Выйти замуж за злодея (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 35

   — Гробик такой нарядный, вокруг красные гвоздички, — вздохнула она и пошевелила пальцами, изображая пушистые бутоны, — карточка гравированная. Все как у хороших людей. И представляешь? Сбежал, подлец!

   — Так он… к-хм… мертв? — осторожно уточнила я.

   — Был. Подняли, сволочи!

   — Кто? — по спине пробежал мороз.

   — Кто-то, — пожала она плечами. — Община некромантов-то вон какая большая и все на одно лицо. Как выйдут из своих академий, так к нам, на Анадари. Чем им уж бедняга Энбри приглянулся, кто ж их знает. Ты, главное, Лэри, не бойся. Его изловят. Скорее всего. Когда-нибудь обязательно. Ну, не изловят, так разложится, если плоти не нажрется… В общем, дверь запирай.

   Немедленно вспомнилось, что на втором этаже в спальнях остались открытыми окна. Да и дверь входную я полдня держала нараспашку, пытаясь создать сквозняк и выгнать из комнат тяжелый запах влажной рухляди.

   — Швабра есть? — Грэм вытащила из ведра стоявшую вверх тормашками деревянную швабру.

   — Есть, — не пожелала я приобретать ненужную вещь.

   — Как закроешься, подопри дверь!

   — К-хм… хорошо. — Я поймала себя на том, что судорожно пытаюсь сообразить, в каком из чуланов хранится универсальное оружие от зомби. Вдруг поднятый уже того… забрался в коттедж по дождевому желобу и рыщет в поисках еды, а я магический охранный контур не пробудила! Но главное… Где стоит швабра — не знаю!

   — А чугунная сковородка есть? — вела допрос с пристрастием лавочница.

   — Сковородкой тоже дверь подпереть?

   — Нет, просто держи поближе, — посоветовала лавочница. — Вдруг придется отбиваться.

   Возвращаясь в дедовский коттедж, я трусливо оборачивалась и вообще внимательно осматривала знакомую с детства улицу, пытаясь выискать кого-нибудь, кто нацелился слопать нимфу. Сколько помню старую Грэм, заглянешь к ней в лавку за какой-нибудь ерундой, наслушаешься жути, а потом крадешься по улице, как не в себе. Да еще молишься, чтобы до родного порога добраться живой!

   За еду мертвецы принимали все, что трепыхалось и подавало признаки жизни. Ни обонянием, ни слухом они не обладали — реагировали на движение. В кабинете некромагии, бесполезные уроки по которой приходилось посещать, чтобы получить аттестат, висела иллюстрированная памятка. В ней говорилось, если средь бела дня или темной анадарийской ночи неожиданно встретился подозрительный тип, и по специфическому зловонию удалось наверняка определить, что он не маньяк, а оживший труп, то следовало падать на землю и энергично притворяться мертвым. Зомби своих не ели!

   На террасу не поднялась, а взлетела, словно по тихой улочке действительно галопом несся померший Энбри Полт. Истерично зазвенели ключи, замок — подлец, — провернулся. Наконец за спиной хлопнула дверь и… охранный контур, работавший всего-то два жалких года, оказался разряженным. Наверняка в сбежавшем мертвеце признаков жизни сейчас было больше, чем в поставленной «на годы» магической защите!

   — Да ты издеваешься! — простонала я, разглядывая вживленный в притолоку потемневший амулет и черные язычки копоти.

   Позапрошлой весной в дом забрались воришки, перевернули вверх дном комнаты и разломали мебель в гостиной. Видимо, разозлились, что брать оказалось нечего. Уцелели только старые напольные часы, сделанные из железного дерева. Похоже, их просто не смогли сдвинуть с места и перевернуть. Но дедовский любимый диван и кресла с высокими спинками восстановлению не подлежали — их выпотрошили до основания. Было проще выбросить, чем отремонтировать. Я тогда расплакалась от злости и от нее же без колебаний отвалила внушительную сумму за магическую защиту. Мастер, создававший заклятье, уверял, будто колдовского тока хватит минимум на пять лет. Аферист!

   Ночью, когда я в потемках вышла из наемного экипажа и попыталась отпереть дверь, защита не хотела гаснуть. Ручка истерично билась магическом током, а замок стопорило. Коттедж удалось открыть только с помощью чуда. Ну, и десятка нецензурных слов, разлетевшихся по всей сонной округе. А сейчас контур подло издох! Вот и верь после этого светлым. Разве цвет дара не подразумевает, что они обязаны сеять добро и творить справедливость, а не обманывать осиротевших нимф?

   Поддавшись паранойе, я заодно проверила и дверь, ведущую из кухни в сад. Это был полный провал! В прямом смысле слова. Пыльная москитная сетка немедленно выпала на заваленный прошлогодними листьями пол веранды, а шпингалет, державшийся на честном слове, со звоном сорвался с проржавелого гвоздика.

   — Проклятье!

   Приснопамятная швабра нашлась в кухонном чулане и подперла дверь. Подозреваю, что даже воскресший Энбри Полт зайдется демоническим смехом, когда увидит, на чем именно держится защита в старом коттедже Астора.

   В мрачных мыслях я вычистила холодильный шкаф и загрузила купленные на рынке овощи. Пока полки оставались пустыми, магия спала, но едва появились продукты, от стенок начал исходить деликатный холод.

   Я заканчивала с мытьем кухонных полов, когда вдруг заметила в дверном окне темную фигуру. Раздался стук. Вряд ли мертвец стал бы предупреждать о своем приходе. Мол, уважаемая нимфа, тук-тук, вас пришли жрать. Но сердце чуть из груди не выпрыгнуло. С опаской я проверила нежданного визитера. На веранде стоял Юджин Войт в форме местного стража.

   В лицее он крепко дружил с Трэном и проводил в нашем доме много времени. В четырнадцать лет я была в него до смерти влюблена. Тайно! Однако подозреваю, что на деле весьма даже явно. Женская хитрость во мне проснулась позже привлекательности.

   — Стучался в дверь, но молоток отвалился! — с широкой улыбкой на симпатичном лице он продемонстрировал медный дверной молоточек, еще поутру спокойно висевший на крючке.

   Чувствуя себя по-дурацки, я убрала швабру и с грохотом открыла хлипкую дверь.

   — Наш дом избавляется от лишних вещей, — пошутила я, забирая протянутый молоточек. — Давно не виделись, Юджин Войт!

   — Точно. Лет шесть?

   — Семь, — деловито поправила я.

   Тут случилась неловкая пауза. Следовало по-человечески поздороваться, но мы не понимали каким образом. Потрепать меня по щеке, как в глубоком детстве, он разумеется не мог, а обниматься с повзрослевшей сестрой бывшего лучшего друга было сильным перебором.

   — Старая Грэм сказала, что ты приехала ночью. Надолго?

   — На неделю. Хотела проверить дом. — Я неопределенно махнула рукой. — Когда вернулся на Анадари?

   — В прошлом году. — Он замялся. — После магакадемии попытался остаться на Тегу, но не срослось. А сейчас, как видишь…

   — Тебе идет форма, — из вежливости соврала я, хотя не знала ни одного мага, кому бы оказалась к лицу мешковатая форма городского стража. — Зайдешь? У меня толком никакой еды, но чаем смогу напоить. Клянусь, что заварку час назад купила в лавке у Грэм.

   — Я вообще-то еще на службе, — поспешно отказался он. — Просто зашел предупредить, что тут случился инцидент с некромантами. У них поднятый сбежал. Мы его ищем, но дом деда Астора стоит в стороне, так что покрепче запирай двери.

   — Крепче уже некуда, — смеясь, кивнула я на швабру, скромно прислоненную к подоконнику. — Но я почти нашла молоток, чтобы приколотить шпингалет обратно.

   Парень замялся с дурацким видом. На щеках вспыхнули нервные пятна, серые глаза забегали.

   — Слушай, Лэри… Я через пару часов освобожусь, могу зайти. Ну, помочь со шпингалетом… — предложил он и тут же оговорился: — Если, конечно, хочешь.

   Если человек по зову сердца желает поработать плотником, как можно сдерживать его светлые порывы? У темных магов они случаются исключительно редко.

   — Было бы здорово, — кивнула я, с трудом подавив улыбку.

   Он действительно появился через пару часов. За прошедшие годы Юджин сильно возмужал, и в обычной одежде выглядел привлекательно. Вместе мы разыскали старый дедовский набор инструментов в деревянном ящике. Вскоре шпингалет вернулся на место, а швабра начала служить по прямому назначению, то есть для уборки.