Когда охотник становится жертвой (СИ) - Грэм Анна - Страница 9

— В общем, остынь. Тогда и поговорим. К нам?

— Да.

Коул коротко кивает и поворачивает налево. Через два квартала будут ржавые ворота давно закрывшейся автомастерской с кривой надписью «Хантеры» от края до края. Коулу каждый раз хочется эти буквы поправить. За воротами начинается его территория.

Доехали спокойно. Кайл бегло бросает взгляд в зеркало сортира. В таком виде дома ему делать нечего. Кали будет задавать вопросы, а он ещё не придумал, что ответить. Рожу надо как минимум отмыть от крови, да и помыться бы не мешало — от него за милю несёт куревом и «запахом клубничных гандонов», как любит называть эту навязчивую вонь Коул. Рори не скупится на антураж — в каждом углу у него распылители ароматизаторов, говорят, в них добавляют феромоны. Всё для клиентов, точнее, для их раскручивания. Домой, к Кали, он пока не сунется, но не позвонить ей не может.

Трубка сама идёт в руку. Кайл замечает, что эффект новизны не теряется — ему всё так же волнительно нажимать кнопку «вызов» под её именем, словно он опять приглашает её на первое свидание. Хочется услышать её голос, ее звонкое, с нажимом «алло», услышать, как смущённо она улыбается, услышать, как её грубоватый, напряжённый тон превращается в воркование, потому что ей звонит он. Одна лишь эта мысль действует на него успокаивающе. Кали Рейес — маленький островок умиротворения среди бешеного водоворота, из которого и он, и брат безуспешно пытаются выплыть. Но в этот раз абонент не доступен. Кайл перезванивает дважды, прежде чем начать волноваться.

Он набирает номер бара. Ему отвечает Нэнси. После провальный попытки позвать к телефону Кали, Нэнси сбивчиво объясняет ему, что Кали занята — принимает товар от поставщика. Барменша клятвенно обещает ему, что она перезвонит сразу же, как освободится. У него нет основания не верить Нэнси, но этот факт ему отчего-то совсем не нравится. Может, чувство собственника взыграло? Надо бы заехать, вдруг нужна помощь. Кали ведь сама не попросит.

Кайл не успевает додумать свою мысль — телефон в руке начинает звенеть. Это не Кали, на дисплее светится номер полицейского участка.

— У нас срочное собрание, — динамик звенит голосом Фрэнка. — Тони собирает всех в общем зале. Часа тебе хватит собраться?

— Вполне, — коротко отвечает Кайл, глядя на циферблат наручных часов.

***

Его побитая рожа вызывает у Эрнандеса живой интерес. Тот хлопает по свободному стулу рядом с собой — попридержал место для напарника, спасибо, иначе пришлось бы два часа маяться у стены. Кайл перебежками, согнувшись, пересекает зал — он всё-таки умудрился опоздать на пятнадцать минут.

— Красавчик, — припечатывает Мигель, хмуро косясь на его лицо. — Бурные выходные?

— Ещё какие, — соглашается Кайл, не вдаваясь в подробности. Есть, что вспомнить — хреновые дела «Хантеров», выстрел в броник — благо, синяк уже не ноет, Гарсия и, конечно же, Кали. Она из головы ни на минуту не выходит. Кайл уже дважды нажимает кнопку разблокировки экрана. Она так и не перезвонила.

— Что за срочность? — Кайл кивает вперёд на крепко сбитую брюнетку, стоящую возле проектора, их штатного психолога. На ней форменные юбка и рубашка, которая слегка мала ей в груди. Несмотря на громкую и чёткую речь, вряд ли парни слушают то, что она говорит.

— Лекция типа. «Правила и способы поведения при…», короче, с наркотой что-то связано. Ща Жирный придёт, расскажет нахрена это всё.

Болтовня затягивается на добрых тридцать минут. Ничего нового Кайл не услышал, только сильнее разнервничался. За это время он мог бы доехать до бара.

В зал протискивается Жирный Тони. Он благодарит психологичку и провожает её к свободному стулу, не спуская взгляда с выреза её блузки.

— Позавчера на подведомственной департаменту территории был убит агент Джон Беккет из АБН. Снайперский выстрел произвели из винтовки Ремингтон семимиллиметровым патроном с расстояния более полутора миль… — начинает он.

— Тоже мне новость, — тихонько хмыкает Эрнандес, — весь день об этом по телику твердят.

Кайл понимает, что прошляпил всё на свете. За прошедшие двое суток к телевизору он почти не проходил.

—… разборки между картелями достигли апогея. Это было заказное убийство. Сверху нам обозначили круг подозреваемых в причастности к этому преступлению. Эти люди совершили хамский, наглый акт демонстрации силы на нашей земле. Мы не имеем права оставить его безнаказанным. Мы действуем именем закона, именем конституции, свободы и демократии… — Тони распаляется, совершая свой традиционный акт поднятия подыхающего боевого духа, который больше напоминает акт любви с трупом. Он щёлкает пультом проектора. На экране появляются фото подозреваемых.

Кайл перестает слышать звуки — на белой доске бледно высвечивается лицо и имя брата. «Оливер Данэм» появляется следом за ним.

Кайл осматривается. На него никто не косится, кроме Фрэнка. Значит, всем либо похрен, либо насрать. О том, что он попал в Академию по программе помощи парням из неблагополучных районов знают не многие, но многие догадываются. Вряд ли кто-то будет задавать ему вопросы, окружающим проще забить хер и не нарываться — мало ли, какие у него там остались связи. Порой это даже удобно — никто не мешает переваривать услышанное. А переварить есть что. Коулу удавалось одиннадцать лет не влипать в проблемы с законом. Похоже, лимит его удачи исчерпан.

В покое Кайла не оставляет только Фрэнк. Он ловит его в коридоре, отводит в сторонку.

— Кайл, слушай, ты имеешь право не свидетельствовать против близких и всё такое, но если ты с ним общаешься, то, сам понимаешь, лучше ему с повинной явиться. Причастность надо доказать, само собой, ну, а если всё-таки он как-то со всем этим повязан, то срок за явку уменьшат.

В голосе Фрэнка слышны отеческие нотки, хотя откуда бы Кайлу, безотцовщине, знать, что это такое. Фрэнк беспокоится, сочувствует, это очевидно. Он опекает его, как опекал каждого зелёного выпускника, словно птенца, выкинутого из тёплого гнезда. Кайл всегда был благодарен ему за это, но сейчас это его участие начинает раздражать.

— Он всё-таки твой брат, пусть вы и не контачите. Защита свидетелей может проканать. Дядька моей бывшей жены, он вообще разбоем занимался, отсидел, приличным человеком стал…

— Спасибо, Фрэнк, — Кайл прерывает его. — Правда, спасибо.

Он давит из себя скупую улыбку и спешит дальше по коридору. Надо улучить момент и набрать Коула так, чтобы никто не спалил — по легенде он с братом не общается. Родственники с мутной репутацией — минус балл при поступлении в Полицейскую Академию. Такой вот естественный отбор, чтоб его.

Спустившись в гараж Кайл открывает капот машины, проверяет исправность по протоколу, подписывает бумажку, что принял тачку у предыдущей смены. Выкроив минутку, когда Эрнандес уходит отлить на дорожку, набирает брата.

— Вас крупно прижали, ты в курсе?

— Да. Данэм сказал, разберётся с этим, — отвечает Коул. Его голос серьёзен, озабочен, но не раздражен, значит, земля пока под ним не горит. — Ты лучше не звони мне. Особенно с работы, мало ли, может, вас там слушают.

Без лишних прощаний Коул сбрасывает звонок. Кайл набирает номер бара «Приход». Трубка снимается, но в ответ ничего: Кайл слышит шум, возню, пререкания. Глухо, будто кто-то зажимает динамик ладонью.

— Слушай, Кайл, она не хочет с тобой разговаривать, вы, что, поцапались? — раздражённо отвечает Нэнси. — В общем, мне надоело передатчиком работать, разберитесь сами, а?

— Да что ж за херня такая, — цедит Кайл в ответ на короткие гудки. Заехать к ней и выяснить всё по горячим следам он не может — отведённый им с Эрнандесом квадрат оказывается бесконечно далеко от её бара. Остаётся лишь мусолить по десятому кругу обрывки информации в башке и думать, думать, думать. И ждать, когда, наконец, закончится смена, чтобы начать по порядку решать чёртовы проблемы, которые никак не желают заканчиваться.

— Держись главных улиц, не сворачивай в переулки, за нами хвост и давненько, — голос напарника врывается в его размышления, вынуждая немедленно подобраться. Кайл дважды сворачивает на перекрёстке и дважды серебристый минивен «Форд» мелькает у него в зеркале заднего вида. — Что бы ты делал без меня, салага? — беззлобно усмехается Мигель. Видно, что он напряжен, пистолет держит на коленях, сползает по сиденью ниже, чтобы макушка не мелькала над подголовником. Кайл замедляет скорость.