Тайны Васильков или мое нескучное лето (СИ) - Филимонова Лина - Страница 12

Тут я вспомнила случай с прыгающим полотенцем, и это предположение показалось мне не таким уж абсурдным. А что. Всякое бывает. Может быть, в моем доме завелись барабашки и привидения. Довольно злобные, надо сказать. Интересно, куда они подевали вырванные страницы? Наверное, утащили в темный подпол и шелестят там ими, злобно ухмыляясь.

Ночью шел дождь. Я слышала его мягкий шелест сквозь сон. Он был таким приятным, убаюкивающим, усыпляющим. Было так уютно лежать под мягким одеялом, свернувшись калачиком, и смотреть цветные яркие сны. Время от времени я частично просыпалась, прислушивалась к дождю, и засыпала снова.

Утром дождь кончился, еще тогда, когда я лежала в кровати, предаваясь приятной лени. Солнце выглянуло на несколько минут, видимо, чтобы проверить, все ли в порядке, и снова исчезло на весь день.

— Это просто какой-то бред! — воскликнула Белка, когда я посвятила ее в подробности вчерашнего происшествия. — Бред сивой кобылы, — добавила она.

— Сивой кобыле такое и не снилось, — вздохнула я.

— И что ты теперь будешь делать?

— С кем? С полтергейстом?

— Ты уверена, что это полтергейст?

— А что же еще? — я пожала плечами. — Ничего не буду делать. Пусть живет. Знать бы, как его задобрить… По поводу прыгающих полотенец, я, в общем-то, не возражаю. Но эта шутка с книгой кажется мне совсем не остроумной.

— По-моему, у тебя от всего этого крыша поехала.

Я кивнула.

— Я бы не удивилась.

— Полтергейст… Да никакой это не полтергейст. Это кто-то хочет над тобой пошутить. Или напугать.

— Для шуток слишком злобно. А для страшилок слишком странно.

— Знаешь, что я думаю? — понизила голос Белка.

— Что?

— Я думаю, это какой-то маньяк, — сказала она шепотом и беспокойно посмотрела по сторонам.

Я рассмеялась.

— Ну откуда в Васильках маньяк?

— Маньяк может быть где угодно, — заявила Белка. — А как еще ты объяснишь такую злобу по отношению к Булгакову?

Белка еще раз открыла истерзанную книгу и посмотрела на оборванные края, оставшиеся от вырванных страниц. Это выглядело действительно как-то жутковато, и я чуть было не поддалась Белкиному настроению.

Когда Белка ушла, я решила, что никакие полтергейсты не должны мешать мне продолжать поиски сокровищ и тщательно обшарила кухню. Ни в шкафах, ни в банках с крупами, ни в духовке, ни даже за холодильником ничего не было. Но я поняла, что существуют миллионы возможностей. Например, за плинтусами. Или под какой-нибудь из деревянных половиц. Или за решеткой вытяжки… То, чем я занимаюсь, вряд ли можно назвать настоящими поисками. А настоящие поиски подразумевают массу разрушений. Мне бы этого очень не хотелось… Что делать, я пока не решила.

После обеда я решила навестить Галку. Интересно же посмотреть, как она дома хозяйничает. Да и Вовки, наверное, не будет. Это мне на руку, потому что она на него так смотрит, что мне все время хочется отвести глаза.

Галка варила земляничное варенье. Вокруг дома стояло почти видимое облако сладкого землянично-сиропного аромата.

— Что, уже земляника появилась? — удивилась я. — Я думала, еще рано.

— Вообще-то, рановато. Но есть такие особенные места, на холмах, где много солнца…

— За речкой?

— Ага, — кивнула Галка. — Дядя Вася знает.

— Я бы тоже земляники поела.

— Эх, пришла бы чуть раньше, когда я ее еще сахаром не засыпала…

— Да нет, я бы прямо с куста поела. На лугу.

— А что тебе мешает? Я дяде Васе скажу, он тебя возьмет с собой. А что, хорошая идея, — воодушевилась Галка. — Я бы, пожалуй, тоже с вами съездила.

— А на чем он туда ездит? — спросила я.

Дело в том, что эти холмы находятся не слишком далеко — за речкой. Добраться до них можно двумя способами: через речку или в объезд. Объезжать, конечно, дальше, но зато не пешком…

— На мотоцикле, — сказала Галка.

— А мы втроем уместимся? — засомневалась я.

— Так у него мотоцикл — с коляской, мы на нем впятером прекрасно умещались, — объяснила Галка.

Да, давно я не каталась на мотоцикле с коляской. Может быть, вообще никогда. Нельзя упускать такой шанс.

Мы еще немного поболтали, и я пошла домой.

Все-таки, несмотря на все произошедшие здесь изменения, нельзя сказать, что в Васильках кипит жизнь. Такое ощущение, что все здесь постоянно спят. Или это я сплю, когда они бодрствуют? Ведь говорит же баба Груша, что ночью какие-то сомнительные личности носятся по деревне на джипах и мотоциклах, шумят, поют песни и хохочут пьяными голосами. А днем они, понятное дело, отсыпаются. Поэтому днем так тихо.

Мне нравится эта тишина, но сегодня она какая-то напряженная. Как перед грозой. Как-то слишком тихо, даже на уши давит.

Я шла по самой середине дороги, до моего дома оставалось метров триста.

— Катя, — услышала я приглушенный шепот.

Я остановилась. Никого. Я внимательно посмотрела по сторонам. Все как обычно. Тихая пыльная деревенская улица. Слева от меня — дом дяди Васи, бывшего кузнеца. Справа — заброшенный полуразвалившийся сарай, вокруг которого простираются заросли двухметрового чертополоха. По дороге бродят куры, петух сидит на заборе… Показалось мне, что ли? Я уже собралась идти дальше, как снова услышала:

— Катька! Посмотри же направо, наконец!

Я посмотрела. Из чертополоха высунулась голова Белки и тут же исчезла.

— Иди сюда, — скомандовала она все так же шепотом.

— Куда — сюда, — спросила я. — Как ты вообще туда забралась и, главное, зачем?

— Да или скорее, потом все объясню, — рассердилась Белка. — Можешь ты без вопросов делать, что тебе говорят?

— Могу, — сказала я и полезла в чертополох.

Это была не трава, а настоящие деревья. С толстыми стеблями, листьями размером с мою ковбойскую шляпу и противными колючками, которые цеплялись к одежде. Белка уверено лезла через заросли, я — за ней.

— Я смотрю, ты прекрасно ориентируешься, — говорю я. — Часто здесь бываешь?

— Только когда приходится помогать испуганным соседкам, — сказала Белка.

— Кому это? — не поняла я. Это же я — ее соседка. Вовсе не испуганная, кстати. Скорее заинтригованная. И как она мне помогает, прокладывая запутанные тропки в этих джунглях?

Белка остановилась, и я налетела на ее спину.

— Вот, смотри, — сказала она и отошла в сторону.

На траве под чертополохами лежала распавшаяся стопка неровно вырванных книжных страниц, залитых чем-то темно-красным.

Я присела, чтобы рассмотреть их получше, и сразу поняла, что моя страшная, невероятная догадка подтвердилась.

— Это же… — прошептала я, — мои страницы.

Белка кивнула. У нее был торжествующий и в то же время растерянный вид.

— Как ты их нашла? — спросила я. — Ты что, специально полезла в эти заросли?

— Скажешь тоже, — Белка передернула плечами. — Я совершенно не хотела сюда лезть за этим дурацким мячом. Но Алинка расплакалась, и мне пришлось. Когда я это увидела, у меня волосы дыбом встали.

— Это что, кровь? — нерешительно спросила я.

— Я тоже сначала так подумала, — кивнула Белка. — Но теперь очень сомневаюсь. Слишком яркий цвет. Кровь, по-моему, темнее выглядит.

— Думаешь? — засомневалась я и снова посмотрела на страницы с бордовыми пятнами. Мне не хотелось смотреть на эти изувеченные листы, потому что от этого у меня в животе что-то скручивалось и переворачивалось, но глаза неизменно на них натыкались, как я ни старалась отводить их в сторону.

— Я на всякий случай не стала их трогать.

— На какой случай? — не поняла я.

— Мало ли, вдруг придется снимать отпечатки пальцев или что-нибудь в этом роде.

Я ошарашено смотрела на Белку.

— Какие еще отпечатки?

— Поэтому я отвела Алинку домой, взяла новый пакет и вернулась сюда, — деловито объясняла Белка. — Хотела тебя позвать, но тебя дома не оказалось.

— Я к Галке ходила.