Неучтенный фактор (СИ) - "MoonCherry" - Страница 91

— Джинни, умница. Мне нравится твое стремление, — похвалила она сестру Рона. Сама мисс Уизли хоть и не являлась профессионалом, не брезговала некоторой физической подготовкой. И сейчас чувствовала себя лучше многих своих сокурсников.

— Пфф, спасибо, — девушка смахнула прилипшую ко лбу прядь волос, — он меня достал.

— Кто? Корнер? — вскинула бровь Мария. Джинни все еще встречалась с Майклом, и кажется, нашла себе утешение в его объятиях от неразделенной любви к Гарри.

— Нет, конечно. Майки прелесть, — она отвлеклась от своего упражнения и помахала рукой темноволосому рейвенкловцу. — Рон.

— Красавчик? А чем он тебе не угодил?

— Это бесчувственный чурбан взял на себя роль не только старосты, но и Перси вместе с папой. Только и делает, что бубнит о моем «патлатом рейвенкловце» и о том, что все это плохо закончится. Ах, да, для него я все еще маленькая девочка, которой только и место рядом с маминой юбкой. Я вообще-то первоклассный ловец, в отличие от его не слишком искусного вратарского мастерства. К тому же он всего на год меня старше, а уже сменил две девчонки. Сейчас вон за Ханной ухлестывает. Где справедливость? — топнула ногой Джинни.

Мари это заставило посмеяться. Джинни напоминала сердитого хомячка. А в Роне действительно взыграли братские чувства.

— Джинни, будь смелее, — она все же решила дать совет, — тебе стоит быть настойчивее. В следующий раз, когда твой чрезмерно заботливый братец заведет свою шарманку, скажи: и вообще, Рон, отсоси, ты заебал. Все. Он поймет, что лезет не в свое дело.

— Так и сделаю, — просияла Джинни. — Кстати, когда мы уже закончим? Я есть хочу.

Мария расхохоталась и все же решила знать меру. Поэтому уставшему отряду далось домашнее задание не бросать свои упражнения и хотя бы понемногу заниматься на каникулах. Те с огромными выдохами облегчения свалились на пол. Да, они не станут атлетами, но по крайней мере, всегда смогут избежать прямого столкновения с противником. Мария надеялась на это, ведь, когда Фред совершенно серьезно сказал: «Ты к войне что ли готовишься?», она ответила точно также: «Да».

========== Глава 47. ==========

— Мария, ты замечательный учитель, — поделился Гарри с ней в гостиной. Он уходил последним, оставшись наедине с Чжоу. И после того, как его периодически толкал в бок Рон, ехидно ухмыляясь, он таки закадрил свою азиатку. Но по его виду было непонятно — доволен ли своим выбором или нет. — Не думала над карьерой преподавателя?

Мари аж поперхнулась соком, купленным когда-то давно в Хогсмиде. Она и в школе? Да ее скорее выгонят за то, что она совращает юных волшебников с академического пути науки.

— Пфф. Еще чего, — отмахнулась девушка, — извини, Гарри, но я не хочу проводить всю свою жизнь, сидя в классе и объясняя разное говно людям. Нее. Это точно не мое.

Хоть разговор о профессиях утих, но еще часто Мария мыслями возвращалась к нему. Может быть Поттер прав? Может у нее все же есть склонность к этому? Но потом она думала, что ей придётся, как и Северусу торчать в Хогвартсе десять месяцев подряд и видеть полное непонимание и угрюмые незаинтересованные лица детей, сразу же откидывала эту мысль в сторону. Помимо этого у нее найдется немало талантов, и уж Мари-то найдет способ развить их как следует.

А потом был сон, змея, посещение кабинета директора и почти срочная отправка на Гриммо 12. Вернее, отправка Уизли и Поттера. Если честно, Мария так и не поняла, что же случилось в голове Гарри на самом деле, но он был змеей и напал на Артура Уизли. О, и это не было подростковым сном. Нет, сильно раненного и всего в крови мистера Уизли действительно отправили в госпиталь Святого Мунго в тот же час, когда о происшествии оповестили директора Дамблдора.

Все происходило в такой суматохе, и при этом директор старался, чтобы Амбридж не узнала об их побеге, поскольку до официального конца семестра оставалось два праздных дня, что Гарри только в самом конце подошел к ней.

— Кхмм, Мария, мы останемся там до конца каникул. Ты приедешь к нам? Я уверен, Сириус будет не против, — он запустил свою пятерню в отросшие пряди, смущенно глядя на подругу.

— Оу, Гарри, я благодарна, что ты вспомнил обо мне в последний момент, — подколола она юношу, у которого своих проблем было действительно много, отчего он неловко опустил голову, — но я остаюсь там, где и должна быть. С отцом. Возможно, я навещу вас после Рождества.

— Но…

— Со мной все будет в порядке. Спасибо.

Поттер во всей этой круговерти с портключом в гостиной мог лишь растерянно наблюдать, как черноволосая девушка в слегка растянутой пижаме с танцующими мишками, присела на край кресла и со скучающим выражением рассматривала свои ногти черного цвета.

Амбридж рвала и метала, узнав об исчезновении учеников, но даже ей ничего не оставалось сделать, как смириться. Потому что учебы больше не было, а директор самолично выписал разрешение Гарри на посещение мистера Уизли в больницу (про отпрысков Артура речи не шло). В некотором случае нахождение Марии и Гермионы в школе сгладило эту ситуацию, поскольку они чаще всего крутились рядом с Гарри. Мадам проверяющая смерила их внимательным взглядом, но не смогла предъявить и доли своих необоснованных обвинений. А вот Северус был горд поступком Мари. По его мнению, она поступила необычайно умно, когда не ринулась впереди планеты вся, лишь влипнуть в очередное приключение.

Девушка не стала признаваться, что не сделала этого только ради него. Впрочем, и вместе им удалось побыть крайне мало. Мари долго прощалась с Луной, осознавая скорую разлуку. Дюпен Чен по старому обычаю домой отправлялась камином. А Лавгуд — поездом. Но девушки обещали писать много и часто. Их прощальный поцелуй был прерван «мерзким амплуа декана Слизерина». Как отец, Северус относился довольно нейтрально к увлечению своей дочери подростка, а как преподаватель должен был следить за гормонально-неустойчивыми подростками.

Рождество было встречено в теплой компании отца и дочери, причем на распитие вина последней тот стоически закрывал глаза. Мария уже созвонилась с Анной, и, услышав ее мелодичный голос с хорошо заметным акцентом (а ведь раньше такого не ощущалось), она понимала, что с каждым годом отдаляется от нее. И не только от нее. От своего младшего братика, которого она видела лишь на фото — сейчас ему было чуть больше года, от своего отчима, который большую часть детства заменил ей отца и от своих старых друзей. И самое главное… она не чувствовала себя несчастной из-за этого. Права была мама перед первым курсом Мари. «Волшебный мир изменит тебя, доченька. Я боюсь, что именно сейчас я начала терять тебя». Раньше ее слова воспринимались, как обычные материнские закидоны, но именно в рождественский вечер 1995 года Мария поняла одну неоспоримую вещь — волшебный мир уже забрал ее у матери. Но она не позволит ему отнять ее отца.

— Но мы так мало проводим время вместе, — растерянно протянула Мария, узнав, что отец собирается отправить ее на Гриммо, где уже гостили все ее друзья. Она же с удовольствием бы осталась здесь. Северус так давно не объяснял ей новые заклинания, не рассказывал о непревзойденных магических открытиях, да, в конце концов, просто не беседовал с ней о погоде.

— Ты же знаешь, так нужно, — отрывисто бросил он, протягивая ей ручку ненавистного чемодана. Она скоро станет не Дюпен, а Вогабюн (скиталица).

— Знаю, — поморщилась она, стараясь явно не показывать свое разочарование. Порой, самой себе она казалась несмышлёным подростком. А какой тогда видел ее Северус? Однако в хрупкой юношеской душе уже совершенно отчетливо сияла мысль — она, во что бы то ни стало, поспособствует тому, чтобы ее отец больше не прислуживал монстру, терроризировавшему всю страну несколько лет назад и собравшемуся делать это снова. Больше нет. Если этого не хотят взрослые волшебники — тогда этим займутся их дети. Революция начинается в умах.

***

— Дамблдор тревожится за меня, так считает миссис Уизли, — мрачным тоном заявил Гарри, ударив рукой по кровати.