Положись на принца смерти - Лайм Сильвия - Страница 16

— А что такое «иллишарин»? — ведь именно это слово проскользнуло в пророчестве Анталины. Внутри прямо-таки горело от ощущения, что это очень важно.

Я даже подалась вперед, ожидая ответа.

Дракон повернул ко мне свою рогатую голову, и его глаза хитро блеснули.

— Иллишарины — это древняя раса драконов, — задумчиво протянул он. — Иллишарин — это ветер под крыльями, время, стекающее по блестящей чешуе. Иллишарин — это кровь и магия, жизнь и смерть. Иллишарин — это я…

Несмотря на то что после ответа Бьельндевира меня проняла дрожь до самых костей, я пожала плечами и как можно более невозмутимо ответила:

— Ну и самомнение у тебя, дружище. Сказал бы просто: «Это я». Мне бы хватило.

Дракон повернул голову, и его челюсть вполне натурально отпала.

— Уела, куколка, — фыркнул он, покачав головой.

Я, потирая ладошки, подавила улыбку. Ну, наконец-то он хоть немного притих!

— Слушай, ты вон какой волшебный, — продолжила, подбираясь к нему поближе.

Бьельндевир с наигранным испугом сдвинул прозрачные кожистые брови и отодвинулся от меня на другой край кровати.

— Сквозь тебя даже одеяло не проваливается, — продолжила, приблизившись еще немного. — Может, я смогу на тебе полетать?

Дракон сделал вид, что выдохнул, а потом передними лапами стер со лба невидимый пот.

— Я уж испугался… Но нет, конфетка моя, полетать на мне не получится. Силы духа не хватит. Я хоть и древний, великий, невероятный, великолепный, непревзойденный…

— Короче, Бьельн.

Дракон вздохнул.

— Но я мертв. Увы. А смерть, знаешь ли, налагает некоторые ограничения.

Он развел лапами и подмигнул.

Я так и не поняла до конца, что он имел в виду.

— Но ты можешь попросить Тайрела! — вдруг добавил дракон.

— Что?

— Попроси Тайрела полетать, — улыбнулся он во все зубы.

— Ага. Только через мой труп, — фыркнула я.

— Ну… — протянул дух. — Можно, конечно, и так. Но, скорее всего, тогда тебе будет уже не до полетов.

И снова хитро заулыбался.

Я встала с кровати и прошлась по комнате. Наступила пора переходить к серьезным темам. А то этот хитроухий ящер будет шутить, пока я сама не превращусь в призрака.

— Слушай, а скажи мне, — я резко повернулась, — что ты знаешь про пророчество Анталины?

Он прищурился и снова сделал вид, что вздохнул. А затем рассказал мне то, что я и так знала. Легенду о девушке-демонологе, которую сожгли на костре.

— И это все? — протянула уныло. — Но как это пророчество связано со мной?

Дракон фыркнул.

— А я почем знаю? — Отвернулся и посмотрел сначала на когти на своей лапе, а затем в потолок. — Пророчество и пророчество. Кто вообще верит в эту ерунду?

Я разочарованно упала на кровать.

— Див, что меня едва не убил, точно верит.

— Ой, да брось, — махнул крылом призрак. — Тот старый друид просто помешался от одиночества и Тьмы. Вот и все.

Но в мою сторону дракон так и не посмотрел.

— А вот этот знак тебе тоже ни о чем не говорит? — спросила я, сунув ему под нос ладонь со странным символом.

— Ну-у, — протянул Бьельндевир. — Тут у тебя просто знак «Тур» от нашего Кровавенького Ужаса.

Сказал и захихикал.

— И все? — подняла бровь, намекая, что знак-то давно выглядит иначе.

Но дракон неожиданно вытянул губы и, пожав плечами, проговорил:

— А я знаю, как снять знак «Тур».

— Что, правда? — ахнула я и даже подалась вперед, намереваясь если не схватить дракона за хвост, то хотя бы попробовать это сделать.

Протянула руку и… сжала в пальцах простыню. Бьельндевир взлетел к потолку и приземлился на другом конце комнаты.

— Да, куколка. Чтобы ученику снять знак «Тур», нужно коснуться руки своего мастера. И произнести фразу: «Ise farty it valter uter, valter b’ionde retvil’, valter denuist».[4] Так как кожа мастера чиста от знаков, она впитывает в себя первоначальное заклинание, и метка рушится. Вот и все.

Я хлопала глазами, не веря, что все так просто и сложно одновременно.

— Но… я не колдунья. Мой анарель пуст. Мне не произнести заклинание.

Бьельн улыбнулся и хитро подмигнул.

— Тут Тайрел немного просчитался, — фыркнул он. — Чтобы снять метку, не нужно быть сильным колдуном. Нужно иметь хотя бы зачаток магии. В твоем случае достаточно просто наличия источника. Даже пустого. Заклятие будет работать через анарель того, кто его наложил, то есть самого Тайрела.

Сердце забилось отчаянно быстро. Я забарабанила пальцами по комоду у кровати, раздумывая над услышанным.

— Но как мне взять его за руку и прочесть заклятие? Даже если я правильно выучу слова, Тайрел не позволит мне произнести формулу. Он все поймет. Так ведь?

Я вопросительно посмотрела на дракона, и он нехотя кивнул.

— Да, ему будет достаточно вырвать руку, чтобы разорвать цепочку колдовства, — подтвердил дух. — Что ж, очень жаль. Придется тебе ходить с этой меткой до самой…

— Я проберусь к нему ночью! — воскликнула, как только внезапная мысль озарила сознание.

Дракон недоверчиво прищурился.

— Да! Возьму за руку и, пока он спит, проговорю формулу. Она же довольно короткая. Мне не нужно много времени. А затем тихонько уйду…

Бьельн задумчиво покрутил головой.

— Что ж, возможно, и выгорит! — заключил он. — И когда ты планируешь вторжение в спальню Кровавенького Ужаса?

В его призрачных глазах, что изредка вспыхивали зеленью, мелькнуло веселье.

Я вздрогнула. Было немного страшно, но еще больше — волнующе. Неужели я смогу сбежать…

— …Этой ночью, — ответила тихо и посмотрела на призрака. — Этой ночью я сбегу от Кровавого Ужаса и снова стану свободной.

Весь оставшийся день я не вылезала из комнаты. Пару раз выходила на кухню, чтобы раздобыть себе немного еды, и забиралась обратно в свою комнату.

С Тайрелом мы не встречались. Я слышала, как он откуда-то пришел, громко хлопнул дверью и скрылся у себя. Казалось, он тоже был рад, что мы не общаемся.

В какой-то момент я поняла, что эта мысль меня слегка расстроила. Это означало только одно: мне нужно бежать отсюда как можно скорее, потому что я начинаю испытывать положительные эмоции к своему похитителю. К маньяку.

Ведь он на самом деле убил всех тех людей. Теперь это подтверждали не только листовка и слова дракона, но еще рассказ очевидца. Мальчишка-сирота вряд ли стал бы врать незнакомке.

Но тогда почему я до сих пор испытываю к друиду это странное чувство, когда хочется прикоснуться или просто постоять рядом, хочется вдыхать его тонкий запах, смотреть в глаза, тонуть в них, пытаясь найти на янтарном дне ответы на все вопросы. А потом дотронуться до мужчины, переплести свои и его пальцы и смотреть, как сквозь них льется изумрудный свет.

Я тряхнула головой. Хватит.

Все оставшееся до заката время я придумывала план. Ходила по комнате из стороны в сторону и представляла, как буду пробираться в комнату Тайрела. В результате после захода солнца неизменным осталось одно: никакого плана у меня так и не появилось. Потому что прокрасться на цыпочках по коридору, открыть дверь, взять за руку мужчину, прочесть заклятие, а затем вылезти в окно — это не план. Это чепуха. Ведь в процессе этого несложного вроде бы предприятия может случиться все что угодно. Хрустнет пол под ногами, Тайрел проснется от касания, прервет заклятие, мне не удастся правильно сказать магическую формулу, платье опять порвется, зацепившись за карниз, и я не смогу вылезти из окна. В итоге друид будет злиться, ругаться. Не видать мне тогда больше его утреннего омлета.

Но все произошло совсем иначе.

Как только пришло время, а за окном сгустилась ночь, я сняла свои туфли-лодочки, взяла их в руку и тихонько начала двигаться по коридору в сторону спальни Тайрела.

Хвала светлым и темным богам, пол не скрипел. Гладкие половицы с честью выдержали мой вес, не посмев даже пикнуть.

Подойдя к массивной деревянной двери, я приложила к ней ухо и замерла.