Синий лед (СИ) - Ланской Георгий Александрович - Страница 10

— Никогда не падала в обморок, — прошелестела она. — Надо же… А тут все как-то закружилось, завертелось… Как теперь жить-то? Бедный Олег, бедный Олег…

Естественно, ни о каком опознании речь уже не шла. Кирилл и Олжас аккуратно перенесли Панарину в спальню, и пока та приходила в себя, Кирилл знаками велел Олжасу осмотреть кабинет покойного. Тот понятливо кивнул и смылся.

Спальня, большая, в серо-синих тонах, дорогой мебелью, поразила Кирилла неубранной постелью, контрастирующей с идеальным порядком. Уложив Ирину в кровать, Кирилл бегло оглядел комнату и, неловко потоптавшись, вышел, оставив ее дожидаться врача. А что делать? Сидеть рядом и держать за руку? Панарина лежала, прикрыв ладонью глаза, тяжело и часто дышала, отчего ее внушительная грудь вздымалась и опадала, словно парус.

На улице Кирилл закурил. «Скорая» все не ехала. Из дома, с другой стороны, вышел охранник.

— От пункта охраны сообщили, что к нам врачи едут, — сказал он и поинтересовался: — Что с хозяйкой?

Кирилл протянул ему пачку сигарет. Охранник выудил одну, прикурил, прикрывая огонек зажигалки от ветра. Под расстегнутым форменным бушлатом виднелась черная майка с изображением Человека-паука, в его темном воплощении. Кириллу стало смешно. Надо же, какой лось здоровый, кулачищи пудовые — и маечка с супергероем! Хотя, судя по туповатой физиономии, комиксы — максимум, на который тянет его интеллект.

— Ничего страшного, — ответил Кирилл. — Сплохело ей немного после известий. Скажи, кто вчера дежурил?

— Я, — ответил охранник и суетливо протянул руку. — Меня Евгением зовут. Должен был напарник, но мы сменами поменялись, у него дочка замуж выходит. А я что? Мне не сложно. С Панариными хлопот немного, сиди себе, книжечку почитывай, или вон, как вчера, по магазинам прокатись. Непыльная работка, а платят хорошо. Еще и ништяки всякие перепадают. Хозяин в прошлый раз вискаря подогнал на Новый год. И шмотье они отдавали совсем новое.

Евгений нахохлился, как будто сообразил: со смертью хозяина рог изобилия сразу оскудеет. Кирилл наблюдал за его корчами без особого интереса, а потом поинтересовался:

— Вчера Панарина все время была с тобой?

— Ну, — Евгений почесал лоб, — почти. В туалеты и кабинки переодевания я не заглядывал. В салонах я тоже на процедурах ее за руку не держал, но там выход один. Вы ее подозреваете?

— Мы всех подозреваем. Значит, говоришь, она почти всегда у тебя была на виду?

— Ага.

— Хозяин вчера на машине уехал?

— Конечно. Будь его воля, он бы и по дому на машине раскатывал.

— Что за тачка?

Евгений, для разнообразия, почесал стриженый затылок.

— Черный мерседес-бенс джи эль.

— А система навигации на нем была установлена?

— Обижаете, — протянул охранник. — Конечно. А что, не нашли машинку-то?

— Не нашли пока. Ты мне номерок ее напиши, и компанию, которая обслуживала Джи пи эс.

Охранник прищурился и кивнул.

— Сделаем. А с хозяином-то что случилось?

— Убили твоего хозяина, — скупо ответил Кирилл. — И вот что… Ты не в курсе про его баб?

Евгений настороженно пошевелил ушами, оглянулся на дом и спросил:

— Мне Ирина Витальевна голову не оторвет?

— Не оторвет, она сама сказала про них. Так что там с бабами? Серьезно все было, или так?

Евгений скривился и даже сплюнул на снег, выражая свое отношение:

— Да где там. Шлюшки одни. Он их ни в грош не ставил. Я Ирине Витальевне не говорил, но несколько раз приходилось забирать его среди ночи с нескольких адресов, вдребаган, конечно. Хозяин то пьяный за руль никогда не садился. Иной раз его прямо на себе волочь приходилось, иногда даже не сам он звонил, а бабы его. И скажу я тебе, майор, бабы каждый раз были разные.

— А что за бабы? Как выглядели? Адреса помнишь?

— Помню, конечно, — удивился Евгений. — Работа у нас такая: все помнить. А бабы все как на подбор: молодые, с каменными сиськами, попастые, губастые. Куклы, короче безмозглые, которые за бабло на все согласны. Правда, одна была постоянная, Жанка, сучка узкоглазая. Вот от нее он прям млел. Но в последнее время к ней не ездил.

Кирилл полез в карман за фотографиями, вытащил их и небрежно спросил:

— Наталья Богаченко. Знаешь такую?

Евгений энергично помотал головой, отчего его внушительные щеки заколыхались, как у отряхивающегося бордосского дога.

— Не… Кто это?

— Смотри, — сказал Кирилл и подсунул ему фото мертвой Богаченко. Зрелище, конечно, было впечатляющим. Евгений поглядел на фото и выпучил глаза, а потом недоверчиво уставился на Кирилла.

— Ого. Ее что — тоже мочканули?

— Тоже, тоже, — подтвердил Миронов. — Так, что скажешь? Видел ее?

— Не-ет, откуда?

— То есть от нее ты Панарина не забирал?

— Да чего ты несешь, майор? — возмутился Евгений. — У хозяина бабы были все, как с одной формы отлитые. А эта… вешалка старая.

От ворот посигналили, и Евгений, бросив окурок на землю, торопливо побежал открывать. Спустя мгновение во двор въехала машина «скорой помощи», откуда вышла женщина в синем медицинском костюме и споро направилась к дому. Кирилл провожать не пошел, предоставив эту миссию Евгению. Охранник тоже в доме не задержался и снова подошел к Миронову, то и дело бросая косые взгляды на дом.

— А скажи-ка мне еще такую вещь: в районе Михайловки у хозяина бабы не было? — спросил Кирилл. — Чего его за город понесло?

Евгений сжал губы и насупился.

— Так это… — неохотно сказал он.

— Что?

— Не к бабе он туда ездил.

Это было уже интересно. Кирилл вопросительно поднял брови.

— А к кому?

Евгений, явно недовольный вынужденной откровенностью, потоптался на месте, скривился, и медленно произнес, тщательно подбирая слова:

— Там, майор, серьезные люди сидят. И он этим людям был денег должен. Много денег. Я как-то сам видел, как он туда с кейсом поехал, под завязку забитым баксами.

— Что за люди? — насторожился Кирилл.

— А я знаю? — фыркнул охранник. — Я там только раз был, больше он с охраной туда не мотался. Дом там есть, из красного кирпича, не перепутаешь, он один на озеро выходит. Вот в этот дом хозяин и ездил.

Дом в Михайловке невероятно заинтересовал Кирилла. По оперативной информации именно там действительно то и дело собирался воровской сходняк, о чем было известно давно, но пока не было так называемого «кипеша», полиция на эти посиделки смотрела сквозь пальцы. Сидят себе и сидят, решают свои бандитские дела. Можно, конечно, накрыть, но они выйдут через час, а сходку будут проводить в другом месте.

Кирилл подумал, что насчет дома надо, все-таки, проконсультироваться с местными операми, а еще лучше, самому глянуть на дом. Авось где-нибудь поблизости и отыщется машина Панарина, притопленная в озерце или укрытая в лесу, благо там леса повсюду.

Из дома с независимым видом, застегивая на ходу пуховик, вышел Олжас и развел руками. Видимо, беглый обыск в кабинете ничего не дал, но на всякий случай Кирилл все же поинтересовался:

— Что скажешь?

— Ничего интересного, — уныло сказал Олжас. — Более того, непохоже, что он дома вообще какими-то делами занимался. Бумаг почти нет. Вдова ничего не объясняет. Похоже, откладывается на сегодня опознание. Панарина себя плохо чувствует, врачи не рекомендуют ей двигаться. Давление, говорят, скакнуло.

— Ладно, — отмахнулся Кирилл. — Вызовем в следующий раз. Погнали.

— Куда? — спросил Олжас, и на его желтоватом лице промелькнуло чуть заметное чувство досады. Видать, думал, что на сегодня поездки закончились, и можно спокойно вернуться в город, заняться текучкой, а потом пойти домой в конце рабочего дня. Кириллу было жаль его разочаровывать, но отправляться на разведку одному было неразумно, и, вероятно, опасно.

— В Михайловку, — сказал он, вкратце обрисовав ситуацию. — Посмотрим, что там за дом с видом на озеро.

Лика бегала из угла в угол в крохотной съемной квартире, и все не могла успокоиться, раздираемая на части яростью и обидой. Сергей, ее молодой человек, валялся на продавленном диване, прихлебывая пиво и аппетитно грызя чипсы, и на метания Лики, мешающей ему смотреть телевизор, смотрел с неудовольствием, но она на его гневные взгляды не обращала никакого внимания.