Дорога к Зверю (СИ) - Дарман Марина - Страница 24

– Заходим?

Вопрос застал Нюру врасплох. Она неуверенно глянула на пугающий шатер. Прослыть трусихой не хотелось. К тому же, Дарен выглядит таким спокойным, точно бояться нечего. Она решительно кивнула, шагнула разок и остановилась. Дарен ненавязчиво взял ее за руку и потянул за собой.

Чем ближе шатер, тем яснее понимала Нюра: она туда не хочет. Ощущение неотвратимости происходящего усиливалось с каждым шагом. Ноги сделались, словно чугунными и поднимались с таким трудом, будто прикованы к земле прочными цепями. Наконец она остановилась, но руку убирать не стала. Дарен на миг нахмурился, но тут же спрятался за маской доброжелательности:

– Ты мне веришь? – тихо спросил он.

Лютая задумалась: вопрос-то с подвохом. И вроде, что проще ответить, да не покидает ощущение, что спрашивает он не о том.

– Верю, – определилась она и добавила: – Но заходить боюсь. Тревожно как-то.

Дарен с любопытством посмотрел на нее. Его тоже интересовало как вход в нижний мир воспринимают обделенные чародейской силой.

– Ты боишься входить или боишься, что не выйдешь? – уточнил он деловито и сдвинулся на пару шагов ближе к цели.

Нюра инстинктивно шагнула за ним: ладонь-то он не выпустил.

– Боюсь не выйти. Словно живет кто-то очень нехороший.

– Занятно, – пробормотал он и снова шагнул к шатру. – Там никого нет. По крайней мере, сейчас.

– А раньше кто был?

– Я! – Нюра округлила глаза. Дарен же с таинственным видом прошептал: – Это мое убежище. И я давно хочу тебе его показать.

Вид при этом у него был такой шкодно-умилительный, что лютая сдалась и пошла за ним.

В шатре царила прохлада и полумрак. Тонкие ветви надежно защищали от солнца. И вроде вот они щели в потолке и стенах, зияют светом, а ни лучик не проскальзывает внутрь. Словно на улице поздний вечер или глубокая ночь.

– Чудно как!

Нюра ткнула пальцем в ближайший просвет. Палец прошел насквозь, вынырнул с другой стороны, но сумрак так и остался загадкой. Дарена феномен не заинтересовал. Он с озадаченным видом осматривался вокруг, точно не мог найти нечто очень важное.

– Значит вот как, – пробормотал он и расстегнул котомку, что всегда носил с собой.

Полумрак заполнился запахом меда и полыни. Нюра резко обернулась, отпрянув от непроницаемых дыр. Дарен кружился, щепотью разбрасывая порошок, что источал пряный запах. Зрелище оказалось столь нежданным, что она продолжала молча смотреть с приоткрытым ртом. И даже вдыхать постаралась потише, чтобы не отвлекать мужчину от загадочного занятия.

Кружение замедлилось, зато негромкий речитатив, наоборот, ускорился. Дарен бормотал с такой скоростью, что слова слились в единый поток. Смысл не разобрать вовсе. Да и язык Нюре показался незнакомым. Гортанное наречие звучало грубо и жестко, точно в словах остались лишь раскатистые звуки. Шатер наполнился светом, идущим из-под земли. Лютая замерла, боясь пошевелиться. Она отчетливо представила разверзнувшуюся бездну, в которую сейчас упадет.

Время шло. Свет стихал, сменяясь полумраком. Земля осталась на месте и даже не дрогнула. Чего бы не добивался Дарен, но явно не этого. Он остановился тяжело дыша, и задумчиво разглядывая белое от ужаса лицо лютой. Ладони она сжала в кулаки с такой силой, что короткие ногти вонзились в ладонь.

– Не подходи!

Нюра осенила себя знаком Зверя. Она только сейчас заметила тень Дарена. Может и раньше видела, но выглядела та точно по-другому. Острые рожки и хвост пропустить невозможно. Тень вдруг отделилась от тела и проказливо махнула хвостом.

– А ведь маманя предупреждала, – лютая попятилась, бормоча защитные слова.

Потом внезапно осенила знаком Зверя и Дарена. Тот приподнял брови, но испаряться отказался. Лишь укоризненно заметил:

– Нюрочка, ну что за суеверия?! Разве я похож на того, на кого действует эта дикость.

– А что на тебя действует?

Она уперлась спиной в стену и оглянулась. Выхода не было. Совсем. И даже намек на него исчез. Шатер стал сплошным, без крупных щелей. А в те, что есть, только пальцы и пролезут.

– Нюрочка, – Дарен приближался с непонятной улыбочкой. С такой – с легкостью пускают в ход кинжал или зацеловывают до смерти. – На меня даже шаманские пляски не действуют.

– Не может быть! Они на всех действуют, – силу шамана Нюра видела воочию. Потому и поверить не могла, что тот способен с чем-то не справиться.

– На всех нечистых, – уточнил Дарен, приблизившись вплотную.

Нюра зажмурилась, ожидая появление поганых когтей на своей горле. Если верить тому же шаману, то сильная нечисть способна перервать горло с одного удара. Помочь тут некому. Стало быть, смерть неминуема. Она ждала и ждала, а боль все не наступала. Устав бояться, приоткрыла глаза. Дарен смотрел так, словно сам собирался обрызгать ее святой водой. Заметив взгляд, приподнял руку, покрутил ладонью.

– Когти видишь? – Нюра отчаянно замотала головой. – Клыки? Рога? – лютая прекратила метаться и прикусила губу, раздумывая о произошедшем.

– У тени были. Точно были. Я видела! – с нажимом произнесла она и стукнула его кулаками в грудь. Тот усмехнулся, поймай кулаки, аккуратно погладил.

– Тень у меня, вообще, хулиганка, – признался он с лукавыми искорками в глазах. – Самовольная ужас. Только я все равно ни нечисть.

– А кто? – Нюра прищурилась, силясь отгадать загадку. Тень вновь выглядела обычной, да и в Дарене не нашлось ничего демонического.

– Чародей.

– Шаман?

– Нет чародей. Шаману не пойти против природы. Да и умеет чуть больше, чем сама природа. Мне же дано намного больше.

– Раз такой сильный, сюда зачем привел? – прозорливо заметила лютая.

Чародей ее пугал не меньше нечисти, но казался куда более невероятным. Домовой тоже нечисть и каждом приличном доме живет. Как и банник, и овинник. Пусть никто их не видит, зато помощь все ощущают. А про чародеев только сказки и сказывают зимой у печи длинными темными вечерами.

– Показать хотел как живу, – уклончиво отозвался тот. – В мой дом не каждую женщину привести возможно. Проверить хотел.

Задержки в ответе Нюра не заметила, зато намек уловила и насупилась.

– Не подошла, да?

Мелькнула мысль, как удивилась бы мать, назови она своим чародея. Несвоевременные мечты лютая быстро прогнала. Ясно же, что не получилось.

– Я могу попытаться снова, если ты согласишься.

От заманчивого предложения у Нюры перехватило дыхание. Она смотрела во все глаза и никак не могла разобраться в ощущениях. То ли бояться, то ли надеяться. Пожалуй, поставь весы и то не выяснить. Одно тянет за собой другое и где-то рядом топчется суровый маменькин шепоток, что предвещает кары небесные за глупость и доверчивость девичью.

– Я сегодня не готовился, – выбрал полуправду Дарен. Привел лютую он действительно неожиданно для самого себя. А остальное – присочинил для красного словца. – Боялся, откажешься. Но, если согласишься, подготовлюсь, как следует. Наверняка.

– А ты далеко живешь?

Нюра только сейчас сообразила, что ничего не знает о нем и никогда не расспрашивала, откуда приходит. Есть и ладненько.

– Это неважно. Я поведу тебя тропами Зверя. Ты и не заметишь расстояние. Десяток шерстинок не больше.

– Так близко? – Нюра приготовилась идти туда, где кончаются реки. Известие ее приятно удивило. – Так согласная я. А другие чародеи там есть? Ты мне их покажешь?

– Не сразу, – Дарен замешкался, подбирая ответ. – Видишь ли, Нюрочка. Не все чародеи добры как я. Чем позже они о тебе у знают, тем лучше. Но ты не бойся, – добавил он, видя испуг на ее лице: – Пока я рядом, другие чародеи тебе не страшны. Ты главное никому из них дверь не отворяй. Только мне. Поняла?

Нюра неистово закивала, чувствуя спиной, как исчезает преграда. Ужасно хотелось повернуться и проверить, но именно в этот миг Дарен наклонился за поцелуем. Ну как тут откажешь?

Домой она вернулась глубокой ночью и с припухшими губами. Приятно грела мысль, что дальше поцелуев чародей так и не пошел. Стало быть, ошиблась маменька насчет пуза-то. Серьезного кавалера сразу видно. Даже, если у него тень с хвостом и копытами. У частокола Дарен остановился и внезапно спросил на прощанье, точно лишь это имело значение.