Два Дьюрана (СИ) - Измайлова Кира Алиевна - Страница 7

Впрочем, я и так догадалась: взяться этим коням неоткуда, кроме как от дяди Эдана. Он держит их на конюшне Дьюрана для себя и своих людей, некоторых, наверно, подарил племяннику... А впрочем, что за дело!

Сейчас мне не хотелось думать ни о чем: сильная лошадь несла меня к реке, утреннее солнце ласково пригревало, и я могла представить, будто мне еще только двенадцать, меня пока не отослали в обитель... Или уже отослали, мне тринадцать, четырнадцать, и рано поутру я гоню лошадей из ночного, а потом беру в руки тяжелый шест, и...

Нет, не стану вспоминать. Зачем? В мирном-то Дьюране...

Я спешилась и пустила кобылу пастись, привычно спутав ей передние ноги, а сама легла в еще прохладную от росы траву, посмотрела в чистое небо — сегодня будет жарко, ни единого облачка. 

Еще несколько дней, и я не смогу вот так убежать из замка, чтобы полежать на лугу. Разве только вместе с мужем, но Альрик... 

О, Альрик станет достойным супругом, не сомневаюсь, но его матушка... Как-то мы уживемся с нею? У сестер и матерей-наставниц в обители бывал тяжелый нрав, но я с ними не роднилась и знала, что рано или поздно вернусь домой. Хотя могла бы и остаться, не будь я старшей наследницей Фуада.

Впрочем, я не единственная дочь в семье, и сестры справились бы с этим бременем не хуже моего. Жаль, я с ними не встретилась: их отослали в другие обители — не положено, чтобы близкие родственницы обучались в одном месте. И на свадьбу они не приедут — слишком далеко...

Едва слышно фыркнула лошадь, и я почувствовала, как дрожит земля. Громко сказано, конечно, но когда лежишь, всем телом ощущаешь отдаленный перестук копыт. Этому тоже нужно учиться, от природы подобное дано далеко не всем.

Кто-то двигался в сторону Дьюрана, кони шли ровной рысью, иногда переходили на шаг. Я насчитала полдюжины всадников в полной амуниции и примерно столько же заводных лошадей. Нужно было убраться с дороги, спрятаться вон хотя бы в рощицу, но я промешкала — всадники оказались совсем близко, когда я еще распутывала ноги своей кобыле.

Предводитель подлетел, осадил мышастого коня, бросил коротко:

— Эй, девушка! Ты кто такая и откуда у тебя эта лошадь?

— А ты кто таков, чтобы задавать мне вопросы? Может, сперва сам назовешься? — ответила я и выпрямилась...

И увидела знак, после чего продолжила уже другим тоном:

— Прости, брат-предводитель, я не видела, с кем говорю...

Все мы, выросшие в обителях и ушедшие обратно в большой мир, до седых волос, до самой смерти остаемся сестрами и братьями друг другу и приемными детьми воспитавшим нас. Единицы становятся матерями и отцами и посвящают себя не вере, но юнцам, присланным обучаться тому, что потребно знать. А вот прочие... Ты всегда их узнаешь и не спутаешь брата-наставника с братом-предводителем. 

— Впредь смотри внимательнее, маленькая сестра, — сказал он уже мягче. Тоже, значит, рассмотрел меня. — Ты недавно из обители?

Я кивнула.

— И что делаешь посреди лугов на чужой лошади?

— Почему вдруг чужой?

— Потому что я знаю хозяина этой кобылы, и это не ты.

— Мне разрешил взять ее мой жених, — сказала я. — Альрик Дьюран, если ты слыхал о таком.

— Ах вот как... — всадник наконец спешился и подошел ближе.

Он оказался одного со мной роста, клянусь, вровень, но смотреть ухитрялся сверху вниз. 

— Вьенна Фор-Фуад, — сказал он, рассмотрев меня как следует. Глаза у него были быстрые, и я никак не могла понять, какого же они цвета. — Так?

— Ты прав, брат-предводитель, — кивнула я. 

— Не стоит так называть меня при всех.

— Как же прикажешь к тебе обращаться?

— Думаю, ты знаешь, — едва заметно улыбнулся он. У него оказалось темное от загара лицо, испещренное тонкими белыми лучиками — должно быть, он часто улыбался и щурился на солнце. 

— Я ведь могу и ошибиться. Назовись сам, а то ты ведешь себя... неприлично, — вспомнила я любимое слово матушки.

— Эдан Дан-Дьюран к твоим услугам, — он отвесил церемонный поклон, но когда выпрямился, светлые линии на его лице собрались в новый рисунок — похоже, дяде Альрика было весело. — Вижу, ты времени даром не теряла?

— О чем это ты?

— Ты смотришь на меня так, будто пытаешься понять, стану я тебе добрым дядюшкой или злым врагом, — ответил Эдан. 

— Не понимаю...

— Не время и не место для такого разговора, — сказал он и отвернулся. Короткие волосы вспыхнули на солнце тусклой медью. — Рад знакомству, маленькая сестра. Постарайся не забывать, чему тебя учили.

Я хотела сказать, что это невозможно, но было поздно — Эдан уже вскочил верхом, махнул своим людям, и они унеслись прочь.

Надо же, а говорили, он хромает... Если и так, я не заметила, хотя после поездки верхом это должно быть особенно заметно.

— Вот так дела, — сказала я лошади и потрепала ее по доброй морде. 

По правде сказать, дядя Эдан совершенно не походил на покойного дядю Грегора, и дело вовсе не в возрасте. Может, удался в мать? Я ее не помню, в отличие от дедушки Дарвайна, так что не могу сказать наверняка.

Дядя Грегор был не слишком высоким, но очень крупным, кряжистым. Его младший брат, повторюсь, ростом не удался, вряд ли он был выше Альрика. Пошире в плечах, конечно, но до дяди Грегора ему было ой как далеко...

Вот только брат-предводитель никогда не получит этого звания, если не умеет сражаться. Значит, дядя Эдан уж точно знает, с какой стороны у меча рукоять. И, к слову, теперь всё сходится: мама сказала, что он приехал только через полгода после смерти дедушки Дарвайна, якобы оказался далеко, хотя обитель совсем рядом. Ясно, где он мог быть в то время... И более чем понятно, почему дяди Эдана так боятся в Дьюране, даже если не знают о его звании! Может, слышали, конечно, но вряд ли понимают, что это означает.

Они видят перед собой опытного головореза, видят его отряд — а это точно не случайные люди, — и осознают, что противопоставить этому человеку нечего. Во всем Дьюране бойцов раз-два и обчелся, стражники уже немолоды, а новички... на то они и новички. Вдобавок дядя Эдан поставил кругом своих людей, и что с этим поделаешь? Если только поднять крестьян и арендаторов, но... что им такого можно посулить за это? А соседи — мой отец, к примеру, — и вовсе не ввяжутся. Хотели бы — давно сделали это, но...

«Надо выяснить, знает ли отец, с кем имеет дело, — подумала я, разбирая поводья. Мне уже не хотелось лежать на траве. — Не может ведь такого быть, чтобы не знал! Или может?»

Еще как может, решила я, двигаясь к замку. Отец гордился тем, что может оплатить наше с сестрами обучение в обители, совсем как столичные господа, но вряд ли вникал в то, чему именно нас там станут учить. Об этом не болтали направо-налево, а ему достаточно было знать, что дочерям привьют безупречные манеры, познакомят с кое-какими науками, приличествующими знатным девицам, а еще обучат рукоделию и ведению хозяйства.

«А тетя Мальсента? — подумала я вдруг. — Она ведь из столицы, она из хорошей семьи, так разве она не жила в обители?»

Если жила, тогда она точно должна знать, кто таков ее зять, и это пугает ее особенно сильно. Но тогда не понимаю, отчего бы ей не поделиться этим знанием с сыном, с моей мамой, наконец... А если нет? Если она воспитывалась дома? Тогда она видит только то, что и все остальные... Как узнать? Напрямую не спросишь, обидится ведь! Но можно попробовать вывести ее на разговор, если вдруг зайдет речь о моем обучении.

Да, так я и сделаю, решила я, оглядевшись. Замок был уже близко. Отряд Эдана ускакал совсем в другую сторону, наверно, дядюшка отправился к себе за реку, чтобы отдохнуть с дороги, а явится уже к вечеру, когда съедутся гости. 

Бедный Альрик, он так мечтал, чтобы дядя не возвращался... Но не думаю, будто тот решит пропустить праздник. Это же... неприлично! 

Всё-таки мамина присказка липнет, как репей к подолу. Того и гляди, я сама начну не только думать так, но и говорить постоянно.

— Где ты пропадаешь? — встретила меня мама, уже успевшая принять ванну и теперь сушившая длинные густые, иной девушке на загляденье волосы, совсем не тронутые сединой. — Альрик сказал, что ты отправилась погулять, но... Право слово, Вьенна, тебе не десять лет! И время для прогулки ты выбрала не самое подходящее.