Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - Дозуа Гарднер - Страница 123

Они свернули с дороги и как раз подъехали к домам — водитель натянул вожжи, заставляя лошадей остановиться, — когда их вышли поприветствовать двое в плащах. Стелла поблагодарила водителя и спрыгнула на землю. Сапоги, угодив прямиком в лужу, расплескали грязь, длинная шерстяная юбка путалась в ногах, тяжелое от воды одеяло облепило фигуру. Она чувствовала себя промокшей и грязной, но это не заставило ее пасть духом.

Старший из тех, кто вышел ее встретить, несколько погрузневший с возрастом, но все еще легкий на ногу мужчина средних лет, широко раскинул руки ей навстречу.

— Вот и она! Не думал, что сможете к нам добраться по такой погоде.

«Это Тома, друг Аз, — напомнила себе Стелла. — Тревожиться не о чем».

— Лошади через любую грязь пройдут. — Водитель выгрузил ее багаж из прицепа.

— Вот и хорошо, — сказал Тома. — Заходи внутрь и сейчас же сушиться!

— Спасибо, — выговорила Стелла. — У меня всего лишь пара сумок. И ткацкий станок. Аз позволила забрать его из «Зеленого дерева».

— Вот так сокровище! Хорошо.

Мужчины сгрудились позади прицепа, помогая разгружать. В одной сумке лежала ее одежда, несколько книг, письма и безделушки. В другой — веретена, спицы, чесалки, мотки пряжи и ниток. Больше всего места занимал разобранный станок — ножки и рама были связаны вместе, механизмы завернуты отдельно в защитную непромокаемую ткань. Понадобится почти день, чтобы заново собрать его и отладить. Зато она сразу же почувствует себя лучше.

Из мастерских появилась еще одна фигура: девушка, едва ли старше ее самой, как заключила Стелла, присмотревшись. Под глухим плащом с капюшоном у той были обычные для здешних мест темные штаны и свободная светлая рубаха.

Девушка из «Бернарда Крофта» подбежала прямиком к водителю.

— Есть что-нибудь для меня?

— Посылка из «Гриффита»?

— Да!

Водитель сунул руку под непромокаемую ткань и достал плотно набитую кожаную папку для документов. Когда девушка потянулась за ней, капюшон сполз назад, открывая лицо — гладкую, словно полированный песчаник, кожу и блестящие карие глаза.

Тома' заворчал на нее, но девушка не обратила на это внимания. Сунула посылку под локоть, сияя от счастья.

— Хоть одну сумку с собой прихвати, и то польза будет, — сказал Тома.

Сам он вместе со вторым мужчиной, Хорхе, понес ткацкий станок к мастерским.

Взяв в свободную руку сумку, девушка улыбнулась новоприбывшей и зашагала к основному дому; Стелла, подхватив оставшуюся часть багажа, пошла за ней.

За ее спиной водитель уже забрался на свое место, прикрикнул на лошадей, и тяжелые копыта вновь застучали по раскисшей дороге.

Ближе к вечеру, вопреки недавним предсказаниям, тучи слегка расступились; появился кусочек неба и последние солнечные лучи.

Ужин показался ей роскошным пиром: мясо, яйца, консервированные фрукты и овощи, свежий хлеб. В «Зеленом дереве» запасов едва хватало до конца зимы, и Стелла до сих пор не осознавала, что неделями ходила полуголодной. Месяцами. «Зеленое дерево» начало умирать давным-давно.

Вечером жители хозяйства собрались у камелька точно так же, как это было принято когда-то в «Зеленом дереве» и как это делали в дюжине других хозяйств по всей Длинной дороге. Стелла наконец-то со всеми познакомилась. С Тома и Хорхе, которые помогли со станком. С Эльстой, женой Тома', которая отвечала за кухню и сад с огородом. С Ником и Венди, Джоном и Фарен. У Пери был ребенок, Бетти. Дела в «Бернарде Крофте» шли лучше некуда, раз они могли позволить себе и завести младенца, и принять беженку вроде Стеллы. Первым делом Пери сунула Бетти Стелле в руки. Девушка перепугалась: она впервые в жизни держала ребенка и очень боялась уронить, а тот, словно нарочно, извивался и сучил ногами. Пери, воркуя над ними обеими, показала, что нужно делать, но очень быстро забрала малышку. До сих пор Стелла даже и не думала о том, что сможет когда-нибудь заработать право снять имплантат и завести ребенка, лишний рот в «Зеленом дереве» стал бы катастрофой.

Эльста куталась в сотканную Стеллой шаль, ту самую, что Аз подарила Тома'. Ее зачет, зримое подтверждение ее умений. Она все сделала сама от начала и до конца: вычесала тончайшую шерсть мериноса, спряла ее, окрасила в непростой дымчато-голубой оттенок, придумала сложный узор. Эльста могла бы и не оставлять шаль себе, а сменять на кредиты. Маленькая искорка гордости вспыхнула в груди девушки: они не просто из милости взяли ее в свое хозяйство.

Стелла принесла с собой корзинку с рукоделием, но Эльста сказала:

— Ты долго добиралась, отдохни. Завтра будет много времени для работы.

Девушка села на одеяло, расстеленное на полу перед камином, и принялась играть с Бетти.

Эльста распутывала волокна шерсти и готовилась запустить колесо прялки. Тома и Хорхе сидели у складного стола и чинили ручные чесалки. Другие обитатели хозяйства вязали на спицах и крючком, ставили заплатки. Без всяких сомнений, они сами делали ткани и шили одежду: темные штаны, яркие юбки, фартуки и рубахи. У Стеллы руки так и чесались: в корзинке лежала наполовину связанная пара ярко-желтых носков из остатков спряденных ею раньше ниток. Носки выходили уродливыми, но теплыми, уютными и по-своему даже очаровательными. Но Эльста была права — Стелла устала, да и малышка полностью захватила ее внимание. Бетти играла с деревянными кубиками, стуча ими друг о друга. Иногда с серьезной миной она протягивала их девушке, а потом требовала обратно. Должно быть, эта игра что-то означала.

Та, которую Стелла встретила во дворе, в комнате не появилась. И ужин пропустила. Девушка хотела спросить о ней, но не знала, как начать.

Эльста помогла.

— Энди ушла в свою каморку?

— Конечно, куда ж еще? — проворчал Тома.

Слова прозвучали излишне резко.

В свою каморку — хижину на холме? Стелла прислушалась, надеясь, что малышка перестанет так громко колотить кубиками.

— Тома'… Она должна быть здесь.

— Работу на сегодня она выполнила, так что оставь. Погода прояснилась, и ты же ее знаешь.

— Она должна меня слушаться.

— Чем больше ты давишь, тем больше ее злишь. Оставь ее в покое, дорогая.

Колесо Эльсты крутилось и шуршало, Пери мурлыкала что-то под нос, звеня спицами, кубики Бетти ударялись друг о друга. Тома нахмурился, но не оторвал взгляда от своей работы.

Ее сумки, наполовину распакованные, стояли у одной из двух кроватей в самом маленьком домике. Вторая кровать, пустая, принадлежала той самой Энди. Стелла умылась, расчесала короткие светлые волосы, надела ночную рубашку и свернулась калачиком под одеялом.

Влажный воздух пах по-другому, неправильно. Из окна тянуло землистым духом травы, легкий ветерок гулял сквозь распахнутые ставни. Стелла замерзла, у нее непрерывно текло из носа. В пустыне всегда, даже ночью, пахнет сухостью, нагретая солнцем земля дышит жаром. Там ее нос чесался от пыли.

Она не могла уснуть, все ждала, когда вернется Энди.

Наконец та пришла. Дверь скрипнула и отворилась, и Стелла открыла глаза — должно быть, все-таки задремала. Закутавшись в одеяло и обнимая подушку, она моргала, не понимая, где очутилась и что происходит. Все здесь было странно, непривычно, и она лежала тихо, словно затаившись.

Похоже, Энди даже не заметила ни новой соседки, ни того, что разбудила ее. Может, ей все равно? Повесив плащ на вешалку у двери, та села на свою кровать и принялась торопливыми, отчасти нервными движениями стаскивать ботинки и одежду. Бросив их на стоящий рядом сундук, девушка забралась под одеяло и, укутавшись, затихла, словно тут же уснула. Стелла заподозрила, что Энди привыкла быстро засыпать за час до рассвета, потому что совсем скоро ей придется вставать и идти на работу.

Разумеется, рано или поздно у них еще будет возможность поговорить, но пока что девушка терялась в догадках, каким может быть этот разговор.