Загробная карьера Саши Маузера (СИ) - Пасацкий Александр - Страница 48

Мафую проводила ее задумчивым взглядом, посмотрела на меня, втянула носом воздух, и сказала голосом, лишенным всяких эмоций:

— Ты с ней спишь.

— Знаешь, я поражен твоим нюхом, но лучше бы ты его так на деле использовала.

— Это не нюх. У тебя лицо, как у кота, объевшегося сметаны. Очень довольное.

Я стиснул зубы. Надо же, вроде маленькая еще, а уже в таких вопросах рубит.

— А что, нельзя?

— Не знаю, — она взяла с разделочной доски кусок хлеба, и начала медленно жевать, смотря на меня отсутствующим взглядом. — А Даша?

— Она тут при чем?

— Не знаю, — повторила Мафую, и слегка склонила голову влево. — А я?

Блин, это что еще за викторина такая? И какой умник ее вообще придумал?

— Подрасти сначала, а там посмотрим.

— Подрасти? — задумчиво переспросила она, и посмотрела на свою собственную грудь. — В каком месте?

Не успел я ответить, как сверху раздался сильный шум. Что-то маленькое и мохнатое ворвалось на кухню, схватило со стола буханку хлеба, кусок мяса и бутыль с водой, и унесло это все с собой. Как видно, Даше было лень вставать, и она отправила своего дружка на поиски съестного.

— Рыжая! А ну, быстро спустилась, и поела нормально! А то выброшу твою обезьяну на улицу к чертям собачьим!

— Кто там орет? — донесся их комнаты парней сонный голос Лобанова. — Слышь, начальник, имей совесть, дай поспать.

— Я вернулась, — объявила Кира. — Блин, сковородка! Я же просила присмотреть!

— Я смотрел.

— Да что вы, хозяин, я вас не имею в виду. Просто тут находятся некоторые личности, которые тоже могли бы проявить участие, — она кинула сердитый взгляд на равнодушную Мафую и продолжающего сосредоточенно нарезать овощи Ахилла. — Как кушать, так сразу, а как помочь, так некому!

Снаружи раздался жалобный скулеж — это волчонок, учуявший запах мяса, уже сидел возле порога, настойчиво выпрашивая свою долю. И хотя у меня было время привыкнуть к тому, что возле нас теперь постоянно присутствует эта здоровенная псина, от его рычания у меня все равно волосы на голове дыбом встали.

— Слышь, китаец, угомони свою собаку! — снова раздался голос Лобанова. — Задолбала уже.

— Мафую, не стой столбом, помоги! — попросила Кира. — Куда это ты?

— Я охотница, а не повар, — донеслось уже с порога. — Пойду делать то, зачем меня наняли. И для этого мне не обязательно спать со старшим.

— О чем это она? — неожиданно спросил Ахилл. — В моей базе данных значение этого выражения отсутствует, и видимо, оно очень важное. Маузер, не могли бы вы объяснить?

— Это тебя не касается, — отрезала Кира, бросившая на меня возмущенный взгляд.

— Почему? — искренне недоумевал биоробот. — Эта информация только для служебного пользования, или она строго засекречена?

Твою мать, да что у нас вообще за семейка такая? Кажется, я рано начал радоваться.

— О, нам уже хавку готовят, — на пороге комнаты парней появился Сеня в одних трусах и сигаретой в зубах. — Здорово всем, я в нужник, если что.

— А что такое нужник? — Ахилл с готовностью переключился на новое, неизвестное ему слово.

Похоже, впереди меня ожидает то еще веселье.

*************

Как показывал мой жизненный опыт, пипец всегда приходил внезапно и без предупреждения.

Едва мы успели закончить завтракать, едва Кира встала, чтобы собрать посуду, едва Даша успела отвалиться на спинку стула, и сыто похлопать себя по животу — как снаружи раздался оглушительный треск ломающегося дерева, а вслед за ним — низкий, гортанный рев. Мы так и застыли в тех позах, в которых находились до этого.

— У нас гости, — заметил китаец-зверолов, держа у рта вилку.

— Быстро все по местам! Лю, на крышу, посмотреть, что там. Лобанов и Виталя — к оружию. Мафую, к двери. Кира, спрячься.

— А я? — возмутилась забытая рыжая.

— А ты сиди на месте, и не рыпайся.

Поднявшись наверх, мы раздвинули телескопическую подзорную трубу, и развернули ее, выискивая источник шума. И почти сразу я увидел нашего волчонка — он лежал между деревьями, скрытый низко растущими ветками, и, прижимая уши к голове, скалил зубы, разглядывая что-то впереди себя.

— Лю, напомни мне его на цепь посадить. Пусть лучше в будке сидит, дом охраняет.

— Ему свобода нужна, какая будка? Смотри, что там? Левее.

В поле зрения появилась чья-то огромная спина, двигающаяся в том направлении, где ручей расширялся, превращаясь в водопой. А следом промелькнула вторая, третья, и четвертая.

— Никого не напоминает?

— Без понятия. Это может быть, кто угодно — и хищник, и безобидное травоядное. Нужно идти, самим смотреть.

— Но если бы это было травоядное, волчонок бы его загрыз, так ведь?

— Да, если он перед этим кого-то не слопал. Но тогда бы он, хотя бы, не так сильно испугался.

Взглянув друг на друга, мы убедились, что подумали об одном и том же.

— Быстро все на выход! — заорал я, бросаясь вниз. — Оружие, припасы, и за мной! Открываем охотничий сезон! Даша!

— Что? — воспользовавшись тем, что все встали из-за стола, рыжая стащила с моей тарелки недоеденное мясо. — Ничего я не толстая, вчера взвешивалась.

— Эти весы были не для тебя, а для добычи. Где там твоя обезьяна?

— Вообще-то, его зовут Джек, — она оглянулась на зверька, который, устроившись за ее спиной, ждал подачки. — Но если он идет, то и я тоже.

— Тогда собирайся. Кира, ты остаешься. Приберись тут, ну и цветочков нарви. На случай, если придется их сверху кому-нибудь на могилку бросать.

— Один раз умер — и все, от шуточек про смерть уже некуда деваться, — проворчала Даша. — Тоже мне, великий знаток.

Несмотря на то, что у нас было время привыкнуть к тому, что населившие планету органические формы жизни могут быть самого неожиданного вида, мы оказались совершенно не подготовлены ожидающему нас зрелищу.

Между деревьями не спеша двигалось стадо громадных, мускулистых, человекообразных мутантов. Все тело покрыто шерстью, шею венчает коровья голова с рогами, ноги упираются в землю раздвоенными копытами. На них даже были какие-то подобия одежды, сшитые из шкур зверей, а за спиной каждый тащил дубинку, сделанную из насаженного на палку булыжника, и мешки, набитые травой. При передвижении они оживленно мычали, что, судя по меняющей интонации, можно было воспринять как разговор.

— Это еще чё? — только и смог сказать Лобанов, пока мы прятались в кустах, наблюдая за этими монстрами.

— Буцефалус Каримикус, — сказала Мафую, у нее даже глаз презрительно дернулся. — Вот уж не думала, что встречусь с ними когда-нибудь.

Мы уставились на нее, ожидая продолжения, но маленькая охотница этого не заметила, со скучающим видом поигрывая пальцами на рукояти своего ножа.

— Лю?

— Это местные обитатели джунглей, — пояснил китаец. — Говорят, они произошли от коровьего стада, которое попало под влияние вируса, и мутировало в разумных, человекоподобных существ. Они живут, как люди, строят поселения, носят одежду, но при этом очень тупы и кровожадны. Любят убивать просто так, ради развлечения, хотя питаются только травой. И еще ненавидят людей, просто звереют, когда их встречают, помня о том, что мы годами держали их предков в неволе, и кололи ради мяса.

— Как будто у нас большой выбор был, — проворчала Даша, откидывая за спину рыжие волосы.

— Их истребление входят в обязанность каждого исследователя, — заметила Мафую. — Поскольку они представляют для нас прямую угрозу.

— И за каждого убитого полагается награда? — спросил я с надеждой.

— Нет. Убивая их, ты делаешь свою работу. Ни больше, ни меньше.

Буцефалы прошли мимо, очевидно, направляясь к ручью. Передо мной встал нелегкий выбор — позволить им уйти, и сосредоточиться на чем-то более дорогостоящем, или вспомнить, что я еще и исследователь, и выполнить свой долг перед человечеством. Остальные молча ждали, готовые принять любое мое решение.