Стена (СИ) - Орлов Дмитрий Павлович - Страница 16

Среди фениксов существовала неофициальная кастовая система. Она сформировалась после того как количество групп перевалило за сотню. И в этот момент фениксы начали отличать своих от чужих. Так появились сотые двухсотые и так далее. Но в данный момент я стоял перед трехсотыми. Проблема заключалась в том, что первые девяносто девять групп были сами по себе и не желали организовываться ни в какие кланы и тому подобную ерунду. Обычно эти группы первые шли в пекло, а потом уже подтягивались и остальные.

Теперь мне стало понятно, почему посетители заведения так не радушно на нас взирали. Я не знаю, по какому поводу они здесь собрались, но заведение было наполнено группами из трехсотой серии.

— Из-за вашего сигнала о помощи уйма хороших парней лишилась по одному возрождению, — объяснил мне один из четверки. — Вы несерийные всегда работаете сами по себе, а в результате расплачиваться за ваши ошибки должны другие.

— Согласен, — не стал я спорить с фениксом от чего тот пришел в некоторое замешательство.

Видимо приятели рассчитывали, что я начну отпираться, а тут все пошло не по плану и он мысленно начал поиски нового обвинения. Подруги феникса легко читались на его лице.

— Вы трехсотые совершенно правы, — продолжил я. — Необходимо работать только в сплоченной команде с остальными сериями. Так намного безопаснее и никто не будет терять возрождений.

Трехсотые, до которых дошел смысл сказанного мной одобрительно закивали. Скорее всего, они впервые столкнулись с фениксом, который разделял их недовольство.

— С вами парни действительно безопасней, особенно если зачищать заброшенное пустое логово, — добавил я.

Трехсотые продолжали по инерции кивать но, похоже, и этот смысл сказанного мной до них дошел, хотя и с некоторым запозданием.

— Ах ты, скотина, — ругнулся заводила и нанес молниеносный удар мне в челюсть, точнее попытался нанести, но лишь погнул металлическое зеркало туалета.

Сместившись слегка вправо, я избежал участи быть сбитым чудовищным ударом трехсотого. А вот моего удара рукой в горло он явно не ожидал. Потеряв ко мне интерес, феникс схватился за горло и рухнул на колени, попутно зацепив челюстью металлическую раковину.

Потеря товарища в начале боя четверых против одного троих оставшихся трехсотых не смутило, и они набросились на меня. Парни здраво полагали, что удача девка ветреная и, подарив мне, шанс уйти от удара их вожака она ринется в объятия к ним, но они просчитались и удача здесь не причем. Режим пророка работал исправно, я без труда лишил чувств еще двоих, а третьего попытался вразумить. Блокировав его выпад коленом, я нанес короткий удар кулаком в солнечное сплетение.

Я бил в полсилы и не свалил его, а лишь заставил феникса ртом хватать воздух как рыбу, выброшенную на берег. Наконец он восстановил дыхание, я ждал этого момента и не нападал, надеясь с ним поговорить. Да и по большому счету не был я кровожадным, хотя и пацифистом себя тоже не считал.

— Так бьются только зеро, но ты не из них, — сделал он логический вывод и сразу попытался меня атаковать.

Трехсотый надеялся, что я не замечу его атаки, но он опять ошибся и нарвался на удар ногой в живот.

— Верно, — ответил я, наблюдая, как он летит в сторону двери.

Двери в туалетах ставились чисто символические, и феникс легко вынес ее своим телом. Гул голосов раздававшихся в баре как-то неожиданно стих и тут я понял, что в данный момент я влип по крупному. И это не относилось к толпе трехсотых, которыми было набито заведение. И печальное качание головой Стрелка меня тоже не пугало также как и взгляд Танка, а вот суровые глаза Валькирии сидевшей между ними и делавшей заказ официанту во время моего эпичного выхода заставил меня волноваться.

Первая мысль, которая меня посетила это спрятаться обратно в туалете. Мол, забыл руки помыть, но сорванная с петель дверь и четыре бесчувственных тела на полу поставили крест на этой идее. Одним словом деваться мне было некуда и, чувствуя, что влип действительно по-крупному, я направился в сторону своих товарищей и к замершей с меню в руках Валькирии.

— Командир вы как-то неожиданно объявились, — произнес я, мельком взглянув на официанта который не сводил с меня взгляда как впрочем, и все присутствующие в «Ржавом пистолете».

— Это я-то неожиданно появилась?! — удивленно спросила она, возвращая меню официанту.

— Чисто для протокола командир я к этому отношения не имею, — сразу попытался обезопасить себя Танк.

— Я не люблю когда подчиненный прав, — произнесла она, продолжая испепелять меня взглядом. — Так что я буду считать, что это твое тлетворное влияние подействовало на него, а значит, твоя вина в этом есть.

Танк хотел было возразить, но решил, что лучше всего будет сейчас промолчать.

— Что там произошло? — спросил Стрелок, и я видел, как он просчитывает варианты предстоящего боя.

— Они обвинили нас, что мы специально устроили все таким образом, что много фениксов из трехсотых потеряли по одному возрождению, — вкратце обрисовал я ситуацию.

— У меня складывается такое ощущение, что чем больше становится фениксов, тем чаще дает сбой система переноса сознания, — заметила Валькирия, отведя от меня прицел своих глаз, и обведя им пришедших в движение трехсотых. — Возрождение мы здесь не потеряем, но голова завтра болеть будет неслабо. Танк ты в любом случае попал, впрочем, как и все мы, так что можешь себя не сдерживать.

— Спасибо командир, — зло усмехнулся он, глядя на надвигающихся трехсотых.

Они после небольшого шока от увиденного, что сотворил с их товарищами несерийный феникс пришли в себя и начали окружать небольшой стол, за которым сидела наша группа. Трехсотые полагали, что несерийные фениксы считают себя лучше, чем остальные, поэтому даже не объединяются ни в какие братства.

В момент приближения опасности организм опять перешел в режим пророка, и я увидел, как стрелок отклонившись вправо, пропустил мимо себя кулак трехсотого. Но одним уклонением бой не выиграть и он, схватив мою тарелку с еще дымящимся стейком, нанес ребром тарелки удар по зубам напавшего на него феникса. Глотая зубы и осколки посуды, трехсотый рухнул как подкошенный.

Стоявший справа и слева от упавшего товарища фениксы ринулись мстить но были сметены столом который опрокинул на них Танк. Валькирия тоже не осталась в стороне и не глядя, ударила локтем подошедшего к ней сзади громилу. Трехсотый от нестерпимой боли согнулся пополам, а Валькирия, перемахнув через него и вынесла ногой челюсть еще одному гаду. В этот момент я испытал странное чувство, словно кто-то включил обратную перемотку и остановил ее в тот момент, когда трехсотый только еще готовился атаковать Стрелка.

Но до того момента когда сознание включило перемотку я уже увидел что произойдет дальше. Поэтому когда стрелок накормил фарфором трехсотого, я схватил пустую тарелку Танка, прежде чем он опрокинул стол. Валькирия еще перепрыгивала согнувшегося от боли феникса, когда я крикнул Танку, чтобы он меня подбросил.

Не спрашивая зачем, он схватил меня за пояс, и меня выбросило к потолку, словно из катапульты. Паря в свободном падении над битвой я видел как Валькирия, срубив ногой второго феникса, угодила в лапы здоровяка обхватившего ее сзади и оторвавшегося от земли. Потеряв опору и оказавшись скованной могучими руками трехсотого, она ничего не могла сделать.

Я видел, как несколько фениксов уже замахивались, чтобы сломать ей ребра. В этот момент земное притяжение как всегда возвращало всех, кто наивно полагал, что умеет летать на жесткую землю. Я не был исключением и также как и все падал на грешную землю, обильно удобренную кровавыми соплями и осколками зубов. Но прежде чем приземлиться на ноги я метнул тарелку в здоровяка, удерживающего Валькирию.

Сломав трехсотому переносицу, я увидел, как его руки ослабли, выпуская разъяренную Валькирию на свободу. Парочка мечтавшая сломать ей ребра теперь лежала на полу, хватаясь за переломанные ноги. Но командир на этом не успокоилась, она превратилась в смерч, калечащий все, что только касалась ее.