Красотка - Устинова Татьяна - Страница 3

Ого, как я углубилась в размышления! Целого председателя суда в коридоре не заметила! А он вот и поприветствовал меня, и даже подмигнул…

Небывалый случай! Обычно Плевакин со мной чинно здоровается. Мне бы насторожиться, но я не почувствовала ничего недоброго. Как видно, подсознание с интуицией полностью выложились на вещий сон о губастой рыбе.

– Доброе утро, просто настраиваюсь на работу, – уклончиво ответила я, слепо тыча ключом в дверь своего кабинета.

Собственная пухлая сумка с бумагами загораживала мне вид на замочную скважину. К счастью, оказалось, что дверь уже открыта – мой помощник Дима, он же Гарри Поттер, вновь чудесным образом прибыл на работу заблаговременно. И как это у него получается? На метле он летает, что ли? Я вот вечно опаздываю.

– Не торопись, Елена Владимировна, – из коридора остановил меня Плевакин. – Задержись на пару слов.

– «Вы уволены»? – предположила я и на миг даже возрадовалась открывшейся перспективе.

Никаких больше пухлых томов, статей, показаний, определений, выдержек, постановлений и мер наказания.

Никаких бессонных ночей и красных от перенапряжения глаз.

Никаких бубнящих адвокатов, галдящей публики, врущих свидетелей, вздыхающих обвиняемых и их истерящих родственников.

Буду сидеть в тишине уютной квартиры, спать до полудня и варить полезные овощные супы… Хотя нет, не из чего мне будет их варить без скромной судейской зарплаты.

– Я тебе дельце отписал, посмотришь там, – шеф кивнул на дверной проем, в котором уже нарисовался, как всегда, безукоризненно одетый и причесанный Дима в поттеровских круглых очочках. – Очень любопытное дельце, как специально для тебя. Ты же у нас… как бы это… главная красавица и специалист по этим… так сказать… вопросам.

– Да? – я удивилась, но председатель не уловил моей тонкой иронии, принял сказанное за согласие и с чистой совестью удалился.

– Гадость, небось, какая-нибудь, раз Плевакин меня лично предупредил? – войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, спросила я помощника.

Он тонко улыбнулся.

– Значит, гадость, – уверенно сказала я и прошла к себе. – Давай, тащи уже это «любопытное дельце», посмотрю, что за счастье мне привалило на этот раз. Главная красавица, как же! С чего бы?

Хм, хм, а ведь было с чего!

Памятливый шеф, в отличие от меня, не забыл, что год назад я рассматривала дело с участием клиники пластической хирургии «Эстет Идеаль». Нет, я помнила собственно дело, просто название клиники запамятовала, иначе уже сообщила бы его Натке. Специалисты «Эстет Идеаль» произвели на меня самое приятное впечатление. Особенно самый главный спец, он же директор клиники – профессор Васильев.

Что ж, спасибо шефу за своевременное напоминание.

Я позвонила Натке и авторитетно сказала:

– Клиника «Эстет Идеаль» – вот куда тебе нужно.

– Была я уже в одном «Идеале», – засомневалась сестра.

– Это был неправильный «Идеаль». А этот – правильный, гарантирую.

– Идеальный? – хихикнула Натка.

Похоже было, что ее настроение немного улучшилось. Надежды – они не только юношей питают.

– Дим, сделай мне кофе! – в тему питания прокричала я в приемную и через полминуты услышала деловитое ворчание кофемашины.

Жизнь налаживалась.

У Нади было простое и понятное видение мира: он делился на медицину – и что-то другое. При этом медицина была важнее и значительнее, чем все остальное, так что о выборе профессии Надюша не задумывалась и в тридцать девятом году поступила в медицинский институт в Краснодаре, где жила ее тетя.

Училась она на отлично, но закончить вуз не смогла. В сорок первом институт эвакуировали, и Надежда с тетей тоже уехала с Кубани, а когда вернулась после войны, встретила Андрюшу.

Андрей воевал. В сорок третьем получил тяжелое осколочное ранение и год провел в госпиталях, где проникся глубочайшим уважением к медикам, вернувшим его к жизни.

Восстанавливался он тяжело, домой пришел неузнаваемым: сорок шесть кило веса при росте сто восемьдесят сантиметров, руки-ноги перебиты… Качаясь на костылях, Андрей брел по знакомому двору, и мама, увидевшая его с крыльца, не признала родного сына, запричитала: «Ой, где-то и мой бедный мальчик так скитается!»

В сорок шестом Андрюша и Наденька поженились. Свадьбу играли во дворе, позвав всех соседей. Андрей добыл кусок мяса, наварили борща, он и стал главным свадебным блюдом. В те времена наваристый кубанский борщ, да с мясом – это была настоящая роскошь.

Жили после войны бедно. Надя по-прежнему мечтала о медицине, но родилась дочь, и стало вовсе не до учебы.

Дом, работа…

Мечта так и осталась мечтой.

Мишаню Надя родила в пятидесятом. Аккурат в середине прошлого века!

Много всего тогда случилось.

В том же пятидесятом восстановили смертную казнь для «шпионов, изменников и диверсантов». Заключили Договор о дружбе с Китайской Народной Республикой. Начались компания по укрупнению колхозов, война в Корее и судебный процесс по сфабрикованному «Ленинградскому делу».

В пятьдесят втором открылся Волго-Донской судостроительный канал имени Ленина и прошел XIX съезд, на котором ВКП(б) переименовали в КПСС.

В пятьдесят третьем умер Сталин, сообщили об испытании водородной бомбы, заключили перемирие в Корее и избрали Первым секретарем ЦК Хрущева.

В пятьдесят четвертом передали Украине Крым, ввели в действие первую атомную электростанцию, и на Пленуме ЦК КПСС принято решение по освоению целины.

В пятьдесят пятом создали Организацию Варшавского Договора и отправили в Антарктику первую советскую экспедицию.

В пятьдесят шестом разоблачили культ личности, сократили армию, повысили пенсии и поставили на регулярные рейсы реактивный пассажирский Ту-104…

Большая страна жила бурно.

А Мишаня просто рос.

Ему запомнилось это время, как самое прекрасное, потому что это было детство.

Да много ли надо для счастья мальчишке?

Есть дружная семья – папа, мама, две сестры. Солнце светит, небо ясное, в перенаселенном дворе-стохатке на улице Седина не бывает ни тихо, ни скучно. Парусят на веревках штаны и простыни, в пыли под ногами желтеют кляксы падалицы с алычи, и процесс добычи воды из водоразборной колонки полон героического романтизма. Потянуться, ухватить горячую железную ручку, повиснуть, кряхтя лечь на нее пузом, и тогда под скрип рычага в недрах скважины гулко охнет, забурчит и вывалится из крана тугим стеклянным столбиком ледяная вода… Хорошо в Краснодаре!

А в Саратове еще лучше. В Саратове у мамы есть старшая сестра, которая – удивительное дело! – и по должности старшая сестра в тубдиспансере, медицинская, так это называется. А какое здесь замечательное место!

Маленький Мишаня там дневал и ночевал. Тубдиспансер, конечно, не самая подходящая площадка для игр ребенка, но девать пацаненка было некуда. А в медучреждении ему, как близкой родне большого начальства – целой старшей медсестры, – обеспечивали замечательную развлекательную программу. Процедуры, раздача лекарств, уколы… Было очень интересно!

Тогда-то и потянуло Мишку к медицине.

Хотя – нет, в мальчишке она была заложена. Силой маминого желания, которая по-прежнему всех вокруг делила на врачей и остальных, и первые были больше, чем люди, чуть ли не боги. Детям своим Надя желала только самого лучшего, в мечтах своих видела их исключительно в белых халатах. И Мишаня, разумеется, закончил медицинский.

Он был лучшим студентом на курсе, будущим хирургом – непременно хирургом, это даже не обсуждалось! А еще пятикурсник Михаил был счастливым женихом. Ему для полного счастья только денег на свадьбу не хватало. Ведь какие заработки у студента-практиканта?

Восьмидесятый год, районная больница в кубанской станице. Главврач собрал молодых специалистов и сказал: «Ребята, у меня остался один стоматолог, Марья Павловна, прекрасный врач круглых шестидесяти лет. Опыт у нашей Марьи Павловны могучий, а вот зрение и руки уже слабые, так что людям, извините, зубы драть некому. Кто хочет заработать? Зарплату дам хорошую – сто рублей». И Мишка сразу поднял руку: «Я хочу!»