Зеленый жемчуг (СИ) - Токарева Оксана "Белый лев" - Страница 65

Видя такое вопиющее расточительство, Туся не могла поверить, что причиной скудости поддержки и финансирования воюющего Ванкувера являлась удаленность планеты и сложность переброски энергии. И это при том, что Земля и другие планеты Солнечной системы, ссылаясь на угрозу перенаселения и нехватку ресурсов, почти не принимали беженцев.

Туся нехотя разломила круассан и отхлебнула кофе, проглядывая новостную ленту. Ничего нового.

Вот уже второй месяц ресурсы межсети и новостные агентства взахлеб рассказывали о чудесном спасении тридцати тысяч заключенных. Барсов группы Арсеньева объявили национальными героями, а ее саму сравнивали с Анной Франк и Жанной д’Арк. Выложенные Пабло в сеть кадры расправы легионеров над безоружными заключенными помогли на переговорах в Совете Галактики, где операцию змееносцев на Ванкувере хотя и запоздало, но признали агрессией. Это позволило наложить арест на собственность компаний Альянса в мирах Содружества и давало космическим силам моральное право для проведения боевых операций на пограничных со змееносцами планетах.

Вот только, когда Вернер еще на Лее завел осторожный разговор о том где, как и на что бывшим пленникам жить, ему недвусмысленно дали понять, что в Солнечной системе лишним ртам не рады.

— В одном ведомстве меня попытались уверить, что забота о беженцах целиком находится в ведении правительства Ванкувера, — не скрывая возмущения, рассказывал он. — В другом предложили самому заняться их судьбой, предоставив рабочие места на фабриках концерна Херберштайн желательно где-нибудь в отдаленных мирах. В третьем пытались объяснить, что на Ванкувере неблагоприятная эпидемиологическая обстановка, и потому Земля не может принять переселенцев, а в четвертом вообще заявили, что потерпевшие должны взыскивать компенсацию со змееносцев, и что для таких исков в системе Альдебарана специально организован межгалактический суд.

 — Который принимает жалобы, но никак на них не реагирует, ибо не имеет реальной власти, — кивнул маленькой, изящной головой на тонкой шее Цоца-Цола, и в его голосе, немного искаженном модулятором, послышалась горькая ирония. — Я даже не припомню, сколько раз мы туда обращались с требованием повлиять на змееносцев и вернуть нам Сильфиду.

— А это точно «наши» чиновники? — сердито сверкнул глазами Клод, которого, так же, как и Славу, из-за ранения не взяли на Альпарею. — Может быть, пока мы там сражались, Землю тоже захватили змееносцы, и нам пора разворачивать корабли и выжигать эту погань с исторической родины?

 — Нет, малыш, — печально улыбнулся Вернер. — Если бы погань водилась только в мирах Рас-Альхага, мы бы давно с нею справились. Легко пенять на происки врагов или козни злобных инопланетян, которые вселяются в человека, превращая его в бездушного робота или беззастенчивого подлеца. На деле же все более прозаично и печально.

 — Мы должны привлечь внимание общественности, — предложила Мишель.

— Думаю, ты права — согласился с супругой Вернер. — Если в сети появится информация о том, что жизнь тридцати тысяч человек чиновники из различных Советов рассматривали в качестве сакральной жертвы кровожадному божеству и потому даже не собирались никого спасать, это сделает некоторых посговорчивее.

 — Обязательно, — обворожительно улыбнулась Мишель. — Но это мы прибережем на крайний случай. А пока устроим красивое шоу.

Туся покончила с завтраком и глянула на свои превращенные в произведение искусства ногти. Интересно, как с таким слоем лака и различных смол стоять у операционного стола. Впрочем, возвращение к работе в госпитале ей в ближайшие пару месяцев не светило. Пожалуй, пора начинать накладывать косметику. Если делать все по правилам, это занимает уйму времени, а Мишель строго следит за тем, чтобы макияж и прическа соответствовали избранному образу. На войне как на войне.

В первые несколько недель после прибытия они едва не захлебнулись в приторном потоке официальных славословий. Пожалуй, эти медные трубы были все же пострашнее тоннелей канализации. Приемы, банкеты, фуршеты, официальные встречи и чествования, участие в каких-то непонятных шоу и бесконечное общение с прессой. Даже Слава, который на любой тусовке чувствовал себя как рыба в воде, в конце концов взбунтовался и в обход официальных мероприятий пустился в грандиозное турне по клубам и дискотекам. Его, правда, и там отыскали, объявив Ванкуверскую жигу хитом сезона, а его сетевой мастер-класс произвел фурор.

 — Я об этом не просил! — возмущался разведчик. — Они же там все изменили и переиначили на свой лад!

 — Я тебе скажу, только ты не обижайся, — с укоризной глядя на товарища фиолетовыми фасеточными глазами, усмехнулся Цоца-Цола. — Сильфидскую лигу, которую так любят завсегдатаи ваших клубов, настоящие гвельфы тоже по-другому танцуют. У нас же сила тяжести меньше почти в два раза. На Земле большинство движений просто не повторить. Но мы не возражаем. Надеемся хоть таким образом привлечь внимание к нашим бедам. Возможно тем, кого увлекла твоя жига, тоже захочется узнать хоть что-то про Ванкувер. Не все же здесь погрязли в сытости и разучились думать.

Туся бунтовать не решалась и лишь покорно следовала в кильватере Цоца-Цолы и Мишель, которая в перерывах между мероприятиями таскала ее по бутикам, стилистам, спа-салонам и массажным кабинетам.

 — Не понимаю, почему я должна каждый раз наряжаться, словно на показ мод? — недоумевала Туся. — Все равно пользователи межсети видели меня испуганной косматой замарашкой.

 — Теперь пришло время замарашке превратиться в принцессу, — ослепительно улыбалась в ответ Мишель, разглаживая невидимые складки на Тусином платье и устраняя недочеты в прическе. — Люди любят чудеса. Тем более, ты теперь не просто национальный символ, но также лицо Космических сил Содружества и концерна Херберштайн. Считай, что тебя посетила фея-крестная!

 — В таком случае, если однажды в полночь все это исчезнет, не проснусь ли я вновь в задымленной ординаторской госпиталя Дина Крейга? — пошутила Туся, для которой вся эта роскошная и благополучная жизнь представлялась временами всего лишь сном.

Мишель обняла ее с прямо-таки материнской нежностью, которой Туся лишилась в слишком раннем детстве и никогда не могла получить от суховатой и зацикленной на себе и своих обидах Галки.

 — Думаю, в ближайшее время ничего такого не произойдет, — проговорила графиня проникновенно. — Мы с Вернером тебя ни на какую войну больше не отпустим. Да и Алекс тоже.

 — Потерпи еще чуть-чуть, скоро вся эта шумиха уляжется, — вслед за графиней увещевал Тусю Цоца-Цола, который из-за разницы в силе тяжести даже в экзоскелете чувствовал себя на Земле некомфортно. — Надеюсь, ты понимаешь, что, позируя перед объективами, ты не только рассказываешь галактике о страданиях Ванкувера, но и отвлекаешь внимание всех этих приставучих акул от Алекса и его ребят, в работе которых совершенно не нужна публичность!

Туся в напоминаниях не нуждалась, ибо на каждой пресс-конференции покорно повторяла историю спасения заключенных, в которой фамилия Арсеньева вообще не фигурировала. Командор и так переживал, что в коридорах офиса Корпорации, пока не добыли броню, засветился перед камерами. И хотя запись основательно подчистили, то что осталось, могло поставить под угрозу всю его дальнейшую деятельность в качестве агента разведки.

И конечно же, ни Туся, ни барсы, из которых к общению с журналистами были допущены только комиссованные бойцы и Слава, ни словом не упоминали о тайнике в институте Энергетики, ни об участии в спасательной экспедиции на Альпарею, о которой тоже немало говорилось, дипломированного вирусолога и разведчика.

Туся почувствовала, как к горлу подкатывает комок, и впилась ногтями в ладони. Еще не хватает разрыдаться и испортить так старательно наложенный макияж. Но предательские слезы не желали отпускать. Алекс. Саня, Саша. Ее Саша. Где он, когда вернется, что сейчас с ним?

Вот уже второй месяц пошел, а с Альпареей отсутствовала вообще какая-либо связь. Что там происходило, оставалось только догадываться, и предположения на ум приходили не из веселых.