Рождество в Лондоне, Новый Год в Москве (СИ) - Хаан Ашира - Страница 11

В-третьих, Рождество лучше встречать где-нибудь подальше.

Следом за Донной вошел Петров с маленькой девочкой на руках, еще одна, чуть постарше, цеплялась за вторую руку. Две совершенно одинаковые светлоглазые черноволосые девицы, хоть и разного возраста. Тоже обе с картиночек про счастливую семью.

Потом ввалился высокий сутулый парень лет четырнадцати весь в черном с нечесаными патлами, свисающими на лицо. Он шел, уткнувшись в телефон и даже голову не поднял, сразу утопал наверх.

При его появлении почему-то стало легче дышать. Ну хоть не все тут с картинки, бывают и нормальные люди. Хотя вырастет – станет безупречным накачанным красавчиком как Алекс, гарантирую.

И последней вошла миниатюрная седая дама за шестьдесят, которая единственная сразу направилась ко мне и протянула узкую морщинистую ладонь:

– Меня зовут Элис, дорогая. Рада приветствовать такую милую гостью у нас дома.

– Катя, – запинаясь ответила я, пожимая ее руку. – То есть, наверное, все-таки Кейт. Есть такая пословица – находясь в Англии, поступай как англичане, поэтому зовите меня Кейт.

Кажется, я слишком много болтаю. Наверняка от нервов. Но сейчас я впервые осознала, насколько я тут лишняя, если только теща Петрова удостоила меня вниманием. Она же рассмеялась и ответила:

– Вы очень милы, Катя, и у вас отличный английский!

Она мне безбожно льстила, но тут это называется вежливостью. А я совершенно не представляла, что мне такого сказать, чтобы не показаться еще больше деревней, чем до этого.

– Вы вернулись в чудесный солнечный день, надеюсь, дорога вас не утомила, – поговорим о погоде.

– Спасибо, да, в декабре больше ожидаешь дожди. Мы отлично долетели. Вы извините меня, я пойду переоденусь, – и милая Элис снова оставила меня одну. Хотя я уже существенно приободрилась, поэтому когда Донна спустилась уже в домашнем шерстяном платье и с затянутыми в аккуратный хвост волосами, я смогла пережить момент знакомства без истерики. Хотя за каждой ее вежливой фразой мне виделся неприятный подтекст.

– Очень рада встретить старую подругу Ника, он говорил, что вы учились вместе.

«Так это ты одна из тех шлюх, что вешались на моего мужа и брата?»

– Да, мы учились в школе в Амурске, но почти не общались потом.

«Я безобидная, ни на что не претендую и даже не собиралась трахаться с твоим красавчиком-мужем».

– Мне жаль, что я не сумела встретить вас как положено, это не моя вина, но буду рада видеть вас на семейном ужине вечером.

«Как здорово приехать с каникул и увидеть, что в твоем собственном доме какая-то нищая русская. Может быть, она поймет намек, что после ужина ей пора домой или хотя бы в свой отель?»

– Спасибо за ваше гостеприимство, я даже не ожидала, что меня пригласят пожить. У вас красивый дом».

«После ужина никуда не денусь».

– У нас еще чудесный сад, могу вам завтра показать. Чудесная ежевика и малина. Они немного колючие, но создают удивительную атмосферу дикой природы.

«Чтоб ты там сгинула в лесах».

– Как здорово! Я не успела увидеть ваш сад, в основном гуляла по городу.

«С твоим мужем. И с твоим братом. И если на мужа я не претендую, то братом придется поделиться!»

– И как вам понравился Лондон? Я думала, у Ника много работы и он занят. Но видимо, хорошие гости важнее.

«Ну ты совсем обнаглела. Что он в тебе нашел вообще?»

– Коля действительно работал, мы гуляли с Алексом.

«Я же говорила, что братом поделишься».

– Алекс может быть очень интересным рассказчиком, но может быть совершенно невыносимой свиньей. Надеюсь, вам досталась его лучшая ипостась.

«Рано радуешься».

И она улыбнулась. Очень холодно и вежливо.

– Я поднимусь в свою комнату, не хочу мешать вашему семейному воссоединению, – почти без подтекста сказала я, но на словах про «свою комнату» у Донны сузились глаза, и я мысленно себя отругала.

Мы еще и часа не знакомы, а я уже тысячу раз пожалела, что согласилась на уговоры Петрова и задержалась. Никакое волшебное британское Рождество не стоит этих нервов и напряжения, когда я каждым сантиметром кожи ощущаю свою неуместность.

– Ты нисколько не мешаешь, – подошедший к нам Алекс заговорил со мной по-русски. – Дон просто колючка.

– Пожалуйста, говорите на том языке, который все присутствующие понимают, – она сказала это вроде бы брату, но смотрела при этом на меня и смотрела зло.

– Донна, тебя Ник ждет, что-то насчет елки, – уже по-английски ответил ей Алекс, взял за плечи и развернул в сторону столовой, где слышался гомон близняшек и быстрая болтовня Кольки с тещей, из которой я уже понимала больше, чем в первый день, но для этого требовалось напрягаться.

Мы с Алексом остались одни.

– Донна хорошая, только резкая, – сказал он, не глядя на меня.

И ревнует меня к тем, кого наверняка считает «своими мужчинами». Хорошо, что я и с сыном не успела подружиться, иначе мне не жить.

– Будешь вечером елку наряжать? – Алекс откинул со лба волосы, и я с трудом удержалась от того, чтобы не потрогать их. – Это семейная традиция.

– Нет, наверное, – помялась я. – Не хочу…

Не хочу портить семейный вечер. Ну, он понял, потому что погладил меня по плечу и ушел к елке.

А я поднялась в свою спальню. Зачем-то открыла шкаф, в котором ровными рядами висели рубашки Алекса и провела по ним ладонью. Как будто его самого погладила.

Вечером с первого этажа доносились такие раскаты смеха, что я даже пожалела, что отказалась. К тому же ужасно хотелось есть, а красться на кухню мимо веселья в гостиной было как-то… унизительно. Так что я сидела в комнате, пялилась в телефон и старалась не замечать приступов острой зависти после каждого взрыва смеха.

Когда голод стал настолько силен, что я, обшарив весь рюкзак, решала сложную дилемму: или наплевать на гордость и все-таки спуститься или сожрать коллекционный шоколад, купленный в подарок подруге, в дверь легонько постучали. Я была в секунде от падения ниц перед шоколадом, так что быстро спрятала коробочку в рюкзак.

– Да? – я шагнула к двери и распахнула ее.

Там стоял Алекс с подносом, заваленным разной едой – и сэндвичами, и печеньем и этими прикольными британскими минс-пай, которые положено есть на Рождество. Я их терпеть не могу, но было безумно приятно. От того, чтобы броситься ему на шею, меня удержало то, что там еще стояла чашка с горячим чаем.

– Ты меня спас, – честно сказала я.

– А ты могла бы не скромничать, а спокойно спуститься и поесть, – проворчал он, переставляя чашку на тумбочку. – Или уйти через дверь в сад и купить что-нибудь в городе, если боишься Донну.

– Я не боюсь Донну! – возмутилась я, вгрызаясь в бутерброд. – Я просто стараюсь быть хорошим гостем.

– Хорошие гости вечерами сидят в гостиной и ведут вежливую беседу о погоде, а также хвалят хозяйских детей.

Алекс тоже взял печеньку и забрался с ногами на кровать.

В этот момент в дверь снова постучали. Я быстро дожевала кусок и попыталась проглотить, но закашлялась. Алекс вздохнул, снова слез с кровати и пошел открывать.

За дверью стоял Коля с подносом. На подносе стояла чашка чая и лежали сэндвичи.

– Я подумал, что ты стес… А! О! Алекс, ты уже…

– Ты потрясающе гостеприимный хозяин, – саркастически сказал Алекс. – Я решил учиться у лучших и вот, превзошел учителя.

– Но Катя же не захотела спуститься… – Петров вздохнул. – Я понял, короче. На праздничный обед буду приводить лично.

– Ник! – послышалось в коридоре. – Ты где?

– Я в бывшей спальне Алекса, дорогая! – крикнул Петров. Из-за его спины выглянула Донна. Смерила взглядом Алекса, меня, особенное внимание уделила измятому покрывалу на кровати и под конец очень пристально посмотрела на своего мужа.