Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - Дозуа Гарднер - Страница 58

Она внезапно вернулась к делу:

— И как много воздуха может быть у нашего плохого парня?

— Не имею понятия. Но держу пари, что больше, чем у Дрю с Сарой.

На гребне пришлось включать фонари. Короткими вспышками, на самой малой яркости, и тут же срываться с места, пока преследователь не взял прицел. Снова вспышка и снова бросок.

Что еще знал Дрю, но не могла знать его легенда — что по большей части эскарп обрывался под углом в сорок градусов. Не вертикаль, но достаточно круто, чтобы не везде удалось спуститься с легкостью. Но через три сотни метров они нашли что нужно. Заваленная камнями трещина — возможно, древний разлом, — где выходы коренной скалы не обещали раскатиться из-под ног и по крайней мере часть застрявших обломков была свободна от хранящей следы пыли. Хотя их преследователя это надолго не обманет. Если вниз есть только одна дорога, именно ее они и выбрали. Но лучшего шанса им не представится.

Заговаривать не пришлось. Дрю взял Сару за руку, коротко сжал пальцы, и они двинулись вниз. Вместе.

— Они направляются в кратер, — произнес Рез. — Команда Харкен передает, что следы ведут к гребню. Похоже, они торопятся. Должно быть, перевалили уже довольно давно.

Целия все еще сидела рядом, потягивая колу.

— Ого, — заметила она. — С той стороны склон крутой. Во время посадки мне особенно пейзажами любоваться некогда, но если Солнце над гребнем, не заметить трудно. Не хотела бы я там карабкаться.

— Не думаю, чтобы у них был выбор.

Рез зажмурился, потер пальцами глаза — в них засверкали искры. Когда он снова поднял веки, все казалось более ярким, но менее четким. Хотя смотреть было не на что, только картинки на стене бара медленно вплывали обратно в фокус.

И тут его осенило. Скорей всего, не выйдет, но, когда все остальное невозможно, невероятное становится маяком надежды.

Арчи держался за стойкой: он хотел помочь, но не желал путаться под ногами. Рез постучал по краю кружки — универсальный знак «доливай».

— Спасибо, — сказал он, когда бармен подошел.

— За что?

— За то, что дал мне пораскинуть мозгами.

Арчи пожал плечами.

— Любой бы так сделал.

Впервые за несколько часов Рез почувствовал, что улыбается.

— И за твою коллекцию барахла.

Он снова нагнулся к коммуникаторуу, ощущая, как приливают силы при виде недоумевающего лица приятеля.

— Макхэддона мне на линию, — бросил он и обернулся к Целии: — Сможешь посчитать?

До конца затемнения оставалось плюс-минус пять часов. Солнце покажется полностью только через пару часов после этого, но солнечный диск ему и не нужен. Лишь достаточная часть — сколько бы она ни составила.

— Прикинь, сколько у Сары и Дрю осталось воздуха.

Коммуникатор ожил снова.

— Макхэддон, вытащи мне несколько человек из постели, с вечеринки, откуда придется. — Рез отбарабанил список имен и должностей. — На тех, кого найти не удастся сразу, времени не трать. Кого разыщешь — хватай и тащи к Луму. Арчи, Лума отыскать сможешь? Он где-то неподалеку должен быть. И — Целия, найди мне астронома. Мне нужен самый здоровый переносной телескоп, какой можно достать, срочно.

Бо размял кисть. На ПВС он слишком долго провел без внешней перчатки, и к руке только начинало возвращаться тепло, когда эта телка врезала по пальцам шлемом. Ему показалось даже поначалу, что она сломала их, но то была лишь боль от удара по отмороженным костяшкам.

Наверное, он убьет ее первой. Заказчикам наплевать. Даже если он ошибся и дело не связано с местью, гибель подруги/любовницы/кем-она-там-прихо- дится-парню покажет, что с заказчиками не стоит связываться.

Бо снова пошевелил пальцами. Несколько часов ушло, но теперь он был уверен, что не промахнется даже с километра. На Земле, по крайней мере. Какого черта он не сообразил перепрограммировать автоприцел? Но сейчас уже ничего не поделать. Бо всегда гордился чистой работой, но так будет даже лучше. Снова сжал пальцы. Было действительно больно. Чертова удачливая сука.

Он проверил заряд в хватинках. Еще тридцать процентов. Он выжидал, пока руки не заработают как следует, используя хватинки только при необходимости, если приходилось компенсировать потерянное на поиски следов время. Это случалось нечасто. Да, отпечатков здесь было меньше, но как ты ни осторожничай, быстро передвигаться, не смещая камни, невозможно… а это тоже следы.

Не давать им продыху — вот цель. Пусть бегут и поскальзываются на камнях. Бегут и выжигают воздух. Их запас кислорода должен был подходить к концу, а пополнить его они могли только в двух местах. Одним из них были центральные купола Луны-ТК, и стоит им подойти к куполу на километр, как они окажутся у него под прибором ночного видения, словно клопы на ковре. Бо ощутил, как губы его растягиваются в улыбке. Он-то слышал здешнюю дурацкую песню. «…И не выключай свет». Как подходяще — их погубит собственный девиз.

У Дрю заканчивалось горючее — и фигурально, и буквально. Скользить вниз по крутой осыпи, по возможности не сдвигая с места ни камушка, было до судорог в бедрах мучительно. Неважно, что тяготение составляло всего одну шестую от привычного. Тысячи метров склона оставались тысячами метров склона. Тормозить, тормозить, тормозить, тормозить, тормозить. Скользить и тормозить снова, так резко, что подкашивались ноги и Дрю уже знал, что снова оставит предательские следы. Он поражался, как справляется Сара. Женщины выносливы. В команде с ним была такая, Бекки — она ела повторные забеги вместо завтрака. Сам Дрю на дистанцию больше восьмисот метров всегда выходил не без трепета.

А тем временем огни Луны-ТК манили, как теплый отсвет костра. Но это был опасный свет, к которому они не смели приблизиться, пусть даже при каждом взгляде на него как будто все ниже опускался показатель воздухомера. Им приходилось удирать, но удирать разумно, пока Сара не выведет их к запасам кислорода. Если они проживут достаточно долго, чтобы их достичь. А потом им снова придется бежать.

Может, стоило бы просто сдаться. Позади временами виднелся свет, то показывался, то пропадал, но следовал неотвратимо. Убийца был неутомим, как машина. Ничто не могло его остановить, ничто не могло замедлить.

И ровно такие мысли стоили Дрю места на чемпионате группы на втором курсе колледжа. Парень, который следовал за ним, не был сверхчеловеком. Просто Дрю так казалось. Год спустя он вышел на дистанцию с уверенностью и получил удовольствие наблюдать, как соперника выворачивает на финише. Некоторые люди только выглядят неутомимыми. Когда они ломаются — то ломаются окончательно.

«Не останавливайся», — приказал он себе.

Счетчик воздухомера тем временем опускался все ниже.

Первое затемнение подходило к концу. Бо наблюдал, как вспыхивает светом полумесяц гребня: всего лишь ниточка, но достаточно, чтобы все изменить. Здесь, в тени, было еще темно, но вскоре отраженный свет станет в сотню раз сильнее звездного. Отпечатки подошв и сместившиеся камни больше не придется высматривать.

Дно кратера оставалось в километре внизу, но Бо уже мог видеть вокруг яснее. Пришло время потратить заряд хватинок, который он так экономил, — подобраться достаточно близко, чтобы даже чертов автоприцел не смог промазать в здешнем тяготении, которое таковым и назвать нельзя.

Добыча где-то там, внизу. Задыхается. И не может просто укрыться и переждать, пока он у нее на хвосте. А на бегу их стандартные белые скафандры будут для него гораздо заметнее, чем его собственный — для них.

Время пришло.

— Что значит — не видите?!

От того, что он орет на Макхэддона, толку не будет, но извиниться Рез мог и потом. Он отчаянно хотел оказаться вместе с подчиненным на гребне и сам заглянуть в чертов телескоп. Но плата за руководство — делегирование. Это означало, что он оставался у Арчи, на пять часов более уставший, на пять кружек кофе более взвинченный. Целия не отходила от него ни на минуту.