Трепет света (ЛП) - Гамильтон Лорел Кей - Страница 43

Я присела на край кровати в шелковом халате цвета зеленой листвы, который был одной из немногих вещей, что были мне в пору почти до самого конца беременности, а потом даже этот халат не мог объять меня с малышами. Зато сейчас я смогла плотно запахнуть его. Одна из тех вещей, что так сложно объяснить — странности, которые происходят с вашим телом во время беременности. Вы знаете его всю свою жизнь, но все же в какой-то момент вдруг ощущаете, словно в вашем теле поселился какой-то незнакомец, и оно вам больше не принадлежит. Оно реагирует не как прежде, чувствует иначе, а движение внутри явно не сокращение ваших же мышц, это шевелятся не ваши руки и ноги, а других людей со своими собственными сознанием, желаниями и личностями, растущих как маленькие чужие внутри вас. Вы надеетесь, что подружитесь, понравитесь друг другу, а также полюбите друг друга, но на самом деле не знаете наверняка. Я так часто наблюдала, как члены моей семьи ненавидят и убивают друг друга. Когда такие истории повторяются в вашей семье из раза в раз, это лишает вас многих иллюзий, что испытывают женщины в отношении своих детей, и представлений о том, что каждый должен быть абсолютно счастлив и любим. Это все для праздничных трансляций Холмарк[22], а не для реальной жизни, в которой я сталкивалась со своими родственниками.

Я сидела в туго затянутом на талии халате, мое тело выглядело почти как прежде, и на час или два мне хотелось с кем-то побыть собой, просто Мерри.

Раздался стук, не из робких, и я ответила:

— Войдите.

Рис открыл дверь, улыбаясь. За ним стоял Гален, возвышаясь над ним сантиметров на пятнадцать. Обычно он не казался мне таким высоким, потому что рядом с другими охранниками выглядел меньше, но теперь я поняла, что ростом он им не уступал, лишь Рис был ниже ста восьмидесяти сантиметров.

Я улыбнулась, стараясь не хмуриться.

— Я думала, вы должны были решить, кто из вас будет первым.

Они переглянулись, когда Гален закрыл за ними дверь.

— Должны были, — сказал Рис, — но мы делили твою постель на протяжении месяцев, так что… вышла ничья.

— Ничья? — переспросила я.

— Рис пытался выбиться вперед, чего я ему не позволю без боя.

Я взглянула на Галена, не пытаясь скрыть удивление на своем лице.

— Правда?

— Правда, — ответил он, и на его обычно добродушном лице появились глубокие морщины.

— Правда, — подтвердил Рис.

Я перевела взгляд с одного на другого.

— И к насколько серьезной схватке вы готовы?

— Я не отступлю, — сказал об этом Гален просто как о факте, совершенно не поражающим.

— Думаю, он мог вызвать на дуэль, — поделился Рис.

После этих слов Галену словно стало неловко, что было больше похоже на него.

— Не уверен, что смог бы зайти так далеко.

— И ты только сейчас говоришь об этом? — с улыбкой спросил Рис.

Гален закатил глаза, а затем весь его юмор растаял, и он повернулся ко мне серьезным привлекательным лицом.

— Но не считая дуэли, в остальном я не уступлю возможность коснуться тебя впервые за несколько месяцев.

Рис повернулся так, что только я видела его лицо. Он приподнял брови, и на его лице отразилась какая-то новая эмоция:

— Я никогда прежде не видел его таким яростным за пределами сражений за твою жизнь или за наши.

Я взглянула на него и вдруг заметила на его лице неуверенность.

— Единственный, кто может сказать мне «не сегодня», это ты, Мерри. Ты желаешь только Риса? Если так, то я уйду.

Я покачала головой.

— Нет, все в порядке, то есть… оставайтесь, оба оставайтесь, правда не имея возможности заняться со мной ни обычным, ни даже оральным сексом, я не представляю, что вы будете делать, — я рассмеялась, сжав руками ладони их обоих. — Глаза разбегаются между вами двумя.

Гален усмехнулся, и мужчины обменялись взглядами. Они месяцами буквально делили мою постель и тело. Вместе они были так же слажены, как Холод с Дойлом, правда не были влюблены друг в друга, поэтому и настрой был немного иным. Хорошим, но не настолько, ведь с любовью все становится лучше.

Глава 22

Одежда исчезла под пылким напором рук и поцелуев, оставив мужчин нагими, а меня в одних лишь зеленых трусиках в тон халату. Хотелось бы мне быть такой же обнаженной, как и они, прильнуть кожей к коже как можно теснее, но мое тело еще недостаточно восстановилось после родов, еще нет.

Они уложили меня между собой, покрывая тело поцелуями и ласками. И лишь это сорвало с моих губ нетерпеливый стон, заставляя ерзать на месте и льнуть к их рукам, как кошка, разве что я лежала на спине и выгибалась так, как кошки не делают перед своими хозяевами. Рис скользнул рукой по моим трусикам спереди, и я вскрикнула, приподняв бедра навстречу ему. Он придержал другой рукой меня за бедро.

— Полегче, мы должны быть нежными, помнишь?

Я заморгала на него и с мгновенье хотела с ним поспорить, но мое тело уже давало мне знать, что я перестаралась, извиваясь под ласками. Боли не было, но тело ныло.

— Прости, я помню, просто столько времени прошло.

— Для нас тоже прошло очень много времени, Мерри, — сказал Рис, наклонившись, чтобы поцеловать меня. Он больше не накрывал ладонью мои трусики, стараясь не навредить мне, пока я двигалась излишне активно.

— Нам нужно быть помедленнее, не торопиться, — с усмешкой проговорил Гален.

— Да поможет мне Богиня, но я не настроена на неторопливость или нежность, я ощущаю лишь безумною жажду ваших прикосновений повсюду.

— И для нас нет ничего приятнее, но если мы навредим тебе, то никогда себе этого не простим, — сказал Рис.

— Не говоря уже о том, что Дойл, Холод и остальные дадут нам под зад, — с улыбкой заметил Гален.

— Они бы попытались, — поправил Рис.

— Я бы дал им достойный отпор, — сказал Гален, — но в конечном итоге они бы победили.

Выражение лица Риса стало замкнутым, не просто серьезным.

— В чем дело? — спросила я его.

Он покачал головой.

— Ни в чем.

— Лжец, — укорила я.

Он усмехнулся.

— Вообще-то сейчас мы не можем лгать.

— Зато можем приукрашивать, пока ты не поверишь, что луна сделана из молодого сыра, — возразила я.

— А еще мы можем недоговаривать, — добавил Гален.

Рис хмуро взглянул на него.

— Ты мне не помогаешь.

Я внимательно всмотрелась в его лицо.

— Ты считаешь, что можешь выстоять против Дойла и Холода.

— Я знаю, что могу.

Я одарила его выразительным взглядом. Он улыбнулся, но при этом его единственный глаз трех оттенков синего не светился счастьем.

— Я нес смерть своим прикосновением тем, кто не является фейри, когда был всего лишь Рисом. Ты же сама видела.

— Но ты убил гоблинов, которые мучили тебя с Китто, а они были фейри.

— Я не был способен на это, пока ты и Богиня не вернули мне мою силу, — сказал он.

— Вряд ли Дойл с Холодом позволят тебе приблизиться к ним настолько, чтобы ты смог их коснуться, — сказал Гален.

— Теперь мне не нужно к ним прикасаться.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Я был Кромм Круахом, я жил кровью и убийствами и был в этом очень хорош. У меня снова есть свой ситхен, Мерри. Он замаскирован под заброшенное здание в Лос-Анджелесе, но это все равно частичка Фэйри, проявившаяся, когда я стал прежним, благодаря тебе. Мне не нужно касаться кого-то, чтобы призвать его смерть.

— Как ты узнал об этом, я имею в виду наверняка?

Он отвел взгляд, и я потянулась к нему, коснувшись его лица, чтобы заставить посмотреть на меня.

— Рис?

— Скажем просто, что мой ситхен находится в не самом благополучном районе Лос-Анджелеса, а я голубоглазый блондин и внешне выделяюсь.

— Кто-то напал на тебя, — сказала я.

— Напали, — уточнил он.

— Кто?

— Скажем так, в этой части города разборки банд больше не доставят проблем.

— Ты сделал это, не себя защищая, — вмешался Гален.

Я перевела взгляд с одного на другого.