Выйти замуж за злодея (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 20

   Мама ловко выхватила из его рук вилку:

   — Подожди, дорогой! Мы же не знаем, как они их тут моют. Может, вообще не моют, а просто плюют и растирают.

   — Ну, мама... — промычал он, стыдливо покосившись на подавальщика, с индифферентным видом следившего за домашним банкетом.

   Не обращая внимания на вялое сопротивление со стороны сына, она принялась полировать длинные острые зубцы носовым платочком. Розовым. В белую клеточку.

   Проклятье! Теперь я знала с чьей подачи страдало мужское самолюбие Небесного воина! И с этим знанием была готова дать деру из музея, но, словно приклеенная, продолжала восседать на стуле и следить за трапезой.

   — Держи, мой мальчик. Кушай с удовольствием, — проворковала маман.

   В удовольствии себе Ашер, конечно же, отказывать не стал и начал живенько работать протертыми столовыми приборами. А я зачарованно следила, как «энергичная женщина» подвинула ящичек с жаренной до хрустящей корочки рыбой и начала руками вытаскивать из рыхлой белой сердцевины тонкие косточки. Очищенные ломтики немедленно отправлялись в тарелку к жующему с аппетитом сыну.

   — Шерочка совершенно не может есть рыбу с косточками, — причитала она. — Обязательно давится. Ему непременно рыбку надо чистить. Вы же умеете чистить рыбку?

   Честное слово, я старалась, как могла, сохранить нейтральный тон, но, подозреваю, интонациями, прозвучавшими в моем голосе, можно было морозить фруктовый лед.

   — Я нимфа во втором поколении, мадам Богарт. Мы не едим ничего, что когда-либо бегало, прыгало, плавало и имело глаза.

   — То есть в разделке рыбы вы полный ноль? — с неприятной улыбкой уточнила она. — Я подарю вам учебник по домоводству.

   — Благодарю, — сухо отозвалась я, — у меня уже есть один. Даже с собой.

   Тут мое внимание отвлекло движение за спиной. Сама того не желая, я расслышала, как Соверен проговорил низким красивым голосом:

   — Давайте на сегодня закончим.

   И он аккуратно поднялся, не задев мой стул, вежливо попрощался со своей сотрудницей. Только я позволила себе перевести дыхание, как Соверен вырос в проходе, высокий и как-то по-особенному кричаще привлекательный на фоне моего потенциального жениха, бодро почавкивающего рыбой. В руках темный маг держал широкий бокал и пузатую бутылку с крепким солодовым виски.

   За столом воцарилось удивленное молчание. Шерочка перестал жевать, а сама матушка разглядывала хозяина острова, которого в лицо не знали только слепые, потому что не имели возможности читать газет, с таким выражением, словно каменный небесный воин ожил и пришел в буфет предъявить претензии за розовый носовой платок.

   Я осторожно подняла голову.

   — Лаэрли? — с непроницаемым видом кивнул Соверен. — Как дела?

   Превосходно, подумываю удавиться.

   — Господин Гард, давно не виделись, — сухо ответила я. — Что вы тут делаете?

   — Добрые дела. — Он поставил передо мной бутылку и бокал. — Не благодари. Тебе это явно нужно.

   Соверен посмотрел на Ашера, сидевшего с широко раскрытым ртом, и уронил:

   — Приятного аппетита, господин Богарт.

   Он развернулся и уверенной походкой направился к выходу из буфета.

   — Госпожа Астор, вы знакомы с Совереном Гардом? — наплевав, что этот самый господин вполне мог ее услышать, страшно разволновалась потенциальная свекровь.

   — Да, случилось такое неразумение, — неохотно согласилась я.

   — Знаете, для кого-то недоразумение, а для Шерочки — отличная карьерная возможность, — прямолинейно высказалась маман Богарт.

   — Мама, зачем вы смущаете госпожу Астор? — указал в меня вилкой Ашер.

   — Это нормально, когда жена помогает мужу в карьере.

   И тут я остро осознала, что без бокала крепкого неразбавленного виски просто не в состоянии переварить все, что увидела и унюхала в обеденных ящичках у Богартов. Но пить решительно не хотелось. Как и многие нимфы, алкоголь я переносила плохо: пьянела быстро, отходила долго, совершала чудовищные глупости, которые во хмелю казались милыми, а на трезвую голову вызывали непреодолимое желание издохнуть от стыда, и в конечном итоге мучилась таким похмельем, что даже Соверену Гарду в сердцах не пожелаешь.

   — Тебе необходимы хорошие связи, — наставляла она великовозрастное чадо. — И если невеста хочет позаботиться о семейном благополучии, то обязана представить тебя господину Гарду. С такими знакомствами ты в два счета начнешь руководить музеем. Кто, если не ты? Правда, госпожа Астор?

   Тут она взяла розовый платок в белую клетку и принялась заботливо вытирать масляные губы своему отчаянному карьеристу…

   Перед мысленным взором немедленно предстала страшная картина, что я, наряженная в лучший кухонный фартук, сижу возле Ашера Богарта. Он поглощает ужин из двадцати пяти блюд, а я подтираю ему розовым платочком слюни и умиляюсь отличному аппетиту, вызванному ошеломительной карьерой.

   По коже пробежал мороз.

   Дед Астор, при жизни за просто так раздававший отличные советы, однажды сказал, что спасение утопающих дело рук самих утопающих. Пришло время спасаться, пока я не проснулась одним дождливым утром и не обнаружила, что являюсь частью семьи Богарт.

   — Прежде чем мы заговорим о семейном благосостоянии, вы должны кое-что обо мне узнать, — выпалила я, и мама с сыном замерли. — Вряд ли мадам Салазар упоминала… Она, если вы заметили, вообще старается говорить о клиентах, как о покойниках, только хорошее. У меня в монетном дворе ссуда, а коттедж на острове Анадари требует капитального ремонта.

   — У вас есть долги? — голос мадам Богарт дрогнул.

   — И немалые! — наверное, чересчур энергично поддакнула я. — Кстати, по договору в случае моей кончины долг переходит к мужу. А еще у меня есть ребенок!

   — Собственный? — Мамаша как-то странно моргнула только одним глазом.

   — Не то чтобы собственный, но после свадьбы я собираюсь этого ребенка усыновить. В смысле, удочерить.

   — Не рановато ли думать о детях, когда Шерочка еще не стал заведовать музеем? — немедленно принялась шантажировать маман.

   — Мама, что ты такое говоришь? — воскликнул Ашер. — Карьера карьерой, но дети — цветы жизни. Мы с Лаэрли превратим твой дом в сад, полный розочек и гвоздичек!

   — Я не согласна в своем доме разводить цветники, — непримиримо заявила она.

   Они сыпали метафорами и переругивались, а я сидела как на иголках, подгадывая удачный момент, чтобы дать деру и забыть об очередной свадебной неудаче, как о страшном сне.

   — Пожалуй, мне пора, — встряла я.

   — Вы совершенно правы, госпожа Астор, — согласилась маман, — вам пора. А ты не смей ее провожать, сиди и жуй рыбку! Не для того я три часа стояла у очага, что бы ты оставлял еду на тарелке.

   — До свидания, — встала я из-за стола и прижала к груди ридикюль. — Было приятно познакомиться.

   — Прощайте, — с выразительной улыбкой намекнула госпожа Богарт, что мы никогда ни при каких обстоятельствах не встретимся.

   — Госпожа Астор, цветочек забыли! — окликнул меня Ашер.

   — Нет-нет, — оглянулась я, — оставьте себе. Из гвоздик получаются отличные витаминные настойки для мужского здоровья. В общем, не болейте!

   Подозреваю, что скоро ко мне прилипнет прозвище «сбежавшая невеста», потому как со второго свидания в буфете я слиняла проворнее, чем из ресторана от отца семьи отравителей.

   Музей уже опустел и было не по себе. Казалось, что портреты на стенах незаметно шевелились, а в глубоких тенях, залегших в углах, прятались призраки. Шаги разносились крикливым эхом, пугал любой шорох и даже хотелось запеть, чтобы нарушить пугающую тишину.

   Я прошагала между подсвеченных магическими огнями тумб с древними манускриптами, минула проход в зал с Небесным воином и резко остановилась. Потом попятилась назад. Розовый носовой платок по-прежнему висел между ног статуи. Готова поспорить, что скульптор, пару веков назад создавший изваяние, помер бы второй раз от вопиющего попрания естественной мужской красоты.