Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве (СИ) - Хаан Ашира - Страница 13

– Пойдем, – потянул меня за руку Алекс. – Сейчас здесь камин будут чистить.

Да что такое!

Я почему-то чуть не расплакалась.

Дома перед Новым годом мне тоже никогда не давали спокойно посидеть на диване и почитать. Нужно было убираться, готовить, суетиться. Вроде бы здесь я в гостях, но все равно нет мне места. И уже не хочется никакого праздника, тем более, что наряда для него тоже нет.

– Я тебя понимаю, – вдруг сказал Алекс и сжал мои пальцы. – Вот поэтому я никогда и не праздную с Донной и Ником. Не люблю такие традиции, которые превращают праздник в тяжкую повинность. Маме это все нравится, Донне тоже, а остальные должны терпеть.

– Нет-нет, все прекрасно! – попыталась возразить я, но Алекс вдруг свернул перед самой лестницей, увел меня в холл перед входной дверью и повернул к себе. Взял за плечи и посмотрел в глаза:

– Хочешь, сбежим сейчас от всех? Ник вообще не удивится, что я опять все пропущу. А тебя заберу с собой.

Я недоверчиво смотрела в его невозможно светлые глаза и прижимала к себе рюкзак. Сбежать? С ним?

– Куда?

– Ко мне домой. А вернемся, когда это безумие закончится. Завтра вечером, например. Обычно все уже объевшиеся, тихонько сползают со стульев и ничего не хотят. И тут самое время подъедать остатки и смотреть хорошее кино.

Он что – продолжает меня уговаривать? Да я сейчас согласна встречать Рождество с бездомными на улице, не то что с сероглазым принцем у него дома! Я скорее закивала, пока он не придумал какой-нибудь менее соблазнительный вариант спасти меня от рождественского безумия. Алекс широко улыбнулся:

– Отлично! А то одному сбегать было стыдно, я же ради тебя и согласился тогда праздновать со всеми. Идем!

Он кинул мне мой пуховик, который уже держал в руках, намотал на шею хаффпаффский шарф и мы выскочили из дома, поминутно оглядываясь, чтобы никто не поймал и не вернул в рамки приличия.

Такси в этот вечер ездили почему-то особенно густо и вскоре мы уже мчались по предрождественскому Лондону и каждая сияющая витрина с украшениями казалась окном в другой мир, каждая елка рождала веру в чудо и даже люди, казалось, выглядели добрее и светлее. Хороша бы я была, не увидев город таким!

Квартира Алекса была вовсе не в таком понтовом районе, и вообще я даже успела разочароваться – настолько маленькой и невзрачной оказалась эта студия на первом этаже довольно высокого для Лондона дома. В многоэтажках нормальные люди не живут. Там либо маргиналы, которым выделили социальные квартиры, либо…

Алекс посмотрел на мою кислую физиономию при виде совершенно пустой – только закрытые стеллажи, низкая кровать да кухонный уголок, в котором совершенно явно никогда ничего не готовили – крошечной квартирки. А потом подошел к окну и раздвинул шторы!

Оказалось, что целая стена этой студии застеклена от пола до потолка и эти гигантские окна выходят на Темзу! На сияющую отраженными огнями небоскребов, фонарей и подсветки мостов, кипящую деловитыми корабликами древнюю Темзу! Этот вид стоил любого дорогого района, как по мне!

– Надеюсь, обмен оказался достойным? – спросил Алекс, подталкивая меня к окнам. – Ну же, посмотри, не бойся! Стекла прочные. Я пока камин разожгу.

– Здесь есть камин?! – изумилась я.

– Электрический, – ухмыльнулся Алекс. – За некоторые вещи приходится платить слишком дорого.

– А елки у тебя нет?

– Зачем? Я же с Ником и Донной собирался остаться. Ну и вообще не покупаю ее обычно.

– Как же ты празднуешь Рождество? – я с усилием отвернулась от потрясающего вида на реку и подошла к нему. Сесть было совершенно некуда – только на кровать или на пол. Даже стул был только один, у маленького стола в кухонном уголке.

– Обычно напиваюсь, празднуя день рожденья Джизуса, – хмыкнул Алекс. – Типа, ура, чувак, молодец, что родился. И смотрю что-нибудь, что потом плохо помню.

– А индейка? А пудинг?

– А индейка потом у Донны, я же говорил. Терпеть не могу эти пудинги.

Он отвернулся к окну и сложил на груди руки. Я погладила его по плечу. Казалось бы, ну что его жалеть, благополучного британца, какая у него может быть беда? Это я, а не он, из страны, где новогодний стол начинали собирать за три месяца, потому что все дефицит. Где на этом столе были особо праздничные блюда – колбаса и майонез, потому что в другие дни их было не найти. И зеленый горошек.

Но ведь люди не встречают семейный праздник в одиночестве в темной квартире с бутылкой водки потому, что их жизнь слишком хороша.

Особенно люди, которые с детства читают русскую литературу и потом еще едут в дикую Россию, чтобы понять ее еще лучше.

Я хотела просто подбодрить Алекса, показать, что я понимаю… наверное. Наверное, понимаю. И он положил горячие пальцы на мою руку, прижимая ее к себе. А потом развернулся, так и не выпустив ее из плена.

Комнату освещали только отблески рождественских огней на глади Темзы, но даже в темноте я видела, насколько у него светлые глаза и насколько в этих глазах странное выражение.

Он поймал и вторую мою руку и поднес их к губам, словно собирался согреть дыханием. Они и правда заледенели, и меня потихоньку начинала бить дрожь.

Все вокруг было слишком сказочным. Слишком ярким. Происходило слишком много событий. Я вдохнула, сойдя с самолета и до сих пор так и не выдохнула, пораженная мельканием картинок перед глазами. Картинок из фильмов, из книг, нереальных, как будто я попала в Средиземье, в фантастическую книжку, а не просто одну из стран на глобусе. И Алекс с его божественной фигурой, нереальными глазами, медовыми волосами, такими мягкими, такими… он был частью этого мерцания, этого чуда.

Но скоро самолет заберет меня домой: с кусками сыра, шоколадками, магнитиками и фотографиями в телефоне, и это все, что останется у меня от Англии.

А что останется от Алекса? Он настоящий или просто волшебный эльф, которого Англия специально для меня достала из леса, чтобы сказка была еще чудесней? И он растворится вместе с рождественскими огнями, превратится в горсть сухих листьев как золото фейри?

Наверное, у меня на лице тоже было сложное выражение. Потому что Алекс вдруг сделал шаг назад и немного неестественно воскликнул:

– Вот я дурак! Так и не зажег камин! Ты совсем замерзла.

Камин обнаружился за раздвижными панелями напротив кровати. Блестящий, черный, очень высокотехнологичный, даже с пультом. Зато огонь в нем казался настоящим.

Я подошла поближе – тепло было живым не похожим на обычный сухой жар от обогревателей. Протянула руки – и огонь качнулся ко мне, словно ощущал движения воздуха. Но не обжег, только пальцам стало очень тепло. Языки пламени играли со мной, трепетали, уклонялись, как будто живые. И мне не удалось уловить повторяющегося паттерна.

Пока я развлекалась с огнем, Алекс откуда-то достал бутылку виски и два бокала. Разлил на кухонной стойке и принес мне к камину.

– Это очередной редкий сорт? – спросила я, любуясь тем, как в янтарной маслянистой жидкости играют огненные блики.

– Не знаю, я не фанат. Просто приличный шотландский виски, который стоит тут, кажется, с момента как я въехал в квартиру. Может быть, Ник и принес, кстати.

– А как же водка?

– И сэндвичей нет, – сокрушенно сказал Алекс и тихонько звякнул своим бокалом о мой. – Совсем я не подготовился к приему гостей.