Дорога Интриг (СИ) - Левин Александр Анатольевич - Страница 14

— Тебе не нравится жить на моей земле, ублюдок? — спросил я, — Или тебе расхотелось жить?

— Тут все мои предки жили, — ответил староста, — А вы здесь пришлый. Да и вряд ли долго проживете — убьют вас жрецы за ваше богохульство.

— Убьют, значит, — усмехнулся я, — Думаешь? Уверен в этом?

— Да, — оскалился староста.

— Твоя семья до этого не доживет. Вся, — ответил я, — Всем уроком будешь. Я ценю верность, на предателе, а ты предатель, я наказываю от души. Или ты забыл кто я?

— Ублюдок ты, — плюнул в меня староста, — Нелюдь поганая.

— В первую очередь, я твой господин. Об этом ты забыл, мразь. И сейчас мы напомним тебе об этом.

Призвав теней, я приказал им выволочь всех людей из домов на улицу и поставить на колени. После чего дружинники, уже освоившиеся в тем, что мне служат тёмные силы, вытянули из этой толпы семью старосты. Два сына три дочери, жена, сестра с мужам с тремя дочерями, отец с матерью и тесть с тещей.

— Из этой деревни в дружине нет никого, — вдруг произнёс Деймон, — Видимо, они изначально не собирались подчиняться.

— Им же хуже, — ответил я, — Значит, мы поправим финансы надела за их счет.

Покачал головой, Деймон отошел в сторону. Дружинники, получившие инструкции ещё в пути, начали все раздевать, не забывая бить для пресечения любого сопротивления.

— Что ты собрался делать? — возмущенно вскрикнул староста, неверяще смотря на происходящее.

Твой божок им не поможет. А жрецы обломают об меня зубы, ублюдок, — усмехнулся я, — Твоя семья же сейчас станет подношением моему покровителю. Моему и моих воинов. А ты всё это увидишь, а потом тебе отрежут кисти рук, язык и выжгут глаза. Потому смерть твоей семьи будет последним, что ты увидишь в своей жизни.

В это время дружинники поволокли к алтарю кричащих детей и подростков. Староста и его родственники пытались вырваться, но тени, вцепившиеся в них, не давали шансов освободиться. Остальные жители деревни наблюдали за всем храня молчание. Казалось, что они застыли соляными статуями. Лишь глаза ловили всё происходящее.

По хорошему стоило обойтись без такого представления, но мне нужно, чтобы жители деревни были покорны, а не устроили мятеж или разбежались. Страх — вот что лучше всего заставляет людей любого склада подчиняться. А единственный способ заставить местных жителей бояться — показать им жестокость и смерть.

Родню старосты не просто убьют, принося в жертву. Мои бойцы обеспечат им долгую и болезненную смерть.

Начали с младших. Детей одного за другим ложили на алтарь и вскрывали и животы, а потом, ещё живых, бросали в уже горящий громадный костер, сложенный частью бойцов во время обыска. Затем наступила очередь подростков, а потом и старшего поколения. Все они не только напоили Аббаодона через алтарь кровью, но и стали его «пищей», поскольку перед укладыванием дров, я насыпал на земле солью ключ-символ демона.

Их крики вызывали у меня лишь раздражение и ненависть ко всем этим отбросам… По сути, эти люди, участвуя в стройке вокруг моей крепости, брал у меня за работу деньги, лицемерно улыбаясь в лицо, а сами всё ждали когда же меня убьют. Даже если староста врали не все жители этой деревни желали моей смерти, он молчали. Все до единого. Ни один из них не сказал ни слова дежурящим тут дружинникам и мистикам.

Вспомнился Сергей, так же не сообщивший мне о планах Ольги сбежать, избавившись от клятвы верности. Что тогда, что сейчас, молчание было равносильно предательству. Только землянин умер с честью, сражаясь с врагом, а эти ублюдки даже не пытались напасть, трясясь за свои шкуры и надеясь, что я не стан карать всех. Зря. Очень зря.

Когда с роднёй старосты было покончено, я посмотрел на Райнера:

— Руки, ступни, язык и глаза. Глаза — последними. Он должен видеть всё, что ты с ним сделаешь.

Молча кивнув, парень достал меч, но я остановил его:

— Магией. Они должны понимать кто и хозяева и осознавать своё место.

Сохраняя молчание, парень посмотрел на старосту и метнул в его ноги «Гниль». Луч заклинание впился в ноги мужчины и тот истошно закричал, пытаясь вырвать из цепкой хватки теней. Второй удар попал в правую руку, а третий в левую. Дальше Райнер замер в нерешительности, а потом достал кинжал.

— Правильно, — улыбнулся я, — Прижжешь раны заклинаниями. Он должен остаться жить ещё некоторое время.

Вырезав язык, Райнер прижег заклинанием рану, а затем принялся за глаза, держа окровавленной рукой голову старосты.

Лайла и Деймон наблюдали за всем этим с каменными лицами, а дружинники и вовсе проявляли чудеса спокойствия, контролируя обстановку и держа оружие наготове. Впрочем, ничего удивительного. После появления у меня на службе теней, массового убийства с их помощью наемников, а теперь и натуральной экзекуции в этой деревне им уже нечему удивляться.

Когда староста оказался ослеплен, я повернулся к остальным жителям деревни. Сейчас в моей голове был лишь один вопрос — оставлять ли её вообще? Или, быть может, стоит их расселить? Тех, кто сегодня останется жив, ясное дело. Ведь, статуэтки чертового божества были почти в каждом доме.

— Деймон, а как ты смотришь на эксперименты с человеческими разумами? И стоит ли нам поэкспериментировать над их телами?

— Что вы хотите сделать?

— Идеальных воинов, — улыбнулся я, — Не из всех, но из многих.

— Женщины?

— Только из молодых мужчин. Молодых девиц расселим по остальным деревням. Детей туда же. А старшее поколение… Они сами выбрали свою судьбу.

— Что ж… Это выход, — кивнул Деймон, — Причем, неплохой.

Посмотрев на жителей деревни, я тяжело вздохнул. Теперь придется тратить время ещё и на всё это. А, ведь, стоило им выполнить приказ, то и жили бы себе спокойно.

— Тогда определимся кого куда отправим и кто подойдет нам для опытов.

В конечном итоге, девочек и девушек до шестнадцати лет мы расселили по остальным деревням. С мальчиками до десяти лет поступили так же. А вот детей до четырнадцати попросту продали Муорну. Парней старше, но до двадцати, забрали в казематы башни — будем экспериментировать, превращая их в машины для убийства. Все, кто был старше — принесли в жертву Аббаодону. Так деревня Высечка прекратила своё существование.

На месте этого поселения мы решили организовать опорный пункт. Правда, алая численность дружины не слишком этому способствует, но пока сойдет и так — в ближайшее время нас открытые бои не ожидают, а контролировать местность нужно.

Имущество жителей, большей частью, отошло моим дружинникам, а меньшей — старостам деревень, в которые мы расселили тех, кого не убили. Это дало плюс в верности воинов конкретно мне, ещё более замотивировав их быть верными мне, а не каким-то божествам и их эмиссарам. Последние, к слову, оказались не слишком умны, поскольку умудрились попасть в заботливо расставленную ловушку — Явиться в бывшую деревню. Видимо, некоторое изменение обстановки в ней их не смутило. Благодаря этому, я сейчас смотрел на молодого парня в белой с сиреневой вышивкой рясе, со связанными руками, стоящего на коленях у входа в башню. Под левым глазом сего индивида имелся почти черный синят, а челюсть изрядно распухла, так же неся на себе следы удара.

«От души стукнули, — мысленно усмехнулся я, — Старались парни.»

— Баронет Крайн, — стараясь говорить четко, произнёс эмиссар, — Ваши люди допустили ошибку. Они не должны были связывать меня и…

— Никакой ошибки, — улыбнулся я, — Эмиссарам и жрецам любых культов запрещено появляться в моих землях. А жителям деревень запрещено проводить любые обряды любых культов, кроме подношений моему покровителю Аббаодону. Наказание — смерть.

— Но… Вы не посмеете! — возмутился парень.

— Кто же меня остановит? — усмехнулся я, — И кто вообще докажет, что ты здесь был?

— Вы хотите выступить против культа Ориана? — казалось, удивлению культиста не было предела.

В этот момент я вспомнил поведение Хедвиг и начал понимать почему король решил прекратить травлю мистиков. Власти требовался новый противовес культам божеств, способный ставить жрецов на место. Ведь, обычные маги против них не слишком сильны, зато мистики могут потягаться. Даже самый слабый из нас не подвержен тому, как боги проецируют свою волю через своих адептов в мир людей.