Ветер гонит пепел - Шарапов Кирилл - Страница 44

– Извините, но ни посуды, ни приборов у меня для вас нет, – виновато развел руками Лютый.

– Ничего, сейчас организуем, – остановил его Игнат и быстро выскочил на улицу, подумав, что нужно смазать скрипучую рассохшуюся дверь.

Уже через пару минут на столе стояли еще две миски, свежий хлеб, который еще утром выпекли у Милоша за пять тысяч километров от этого затерянного в лесу дома, а также свежие овощи.

– Спасибо, порадовали старика, – садясь за стол и наблюдая, как Кира разливает не слишком густую уху по мискам, довольно заявил Вадим. – Я свежий хлеб вижу только в начале месяца, когда мне продукты с фермы привозят. Да и как свежий? Обычно около суток ему, а дальше на сухарях.

Игнат глянул на краюху, прикидывая, когда была последняя поставка, встречаться с местными ему пока не с руки.

– Не смотри сынок, три дня назад заезжали, не будет больше гостей. А теперь рассказывайте, что с вами приключилось.

– Долгий это рассказ, а мы торопимся, – заметила Кира.

– Ты дочка, конечно, можешь считать меня дряхлым стариком, и дух мой давно уже без подпитки, но зрение у меня такое же острое, как и в молодости, на ста метрах могу из винтовки муху в полете сшибить. И какая ты вывалилась из портала своего, я отлично видел. Так что, не надо мне про то, что вы спешите, никуда ты сегодня уже не сможешь отсюда скакнуть, а на колесах вам незамеченными не проскочить. Так что, выкладывайте, что стряслось такого в княжествах, что вы в вольных землях оказались и от Гланы скрываетесь.

– Началось все с чужой руны, – произнес Игнат, прихлебывая не самую плохую уху в своей жизни.

До поздней ночи они просидели за столом, изредка выходя покурить, Лютый запретил дымить в доме, слово хозяина – закон. Гибель Деда его очень расстроила, они были хорошими знакомыми, он несколько минут сидел молча, потом достал из-под кровати бутыль с чем-то прозрачным и, выплеснув из кружки чай, наполнил ее и залпом осушил.

– Будешь? – спросил он Игната. – Водка, конечно, дрянная, но другой нет.

Демидов кивнул, старик наполнил чашку до краев, и протянул гостю. Видок залпом ее осушил, чувствуя, как по телу разливается тепло. Лютый был прав – водка оказалась поганая. Правда, Игнат и хорошую не жаловал, по его мнению она вся была мерзкая.

Старик одобрительно подмигнул и спрятал бутыль обратно. Когда в небе уже тускло светили далекие звезды, рассказ был окончен. Вадим долго молчал, обдумывая услышанное. Кира вышла на улицу, крутя в руках мундштук, Игнат же ждал. Лютый прав, торопиться было некуда.

– Тяжелая ноша выпала тебе, сынок, много крови за тобой, но и дела твои велики. Уже то, что ты дошел сюда, многое говорит. Знаю я дорогу к ведьме Тамаре, бывал я у нее, крайний раз не далее чем год назад, кокон она для Куца, так духа моего зовут, укрепляла. Слабый он совсем стал, надолго хватает. Правда, в прошлый раз мне это делала ведьма, которая тут неподалеку в маленьком городке живет. И карта у меня есть для тебя, утром дам, сейчас в темноте рыться не стоит, расскажу, как места людные обойти. Магичка твоя не слишком в переходах сильна, но за пару дней допрыгаете потихоньку. А то, что ты Глане не веришь, это правильно. Баба она хорошая много в ней доброты, гораздо больше, чем должно быть у правителя такого вольного края, но она использует любую возможность, чтобы остановить тебя. Она не дура, и уже поняла, зачем ты к Тамаре явился. Только прав ты, и время это уже доказало, сокрытие ворот ничего не даст, атаковать нужно. А теперь пойдем, подымим, и спать будем устраиваться, вы уж не обессудьте, но придется вам на полу лечь.

– Ничего, Лютый, спасибо за стол и кров, нам не привыкать.

Кира копалась в багажнике, наконец, она распрямилась, доставая из рюкзака пару спальных мешков и два скрученных одеяла. Улыбнувшись мужчинам, она направилась в дом.

– Многовато у тебя вещей, егерь, – порицая, заметил Вадим.

– Ну, во-первых, я не один путешествую, Кира все же не из нашей кузницы, ей хоть какой-то комфорт, но нужен. Во-вторых, Кира заговорила рюкзак, и теперь в него можно запихнуть очень много всего полезного, правда, проблема с весом, он всегда, даже пустой, весит ровно десять килограммов. Если что с Големом случится, брошу, не раздумывая, два рюкзака, две винтовки я всегда смогу упереть на себе. Вот такие пироги.

Вадим только вздохнул, не стал лезть в чужой огород.

– А как ты тут оказался? – спросил Демидов, раскуривая почти потухшую папиросу.

– Да нет никаких тайн. Уйдя из Цитадели, я углубился в дикие земли, несколько стычек с нелюдями, из которых я вышел победителями, тогда мне было сто двадцать лет, крепкий старик. Так я шел строго на север, еду добывал охотой. Я бродил несколько месяцев, пока не подхватил лихорадку, она меня почти убила, мой дух не мог с ней справиться, я умирал, бредил, звал давно умершую жену. И вот прямо рядом с шалашом, в котором я валялся, открылся портал, это вышло случайно, одна ведьма ошиблась, ее занесло не туда. Три дня она меня пичкала зельями, поддерживая едва теплящуюся жизнь, кормила меня насильно, я так ослаб, что не мог даже глотать. А потом болезнь отступила. Так я встретил Глану, которая через двадцать лет возглавит магическую школу, а еще через пять возьмет на себя управление всеми вольными землями. Вот и вся история.

– Если вы такие хорошие друзья, почему ты нас не выдал?

– Во-первых, вы поступаете правильно, – задумчиво ответил Лютый, он так был поглощен своим рассказам и размышлениями, что забыл про трубку, которая потухла. – Нужно рваться вперед, нужно атаковать, нужно разрубить этот узел, который мы, ломая ногти, пытаемся развязать вот уже четыре сотни лет. Во-вторых, и это главное, я встретил брата в час нужды. Для меня братство не пустой звук, и пусть я многим обязан верховной ведьме, егеря навсегда будут для меня больше, чем родственники. Пойдем спать, – хрустнув коленями, Вадим с трудом поднялся. – Только не сердитесь на старика, мне уже почти двести лет, – он кашлянул в кулак, – сплю я плохо.

– Мы слишком устали, – успокоил Лютого Демидов, – сомневаюсь, что что-то сможет нас разбудить. А сам подумал, что шепнет Кире, пусть наложит заклинание тишины на них.

Кира постелила им у печки, прогретые кирпичи дышали теплом, два одеяла она бросила на пол, на них уже кинула спальники. Десять минут, и дом погрузился во тьму. Старый егерь не обманул, он кряхтел и ворочался на своей постели, дважды вставал.

Через полчаса Басаргина не выдержала и, пробормотав заклинание, повесила ни них полог тишины. Через три минуты Демидов крепко спал.

Проснулся он от холода, нос замерз, печь остыла, а через маленькое окно был виден только кусок серого неба, с которого хлопьями падал снег, а в щели, которых в доме хватало, задувал ледяной ветер.

– Проснулся, сынок? – раздался из-за стола голос Вадима. – Ну и горазд же ты храпеть, уже почти девять утра, а ты все дрыхнешь. Жена твоя уже полчаса как встала.

Игнат сел, потер замерзший нос и огляделся. Киры нигде не было, печь только начала прогреваться, стукнула входная дверь, раздались быстрые шаги. Демидов выбрался из мешка, несколько раз махнул руками, разгоняя кровь, после чего вышел из-за печки.

Магичка была похожа на большой сугроб. Поставив ведро, полное воды, она откинула запорошенный липким снегом капюшон и улыбнулась.

– Доброе утро, соня, – поприветствовала она Видока, стряхивая снег. – Там кошмар, что творится, валит и валит уже часов пять, сантиметров десять навалило, ни демона не видно больше чем на шесть шагов.

Она, наконец, отряхнула теплый зачарованный непромокаемый плащ и перенесла ведро к печке, быстро наполнила чайник.

– Сейчас позавтракаем, – доставая еду из «бездонного» мешка, сообщила Кира. – Хорошо, что мы в Дорожном запаслись. Здесь мы еду не достанем, если только телепортироваться к какой-нибудь отдаленной ферме, где про нас ни сном, ни духом.

Игнат взял ковшик и, зачерпнув из ведра немного ледяной воды, вышел на крыльцо. Снегопад действительно был очень сильным, лесного озера видно не было, да и Голем, стоящий не так далеко от крыльца, был темным бесформенным пятном в пелене снега. Умывшись и покурив, Видок вернулся в дом как раз к накрытому столу и вскипевшему чайнику.