Чужая жизнь (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка" - Страница 30

Я кивнула, проклиная свою слабость. Я хотела это сделать с ним. И уже не могла отказаться. Алиас прошёлся губами по щеке, обхватил рукой за подбородок, заставляя прогнуться в спине, показать свою пластику, и поцеловал в губы, беря их в плен. Но мне хотелось почувствовать его внутри себя. И этот миг настал. Медленно проталкиваясь, Алиас взял меня прямо на столе. Я не могла шевелиться, так как он держал меня за волосы и яростно врывался в моё лоно. Бёдра больно впивались в край столешницы, но боль смывалась очередным вторжением, уносящим моё сознание к звёздам. Я стонала в голос, слушала хриплое дыхание Алиаса, который, как и я, сгорал в пламени страсти. И движения его становились всё быстрее — и мир взорвался красками, но Тамино не останавливался. Он не дал мне успокоиться, пробуждая во мне новый вихрь возбуждения. Я потерялась во времени. И я уже не была собой, я стала частью Алиаса. Он поглощал меня, возрождал и кидал в пучины безвременья. Когда он достиг разрядки, я уже просто лежала, безразличная ко всему. Ноги не держали, тело била дрожь от перевозбуждения. Любое касание заставляло вздрагивать.

— Кэйт, как ты? — тихо спросил меня совратитель сестры своей жены.

— Больно, — тихо шепнула, боясь пошевелиться.

Он резко отстранился, разворачивая меня к себе лицом. Я скривилась, потирая выпирающие косточки, которые ударялись о края столешницы.

Тамино взял тюбик, чуть толкнул в плечо. Я рассмеялась.

— Плохой из тебя врач, — прокомментировала я его способы лечения.

Алиас заметил мою улыбку и расслабился. Хмурые брови расправились.

— Какой ей, весь твой, — отозвался он и стал мазать мазью внизу живота, косточки таза и сам живот.

— Только не увлекайся, — попросила, прикрывая глаза. — Спать хочу.

— Спи, — услышала я в ответ, а ласковые поглаживания продолжались.

Но лимит бодрствования у меня был исчерпан, я чувствовала, как засыпаю, как Алиас поднял меня на руки. Знакомое чувство полёта завершило мой день.

Утром проснулась как от толчка, не почувствовав рядом горячего и такого удобного мужского тела. Словно холодом сковало сердце. Я резко села, испугавшись, что всё это мне приснилось. Что меня не забирал с ненавистной свадьбы красноглазый альбинос, чей взгляд приковывал, подчинял, пленяя сильнее верёвок. Что всё это только сон, и моя прежняя жизнь вернулась. Распахнув глаза, несколько секунд оглядывала богатую обстановку спальни. За окном светила местная звезда. Я, соскочив с кровати, бросилась к окну, открывая жалюзи, впитывая в себя вид голубого неба, прибрежную линию пляжа и спокойную гладь моря.

Нет, это всё не сон. Прижавшись лбом к стеклу, опёрлась руками, ругая себя за страх. Сама же хотела, чтобы весь этот фарс закончился, а теперь боюсь, что мыльный пузырь лопнет, и я окажусь в старом жилблоке два на четыре метра.

Неожиданно мой взгляд упал на пальцы, а точнее на кольцо, ободок которого обхватил мой безымянный палец. Оно было таким же прекрасным, как и на картинке, переливалось гранями камней, приветливо подмигивая. Закрыв глаза, пыталась справиться с нахлынувшими эмоциями. Облегчение, нежность… я запуталась в своих желаниях. Подошла к шкафу, нашла красный пеньюар, надела его, чтобы найти своего мужа. Того, кто показал мне совершенно иной мир, полный красок и счастья. Но и в этом мире были свои трудности.

Я шла в кабинет Алиаса, крутя кольцо на пальце. Вспоминала, чем мы вчера занимались в библиотеке, и щёки горели. Я всё же сдалась. Сдалась под его натиском. Я хотела его, я была рада, что он такой. Что он нашёл меня. Но теперь нужно было удержать своё счастье. Нужно узнать, куда делась Берта и вернётся ли она вообще. Лучше бы, чтобы нет. Но я хотела уверенности. И я должна была услышать гарантии от самого Алиаса.

Дверь в кабинет отошла в сторону. Тамино сидел за столом, хмурый и собранный, но, подняв голову и заметив меня, сразу посветлел ликом, заулыбался. От сердца отлегло. Я пошла к столу, но Алиас меня опередил, поймал в объятия на полпути и поцеловал сладко, проникновенно.

— Спасибо за кольцо, — тихо шепнула, показывая блистающую в свете ламп прелесть. Алиас продемонстрировал своё парное.

— Алиас, давай поговорим начистоту, — предложила я ему.

С его губ слетела улыбка, он настороженно смотрел мне в лицо, ожидая продолжения. Набраться смелости было тяжело, пару раз вздохнув, я решилась:

— Что будет со мной, если Берта… — голос осип, не давая договорить, и пришлось прокашляться, чтобы продолжить. — Если она вернётся, то ты… То вы… — мысли путались, как и слова.

— Дорогая, если ты выздоровеешь и захочешь, чтобы я тебя называл как раньше Бертой, а буду тебя так называть. Главное, чтобы ты была рядом. Я люблю тебя, я жизни без тебя не вижу. Как ты хочешь, так и будет.

— Как она хочет, — поправила его.

— Как ты хочешь, — твёрдо произнёс Тамино. — Ты всё ещё не веришь, что мы с тобой женаты?

Верю, не верю. Я точно знаю, что нет.

— Когда полетим к тётке? — устало спросила, понимая, что придётся искать Берту и, если что, говорить с ней. С Алиасом разговаривать не о чем. Для него есть только одна из нас, и это не я. Горло сжалось от слёз. А пальцы смяли ткань белой рубашки Тамино. Я не хотела отдавать его Берте обратно. Не хочу.

— Кэйт, мне нужно пару часов, чтобы урегулировать несколько вопросов. Я отменю все встречи, перенесу их и буду готов. Договорились?

Я кивнула. Кусая губы, чтобы не разреветься. Не отдам. Она недостойна его. И детей не отдам. Хоть раз буду сильнее её. Хоть раз, но не будет так, как она хочет. Бросила его и детей, отказалась от семьи, но я не такая, как она. Я не брошу их.

Я отстранилась от Алиаса и направилась к выходу.

— Кэйт, с тобой всё хорошо? — спросил он.

Я опять кивнула, раздумывая, как буду требовать от Берты не возвращаться никогда. Надеюсь, она нашла что-то более выгодное, и пассия её богаче, чем Тамино.

Неожиданно меня развернули и, вцепившись в волосы, внимательно осмотрели.

— Кэйт, что опять не так? Кольцо не понравилось?

Я попыталась отстраниться, высвободить свои волосы, но Алиас удерживал меня, не отпускал.

— Понравилось. Оно прекрасно. Но, Алиас, когда она вернётся, ты её будешь любить. Её! Она твоя жена, а я никто! Я тебе буду не нужна. Я…

— Вот глупая, — тихо выдохнул Алиас и прижал к себе. — Глупая моя Кэйт. Мне никто не нужен кроме тебя. Только ты. Слышишь, любимая. Я не отпущу тебя никогда. Ты не уйдёшь никуда. Только ты! Выкинь из головы глупости. Ты моя жена, я твой муж до гробовой доски. Только твой.

Вместо того чтобы успокоиться, я разревелась, и истерика моя не знала границ. Сама не ожидала от себя, что могу так долго и горько реветь. Алиаса было жалко, он совершенно не знал, как меня успокоить. Он подвёл меня к дивану, усадил, затем сбегал за водой, а я даже глотка не могла сделать, как и удержать стакан в руке.

— Дорогая, ну что ты, — хлопотал он рядом со мной. — Ну что случилось? Любимая, ну что с тобой? Может, врача вызвать?

Я замотала головой. Какой к черту врач? Обычная истерика. Жалко себя до невозможности, сердце щемит. Так хотелось поверить в его слова. Хотелось, но реальность всегда жестока.

В итоге Алиас усадил меня к себе на колени и просто укачивал, ожидая, когда я успокоюсь, гладил по спине, целовал время от времени и шептал нежности. Я уткнулась ему в плечо, рассматривала своё кольцо, слушала его ласковый голос и злилась на себя. Я слабая, а должна быть сильной. Я должна бороться за своё негаданное счастье, которое ворвалось в мою жизнь. Нужно быть совершенно глупой, чтобы отказаться от такого мужчины, от этой жизни, которую он готов подарить. Рукава пеньюара были короткими и мои тонкие запястья не скрывали. Я удивлённо воззрилась на абсолютно здоровую кожу. Следов от верёвок не было.

Выпрямилась, села поудобнее, демонстрируя запястья Алиасу.

— Всё прошло, — неверяще шепнула ему.

— Ну да. Средство хорошее.