Ветер гонит пепел - Шарапов Кирилл - Страница 70

Арина молча уткнулась ему в плечо – похоже, ей была нужна поддержка, и он нашел нужные слова. Всем, даже самым сильным, иногда требуется плечо.

– Что еще выяснили?

– Ну, больше ничего важного, нелюдь расползлась по княжествам и ищет Ворота, Тамара была права: они как-то могут учуять их, если те окажутся рядом. Очень неплохо себя показали в бою инквизиторши, одержимым с их странной мощной магией нечего им противопоставить, кроме физических атак, а жезлы, блокирующие магию, становятся главным оружием. Ах, да, еще потеряны Саарские рудники: чистое железо больше не поступает, преступники, трудившиеся там, частично схвачены одержимыми, частично разбежались и наводят ужас на округу. Теперь чистое железо стало безумно дорогим, пулю торгаши отдают не меньше чем за четыре чекана.

– Ублюдки, – словно плюнув, выругался Игнат, – выкормыши шестилапа и ядовитой жабы, мерзость барыжная. Неужели настолько глупы, что не понимают: если нелюдь верх возьмет, их золото не спасет?

– Успокойся, – немного сжав его руку своими длинными красивыми пальцами, попросила Кира. – Их запасы раскупили гораздо раньше, а новой партии руды нет и не предвидится, так что они спекулируют на жалких остатках. Дана сказала, что пока никакого недостатка в боеприпасах нет, как, впрочем, и в бойцах. Белогорск готов к атаке. Благодаря Саманте – она активно сотрудничает – удалось разобраться в порталах, которые могут преодолевать блокаду, теперь все магички второй ступени, при помощи третьих, носятся по городу, ставя блокаду. Кстати, каким-то образом Дане удалось наладить связь с Северском, и там тоже знают о новых способах. Но долгой осады не выдержать никому, поэтому надежда только на нас.

– Это она сказала? – подняв голову, спросила Арина.

– Нет, это мои слова, поэтому завтра в путь. А теперь давайте спать, я немного помедитирую в соседней комнате, подтащу чуточку силы. А ты, Струна, пройдись вокруг дома, поставь свои сигналки – помню, они у тебя отлично получались.

– Я займусь, – согласилась Градова. – Как комнаты поделим?

– Вы тут ляжете, кровать на двоих, места хватит, а мы в маленькой, на разных.

Арина кивнула и вышла на улицу. Кира скрылась за дверью их «спальни», попросив час ее не беспокоить.

Игнат вышел на крыльцо. За ним последовал Павел и тоже попросил закурить.

– И давно ты куришь? – поинтересовался Демидов, протягивая ему папиросу.

– Сейчас буду первую, просто, похоже, тело это раньше было курильщиком: как ты дымить начинаешь, он прямо вздрагивает.

– Слушай, а его личность исчезла полностью? – выпустив в небо тонкую струйку дыма, поинтересовался Игнат.

– Намекаешь на случай с твоим другом-егерем? – спросил Павел, в свою очередь выпуская дым. – Нет, друг мой, эта личность разрушена полностью, ее поглотили. А то, что я тебе сказал, память тела, а может, частички разума – короче, рефлекс. Без меня это просто оболочка.

Вскоре появилась Арина, уже установившая сигнальные заклинания, – она подошла к Павлу сзади и обняла. Так они стояли некоторое время втроем, разговаривая на всякие отвлеченные темы, а потом разошлись по комнатам. Кира уже закончила «подзарядку» и, умывшись, забралась в спальник. За стеной тихо поскрипывала кровать. Похоже, Арина и Паша спать не торопились.

– Эй, – крикнул Демидов, – звукоизоляцию поставьте.

Из комнаты раздался задорный смешок Арины, после чего все звуки смолкли.

– Спокойной ночи, любимая, – целуя Киру, пожелал Игнат.

– Спокойной, – ответила она усталым голосом.

А потом Кира долго лежала без сна и смотрела, как Видок спит. Она так и не смогла сказать, что от братства уцелело всего тридцать два человека, остальные егеря полегли в вылазках на рубежах княжества или пропали без вести, а лучший друг Игната Андрей по прозвищу Борода лишился левой руки и теперь валяется в больнице, где ему ее очень медленно отращивают новую.

Два дня постоянных прыжков в сторону, куда указывала стрелка, — и вот он, бескрайний неуютный осенний океан. Волны бились о гигантский утес, с которого открывался вид на серые холодные воды, штормовой ветер грозился скинуть незадачливого наблюдателя со скалы прямо на острые камни. В нескольких десятках километров правее – бухта, в ней расположен Тартус. Земли княжеств остались позади, на этом каменном плато почти нет людей, как, впрочем, и нелюдей, тут всего пара домов, в которых обитают никому ненужные отшельники. Именно у одного из них Кира и открыла портал. Здесь жил знакомый Игната. Когда-то он был егерем, но, получив увечье, покинул братство — и вот теперь доживал свой век в небольшом, но очень крепком бревенчатом доме под постоянный гул ревущего внизу океана.

– Здравствуй, Талибон, — выбравшись из Голема, поприветствовал стоящего в дверях хозяина Игнат. – Твой рунный меч все еще при тебе?

– Конечно, мой друг, – и хозяин повернулся боком, чтобы Демидов увидел на спине хитрые зачарованные ножны странного короткого меча, за который егерь и получил прозвище. — Давно не виделись, Видок, — скаламбурил отшельник, вполне искренне обрадовавшись гостю, опустив винтовку специальной конструкции, поскольку обычным оружием он пользоваться не мог: его правая рука была лишена кисти. – Сколько лет прошло? Четыре?

— Не надо думать обо мне так плохо, -- обнимая Густава, притворно обиделся Игнат, – всего три с половиной. Знакомься – моя жена Кира. – Магичка в свою очередь выбралась из мобиля и приветливо махнула рукой. – Арина – магичка третьей ступени – и…

Закончить фразу Игнат не успел, винтовка Талибона пошла вверх, наводясь на цель. Но Игнат все же оказался быстрее: он предвидел реакцию на их последнего спутника. Надавив рукой на ствол, он не дал вскинуть оружие.

– Выслушай, – глядя в сердитые глаза Густава, попросил он, – это очень интересная история. Этот человек не опасен для тебя, да и для простых людей тоже.

– Он одержимый, – с ненавистью произнес отставной егерь.

– Верно, а еще я лишился своего джинна, и теперь он находится в этом парне. Не пыли, дай объяснить.

– Сделка с нелюдями – это верный костер, – сверля Павла глазами, констатировал общеизвестный факт Густав. – Но если ты говоришь, что веришь ему, я готов выслушать. Как ты лишился своего Фарата?

– Я расскажу, и расскажу много новостей, которые до тебя, возможно, еще не дошли, но умоляю, мы весь день в пути, чашку чего-нибудь горячего.

– Есть свежая уха, – ответил хозяин и ушел в дом, освобождая проход и тем самым приглашая всех войти.

– Представляешь, какой прием ждет тебя в братстве? Не говоря уже о гильдии и не упоминая лиги. Вот эти дамочки так просто жизни тебе не дадут.

Павел кивнул: он прекрасно понимал, что легко не будет.

– Ну, долго вас ждать? – сердито крикнул из дома Густав. – Не май месяц, двери закрывайте.

Наконец все гости расположились за крепким пластиковым столом и молча хлебали густую наваристую уху. Когда миски опустели, Игнат вытащил из рюкзака очередную бутылку коньяка: еще в Северске он сделал небольшой запас, пошарив в закромах Гланы. Передав ее хозяину, он уставился на полку со стаканами. Но знал, что все будет немного иначе, и это представление было специально разыграно для остальных.

Талибон встал, подошел к шкафу и спрятал в него бутылку, вернулся к столу под ошарашенные взгляды Киры, Арины и Павла. Но долго эта комедия продержаться не могла, Игнат и Густав переглянулись и заржали в голос. Игнат же запустил руку в рюкзак и вытащил еще одну бутылку, и вот ее уже выставил на стол.

– Это наша традиция, – пояснил он остальным, – одну Талибон забирает себе вечера коротать, вторую мы с ним распиваем на месте.

Хозяин выставил на стол пять небольших стаканов из все того же стеклопласта и разлил коньяк. Закуска, конечно, была самой неподходящей – вяленая рыба. Хотя что значит неподходящей? Кроме сухарей и картошки, купленных в Тартусе, в этой хижине больше ничего не водилось, разве что иногда, когда рыбная диета вставала поперек глотки, бывший егерь брал винтовку и на какое-то время уходил в далекие леса на охоту, а летом еще и грибов и ягод набирал.