Выйти замуж за злодея (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 23

   — Не люблю сладкое, — отказался он.

   — А аллергия на цветочные ароматы у вас есть? — вдруг выпалила Рута.

   — Не страдаю, — сухо отозвался он.

   Вдруг вспомнилось, как недавно мы с подругой придумывали легкий и, главное, уголовно ненаказуемый способ выкурить Гарда из квартирки. Неужели Рута решила провернуть?

   — Тогда, может, вас накормить ужином? — немедленно предложила подруга, и я поперхнулась на вдохе. — У нас есть отличная говяжья отбивная. Очень сочная и свежая! Она, конечно, одна, но что не сделаешь для дорогого гостя. Хотите поджарю?

   — Вы о той самой замороженной говядине, которую я вместо льда прижимаю к лицу? — насмешливо уточнил Соверен.

   — Так вы уже знакомы с нашей отбивной… — разочарованно протянула цветочная фея.

   Подозреваю, что Соверен почуял неладное. Вернув полотенце с растаявшим куском мяса, он шустро засобирался на выход. И сбежал восвояси, даже не испробовав печенья. Мы с Рутой плюхнулись на жалобно скрипнувший диван.

   — Надо же, — покачала она головой, — знала бы, что его так пугает еда, тут же побежала что-нибудь готовить.

«Я узнаю твои секреты…» Соверен Гард

   «Ты узнал мой секрет. Тебе теперь полегчало?» Лаэрли Астор

   Весенний каталог снимали с раннего утра и до вечера. Гравировальщик, худой пронырливый тип с острыми глазами, суетливо скакал возле укрепленного на треноге магического гравирата, отдавал резкие указания, размахивал руками. И все время по привычке называл меня Тамарин.

   Зал, где проходило суматошное действо, напоминал гравировальный ад. Белошвейка Мика носилась с платьями, мастер по прическам Сати то и дело пыталась поправить мне волосы или подмазать губы коралловой помадой. Арлис энергично нервничала, чашку за чашкой хлебала крепкий кофе с кардамоном и к окончанию съемки уже была неспособна усидеть на месте. А не к месту упомянутая Тамарин, где бы она ни находилась в этот день, скорее всего издыхала от икоты.

   Когда последний образ запечатлели на стеклянной пластине, мы с облегчением выдохнули. На радостях хозяйка дома мод, проявив нехарактерную щедрость, отсыпала нам всем выходной. Мысленно я понеслась на вокзал за билетом на утренний дилижанс до Шейросской низины, а потом по торговым лавчонкам купить кучу мелочей, заказанных девочками из приюта, но в комнату для переодеваний заглянула Арлис… Сати как раз пыталась превратить воронье гнездо у меня на голове в нормальные волосы.

   — Не распускай прическу, — тихим вкрадчивым голосом приказала хозяйка, и мастер нерешительно замерла с гребенкой в руках, ловя мой взгляд в зеркале. — Мы идем в ресторацию с господином гравировщиком, поэтому не переодевайся.

   Наряд на мне был не менее эпохальный, нежели приснопамятное серебряное платье, павшее смертью храбрых на площади Гард. Да и трапезничать в компании скользкого типчика не возникало никакого желания.

   — У меня планы, — спокойно отказалась я.

   — Тамарин всегда ездила, — заметила Арлис и немедленно вышла.

   Хотела бы я предложить взять с собой Тамарин, но, к сожалению, она страдала от икоты где-то в другом месте.

   — Что делать с волосами? — испуганным шепотом спросила Сати.

   — Расплетай, конечно.

   Я без колебаний переоделась в собственный брючный костюм и в глухо застегнутую зеленую блузку, делавшую мои глаза неестественного цвета неспелого яблока. Арлис только губы недовольно поджала, когда я уселась в карету. А что? Сама на прошлом показе доказывала клиенткам, что этой весной без брючного костюма и зеленого блузона любая женщина — это простушка, вывезенная с провинциального острова Рут. Она же не догадывалась, что костюм мне достался от мамы, а блузка куплена с уценкой в лавке готового платья.

   Мы с Арлис ехали в натужном молчании, но тишину заполнял гравировальщик. Пожалуй, его было даже слишком много. Он беспрерывно сыпал комплиментами в мой адрес и машинально пытался заглянуть в декольте, надежно спрятанное застегнутым до подбородка пуговичным рядком. Не замолкал болтун и в дорогой ресторации, где нам принесли заранее заказанные помощницей Арлис блюда.

   Передо мной поставили широченную, как крышка от квашни, тарелку с крошечной, буквально в одну столовую ложку, горкой салата, чуточку приправленного кунжутными семечками. Почему нельзя сделать наоборот? Маленькую тарелочку и очень много огурцов, пусть и наструганных тонкой соломкой? Ломтик к ломтику целый огурчик соберется, а тут один хвостик, поди, нашинковали. Я в раннем детстве больше ела!

   — Почему вы не хотите попробовать отбивную, госпожа Лаэрли? — причмокивал губами гравировальщик. — Фигуру блюдете? Удивительно аппетитная штука, поверьте!

   — Я нимфа, господин гравировальщик, и не перевариваю мясо, — сухо отказалась я от «питательного» угощения.

   — Господи, да вы просто не умеете его вкусно есть! — убежденно заявил он и жестом фокусника бросил сочащийся соком и кровью кусочек отбивной на мою микроскопическую салатную горку, которую я даже разворошить не успела.

   Подозреваю, что древний лесной народ убивал только за то, что рядом кто-нибудь вздумал облизываться на мясо, а если предлагал оскоромиться нимфе, то все — считай выписал путевку на тот свет. Уверена, самоубийца немедленно подвешивался вниз головой на ветку священного дуба.

   — «Не перевариваю» — это не фигура речи, — сухо заметила я. Тарелку пришлось отодвинуть, зато появился хороший повод слинять.

   Честное слово, побеги из рестораций и буфетов стали моим новым увлечением! Некоторые платочки вышивали, другие носочки вязали, а я из элитных жрален, простите мой анадарийский, улепетывала, зажав под мышкой ридикюль.

   — Мне надо в дамскую комнату припудрить носик, если вы не против.

   Судя по лицу хозяйки, она была категорично против. Оставаться один на один с прожорливым гравировщиком, которому для колоритной компании предоставили фигуристую нимфу, Арлис не желала и в душе наверняка досадовала, что не успела воспользоваться удобным предлогом для тихого отступления. Она пригубила красное вино и с натянутой улыбкой кивнула:

   — Конечно, дорогуша. Не задерживайся.

   Мы обе знали, что увидимся теперь только в доме мод.

   Сдержанно извинившись, я подхватила сумку и, озабоченно посматривая на наручные часы, взяла направление в дамскую комнату. На середине пути сделала вид, будто у меня сбился компас и нырнула за занавеску в соседний зал.

   Ресторация называлась «Золотое яблоко» и представляла собой широкое кольцо, завернутое вокруг сердцевины служебных помещений. Чтобы незаметно сбежать, надо было пересечь анфиладу залов, украшенных в континентальном дворцовом стиле. Я шагала, радуясь собственной хитрости, и тут краем глаза заметила за столиком возле окна знакомые мужские плечи… Понятия не имею, почему узнала именно эту часть тела Соверена Гарда. Затылок, к примеру, у него тоже весьма запоминающийся.

   Спесивый болван ужинал в компании девицы в скромном платье. Беседа велась тихая, еда на столе стояла — дорогая, вино, судя по всему, тоже не из дешевых… В душе шевельнулось незнакомое чувство, подленькое, невнятное, как будто кто-то коготком царапнул. Гард каждый раз возникал на моих смотринах, наблюдал, язвил и заставлял страдать! Как теперь мимо-то пройти и не испоганить томный вечер?

   Буду считать, что в мире все-таки существует высшая справедливость, а я просто — ну — небесный воин этой самой справедливости. Хотя и не каменный лопоухий мужик с носовым платочком между ног. А нимфа, живая и страшно недовольная открытием, что Соверен Гард, когда не пытался меня соблазнить, ходил на свидания со скромными девушками, которые наверняка получили прекрасное образование и никогда не ругались матом, если подворачивали ноги. Не потому что не хотели материться, а просто не умели. Сидели печальные на кожаном диване в логове злодея и вытирали беззвучные слезы. В общем, не девушки , а полная противоположность мне.