Меч (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 50

В отношении элерианцев давно считалось, что тенденция к взаимозависимости сильнее и, скорее всего, развивается раньше.

Вэш предупредил весь Совет и Адипан, что, скорее всего, так и будет с партнёром, которого выберет Элли. Скорее всего, сразу после полной консуммации.

Записи Шулеров также подтверждали это предположение.

В любом случае, Балидор не сомневался, что Галейт ранее уже использовал камеру на связанных парах. Взаимозависимые супруги послужили бы самым точным тестом работы щита.

Балидор месяцами думал об этом резервуаре.

Он надеялся, что ему никогда не придётся его использовать. Он надеялся, что она будет в достаточной мере оставаться вне влияния Дигойза, и такое не понадобится. Поскольку когда они взяли друг друга в супруги, лишь половина aleimi Ревика оставалась нетронутой, Балидор надеялся, что их связь будет легко сломать после полного воссоединения личности.

Вид её с ним на том танцполе в Нью-Дели послужил отрезвляющим шлепком реальности по этой надежде.

Дигойз и будучи Сайримном удерживал её в своей хватке — намного прочнее, чем она сама признавала. Её отрицание этого факта делала их связь ещё более опасной.

Балидор воздерживался от использования резервуара, пока у него не появилось чертовски весомой причины.

Ему не нравилась идея о том, чтобы провоцировать такой разрыв, даже временный, зная, что это с ней сделает. Он с самого начала намеревался не убивать её, а лишь протестировать, можно ли их разделить. И всё же он колебался, гадая, не будет ли это лучшим вариантом.

Он беспокоился по поводу собственной объективности.

В итоге он вынес эту идею на обсуждение, подумав, что их время в Дели наконец убедило Элисон в необходимости создать между ними некоторую дистанцию.

Вид её лица, пока Касс читала то письмо, снова заставил его передумать.

Правда в том, что они слишком долго откладывали это дело.

Им нужно было знать. Ему нужно было знать. Если он собирался по-настоящему её защитить, ему нужно было знать границы того, что он может предпринять помимо настоящего убийства.

По сути, он ей не солгал. Это действительно его обязанность — не только сохранить её в безопасности, но и сохранить мир в безопасности от неё. Им всем нужно было знать, что случится, если разлучить её с супругом.

Вэш дал добро на эксперимент и разрешил Балидору подготовить его в качестве запасного плана. Древний видящий согласился, что лучше узнать правду в относительно контролируемой среде до того, как они по-настоящему попробуют провести ритуал разделения. Потому что тогда существовала высокая вероятность, что Вэш убьёт её за считанные дни, а не недели. После этого обсуждения Балидор ввёл этот вариант как запасной план. Он и на обсуждение выдвигал его в качестве запасного плана, хотя посвятил нескольких видящих в эту процедуру на случай, если возникнет такая необходимость.

Затем пришло письмо. Балидор наблюдал за трансформациями на лице и в свете Элли, пока она слушала сердечные мольбы её супруга о воссоединении. Он видел там тягу. Она пугала его, но в то же время придала решительности.

Имелась возможность, словно специально созданная для такого действия.

Если разрыв сработает, то есть, если это её не убьёт, Дигойз будет считать её погибшей, что даст им время реабилитировать её.

Если это не сработает… что ж, тогда Дигойз тоже будет нейтрализован.

Это казалось таким продуманным планом. Он позволял достичь двух целей, а может, даже больше, если разрыв продержится и дальше.

Но наблюдая за ней сейчас, Балидор подавлял тяжесть в груди.

До сих пор он и не осознавал, как сильно он верил в то, что разделение сработает.

Она перестала кричать несколько дней назад, но по артикуляции её конечностей и тела он понимал, что боль не ослабла. Напряжение исказило черты её лица, мышцы сокращались в какой-то невидимой агонии. Её руки словно навсегда сжались в кулаки с тех пор, как крики стихли. Все её тело периодически обмякало лишь для того, чтобы вновь напрячься до тревожной степени… достаточно, чтобы напугать его.

Она повелевала себе умереть.

Временами он видел это на её лице.

И всё же её желание жить пульсировало под отчаянием, пробивалось сквозь более сознательное желание положить конец боли. Он всё ещё сохранял надежду, что оно может пересилить то тёмное решение.

В любом случае, скоро ему придётся принять решение.

— Ну же, Элли, — пробормотал он. — Давай… одержи над этим верх.

Он наблюдал за ней и молился богам, чтобы она его простила.

В то же время он испытывал некое мрачное удовлетворение, гадая, как Дигойз поживает во время их маленького эксперимента.

Врег смотрел в окно отеля, наблюдая, как люди проходят мимо Хармандир-Сахиба, или Золотого Храма Сикхов.

Они всё ещё находились в Амритсаре.

Используя старомодную телескопическую трубу, он смотрел, как пилигримы ходят меж туристов, прослеживал их шаги, не видя их лиц, пока они выстраивались в очередь для входа.

Всюду стояли знаки «не фотографировать». Запрет на изображения в реальном времени сохранялся здесь, как и в большинстве человеческого мира. Более того, сами знаки казались почти излишними, особенно здесь, в месте, святом для здешних людей.

Такое чувство, будто они провели в Амритсаре месяцы.

Изначально они намеревались остановиться в пограничном городе ровно настолько, чтобы припарковать самолёт и перенести оборудование и припасы на наземный транспорт. Отсюда Меч хотел проделать остаток пути до Сиртауна по дорогам.

В то время их самой большой заботой оставалось то, что Семёрка может пуститься в бега с ней — по её согласию или без такового. Наблюдая через Барьер, они ждали, примет ли Адипан такое решение, узнав содержимое письма Дигойза. Сам Меч почти ничего не сказал, только потребовал широкого одеяла наблюдения на те часы, на которые он заказал доставку письма.

Само письмо стало сюрпризом для Врега.

Однако он посчитал его умным ходом, а также чертовски трогательным.

Он чувствовал, что боссу не очень понравилось публичное чтение, а также тот факт, что этого потребовала она. И всё же ему вполне понравилась реакция Моста на то, что она услышала.

Оно тронуло её тоже. Все они это почувствовали.

После этого она немедленно спросила у остальных, стоит ли ей принять предложение Меча.

Она не колебалась с вынесением вопроса перед группой — словно она уже приняла решение. Они смотрели, как она спорит с лидером Адипана, который, конечно же, с самого начала непреклонно настаивал, что она должна тут же отклонить приглашение.

Она продолжала спорить, что её должны отпустить или хотя бы рассмотреть такой вариант и более тщательно оценить эту возможность.

Врег знал, что Ревик слушал как на иголках, так сказать.

Ревик услышал, что она склоняется к принятию его предложения, ещё до того, как остальные уловили её предпочтение. Врег видел надежду в глазах его друга, облегчение… чёрт, даже предвкушение. Даже Врег не осознавал, как сильно Меч скучал по своей супруге, пока он не услышал, как то письмо зачитали вслух в присутствии всех ублюдков.

Он хотел, чтобы Мост была с ним. Он хотел этого даже в отрыве от необходимости воссоединить Четвёрку. Он даже предложил отложить свою работу, пока она будет оставаться с ним, и насколько мог сказать Врег, он говорил совершенно серьёзно.

Но никто в армии Меча не ожидал того, что случилось потом.

Спор покатился по наклонной. Балидор разозлил её, и она наконец перестала играть в дипломата и вместо этого заняла чёткую позицию. Когда он не пошёл навстречу, она поступила так, как и должна была. Она уволила этого ублюдка.

Она попросила, чтобы с неё сняли ошейник, и Врег также ощутил реакцию своего босса на это.

Затем всё пошло ужасно, ужасно не по плану.

Этот ублюдок лидер Адипана застрелил её.

Бл*дь, он застрелил её… прямо в сердце.