продуктивность по-прежнему колебалась на отметке «ноль». Так прошла первая неделя из двух, что были у меня теперь.

Я сам толком не знал, что ищу. Но тем сильнее я удивился, когда мне наконец-то повезло.

Почему мне показалась подозрительной эта девочка, понятия не имею. Обычная с виду школьница лет пятнадцати: заячья шубка, шапочка, связка учебников под мышкой. Я заметил ее на городской площади. Она неторопливо шла вдоль рядов со сладостями и что-то высматривала.