Месть железного дворфа - Сальваторе Роберт Энтони - Страница 52

Он затаил дыхание и прислушался.

И запоминал все, что слышал.

Вскоре свита Тиаго покинула лагерь, а гоблин-шаман, который снова стал видимым, оставил свой наблюдательный пост и скрылся в темноте. Он направился к ближайшей роще, точнее, к одному пню, который находился в этой роще.

Лазутчик огляделся по сторонам, убедился, что за ним никто не наблюдает, затем осторожно сунул руку в щель в пне и нажал на хитро спрятанный рычаг. Плоская верхушка пня отскочила, гоблин открыл потайную крышку люка, быстро забрался внутрь, на приставную лестницу, и опустил крышку.

Он спустился в небольшое помещение и остановился, вытянув перед собой руки, чтобы показать, что не вооружен: он прекрасно знал, что на него направлены несколько арбалетов и парочка небольших катапульт. И вот лазутчик прикоснулся к своему берету и превратился в Реджиса.

– Добрая встреча, крысенок, – произнес Ганнер Картечь, дворф-артиллерист, который отвечал за охрану потайного хода и люка, проделанного изобретательными жителями Серебристой Луны. – Что ты разузнал?

– Много чего, – ответил Реджис, протискиваясь мимо него. – Мне много чего нужно рассказать лорду Роговому Клинку и рыцарям-командирам!

Ганнер Картечь одобрительно похлопал хафлинга по плечу, и тот поспешил прочь.

– Где же эти проклятые драконы?! – взревел Тиаго, сверля взглядом Рейвела. Они вернулись в твердыню Хартуск, то есть на руины Сандабара, и воин-дроу снова пребывал в дурном настроении.

– Араутатор сказал, что вернется во время снеготаяния, – ответил маг-Ксорларрин. – Весна уже наступила. Терпение, друг мой…

– Терпение?! – раздраженно перебил его Тиаго. – Воины Домов Бэнр и Баррисон Дел’Армго ушли. Ты говоришь мне о терпении, тогда как у Верховной Матери оно, судя по всему, иссякло.

– Следи за языком, муж мой, – произнесла Сарибель, появившись на пороге.

– Мы уже почти одержали победу! – огрызнулся Тиаго, немного сбавив топ.

– Победа по-прежнему за нами, – возразил Рейвел. – Дворфы сидят в своих норах, Серебристая Луна окружена, Сандабар и Несм пали, а армия военного правителя Хартуска постоянно пополняется новыми воинами, жаждущими крови наших врагов.

– Эти дворфы… – Тиаго сплюнул. – Неужели ты думаешь, что мы сможем удержать их в крепостях, когда они поймут, что там, внизу, в туннелях, остались только орки, а дроу ушли?

– Какое это имеет значение? – резко заговорила Сарибель, и Тиаго, прищурившись, посмотрел на нее. Большинство дроу съежились бы под этим грозным взглядом, но Сарибель расправила плечи. – Нам дали пятнадцать декад, и время стремительно уходит. Мы снова нанесем удар, мощный, тщательно подготовленный, и страшные воспоминания о Доме До’Урден никогда не покинут тех, кто выживет на Серебристых Болотах. А потом мы уйдем, вернемся домой, в Мензоберранзан, в Дом До’Урден, и будем наслаждаться плодами победы.

Рейвел кивал при каждом ее слове, но Тиаго эта речь отнюдь не переубедила.

– Ты так хочешь славы, – упрекнула мужа Сарибель, злобно ухмыляясь, – но ты слишком глуп, чтобы понять одну вещь: истинная слава ожидает нас на родине. Мы – лишь инструменты Верховной Матери, мой безмозглый муж. Мы будем шаг за шагом продвигать Дом До’Урден вверх, до тех пор, пока вместе с Домом Бэнр не окружим Верховную Мать Дел’Армго в Правящем Совете.

– Третий Дом? – недоверчиво переспросил Тиаго.

Дома, отделявшие их на иерархической лестнице от клана Баррисон Дел’Армго, были влиятельными и могущественными. Тиаго вспомнил все, что знал об этих кланах, пытаясь сообразить, какой Дом может стать первой мишенью До’Урденов в их попытке расчистить себе путь наверх. Он, естественно, постарался не выдавать своих мыслей, однако все же невольно покачал головой. Все Дома, стоявшие выше До’Урденов, обладали большой силой, у всех имелись грозные союзники. Несмотря на браваду Верховной Матери Квентл, несмотря на все, что она уже совершила для того, чтобы закрепить свое превосходство, Тиаго сомневался, что она может пойти на такой огромный риск – воевать на стороне До’Урденов против какого-либо другого благородного Дома.

Может быть, Верховная Мать позволит Домам Меларн и Вандри наконец уничтожить Дом Фей-Бранш, ведь она переманила на свою сторону Минолин Фей-Бранш, и та теперь служит Дому Бэнр.

Возможно, вскоре Бэнры и их союзники обратятся против Меларн и их приспешников Вандри и изгонят эти два Дома из Правящего Совета. Еще прежде, чем высохнет пролитая кровь, Пятый, Шестой и Седьмой Дома Мензоберранзана прекратят свое существование, что даст возможность творению Верховной Матери Квентл, Дому До’Урден, стремительно подняться наверх.

– Шаг за шагом. – Тиаго презрительно фыркнул. Он достаточно хорошо разбирался в политике Мензоберранзана и понимал, что подобные маневры займут долгие годы, даже десятки лет. И все это время Верховная Мать Мез’Баррис будет строить ответные козни.

Он снова в досаде тряхнул головой. Он не видел для себя никаких перспектив, по крайней мере в ближайшее время. Верховная Мать Квентл уже исчерпала терпение других верховных матерей, узурпировав восьмое место в городской иерархии для Дома До’Урден и предоставив девятое место в Правящем Совете своей сестре Сос’Умпту. Все жители Мензоберранзана и даже воины К’Ксорларрина, служившие здесь, на Серебристых Болотах, шепотом осуждали дерзкие поступки Верховной Матери Квентл. И лишь угроза настоящей гражданской войны между Домами и наличие у Бэнров могущественных союзников мешали мензоберранзанцам открыто выражать свое возмущение. Угроза войны зачастую пугает сильнее, чем сама война.

Но даже если надежды Сарибель окажутся небезосновательными и Дом До’Урден начнет свой путь наверх, что это даст Тиаго? Он был Бэнром по крови, по рождению и понимал, что этот Дом будет всегда править Мензоберранзаном и уж наверняка всегда будет затмевать Дом До’Урден, который является всего лишь тенью Верховной Матери, ее марионеткой.

– У тебя, разумеется, другие планы, верно, муж мой? – поддела его Сарибель, вновь коварно усмехнувшись. – Мензоберранзан тебя вовсе не интересует, не так ли? Тебя не интересует ни слава Домов Бэнр и До’Урден, ни положение дел в К’Ксорларрине и его процветание.

– А почему я должен интересоваться Ксорларринами и их жалким селением? – презрительно бросил Тиаго.

– Это мой Дом…

– Был твоим, – перебил ее Тиаго.

Сарибель кивнула, признав справедливость этих слов, но зловещая, понимающая ухмылка не сходила с ее губ.

– Во всем этом, – сказала она, жестом дав понять, что имеет в виду комнату и город за окнами, – тебя интересует исключительно то, что касается непосредственно Тиаго. Для тебя это война личная, и только личная. Ты вообразил себе, что она ведется ради славы Тиаго, для того, чтобы Тиаго мог называть себя победителем и усилить свое собственное влияние в Мензоберранзане.

– А чем от меня отличаешься ты, Верховная Мать До’Урден? – спросил Тиаго, в насмешку называя жену титулом, заполучить который она так стремилась.

– Ничем, – согласилась она. – Но я вижу, что мы уже получили от этой войны всю выгоду, какую здесь можно было найти. Погибли лишь несколько десятков дроу, но потери наших врагов велики. Военный правитель Хартуск завоевал достаточно прочные позиции для того, чтобы еще много десятилетий сеять в Луруаре хаос и смерть. И все это от имени Дома До’Урден. Мы уже победили, муж мой.

– Почти, – возразил Тиаго.

– Пятнадцать декад, – вмешался Рейвел, стоявший в стороне. – Сто пятьдесят дней на то, чтобы выманить отступника из дворфской дыры и убить его.

– И я это сделаю! – поклялся Тиаго.

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату стремительно вошел военный правитель Хартуск, судя по виду настроенный весьма решительно.

– Где драконы? – настойчиво спросил жестокий орк.

– Я только что задавал себе этот вопрос, – сказал Тиаго.

– Снеготаяние началось! – прорычал Хартуск, называя четвертый месяц года так, как это было принято на Серебристых Болотах. – Настало время сражаться, но нам нужны драконы.