Невеста поневоле (СИ) - Эванс Алисия - Страница 43

- Но ты же должна была понимать, вступая в связь с мужчиной до брака, что это чревато последствиями! - развел руками седой дедушка на краю стола.

- Он обещал, что женится и говорил, что любит, - с болью ответила Забава. - Я верила ему! Но все обвиняют только меня! Я не хочу жить среди этого лицемерия! Я требую выпустить меня из общины!

- Как скажешь...

Снова другая сцена, на этот раз перед воротами дома. Забава тащит за собой небольшую сумку и подносит её к знакомой мне серой машине. К своему изумлению, я увидела Богдана, только года четыре моложе. Ещё не такой заматерелый, с волосами покороче, да и взгляд у него помягче. Он откинулся на капот и задумчиво смотрел на девушку.

- Все же решила уехать? - вскинул бровь он.

- Да, - твердо и жестко ответила Забава. - Не хочу здесь больше находиться!

Издав странный вздох, который означал что-то вроде «как знаешь, конечно, но ты совершаешь ошибку», он подхватил её сумку и закинул в багажник. Он помог девушке сесть на пассажирское сидение. Она никогда прежде не ездила на машинах и теперь с удивлением рассматривала современный салон автомобиля. Они тронулись, и Богдан заговорил:

- Забав, да они перебесятся и забудут, а ты себе жизнь ломаешь.

- Забудут? - усмехнулась она. - Не смеши меня. Парни ведут себя так, словно я теперь обязана спать с каждым из них. Мне страшно!

- Но зачем ты отдалась этому слизняку, скажи? Как ты могла ему поверить? - не понимал Богдан, а я поразилась тому, как легко и непринужденно он с ней общался. В нем не было и следа того высокомерия и хамовитости, которая сейчас из него буквально сочилась. Как он мог так разительно измениться за несколько лет? Здесь ему было около двадцати.

- Любила, - вздохнула Забава. - И все.

Остаток пути они ехали молча, каждый думая о своем. Я думала, он довезет её до города, но Богдан высадил девушку на какой-то пригородной остановке. Он дал ей денег, сказал, какого автобуса дождаться и уехал. Девчонка присела и с убитым видом принялась ждать автобус, на котором, я уверена, она в жизни не ездила.

Она посидела так некоторое время, а потом возле неё остановилась машина. Я не видела, какая именно, но девушка выглядела удивленной. Окно автомобиля опустилось, и оттуда кто-то выглянул.

- Подбросить до города? - весело спросил парень.

- Ты?! - радостно и в то же время удивленно воскликнула Забава. - А что ты здесь делаешь?

- Да вот, решил помочь тебе, - пожал плечами он. Странно, но как я не вглядывалась, лица разглядеть не могла, оно словно ускользало от меня. - Садись.

Забава робко улыбнулась и села в машину. Они тронулись, но вскоре свернули на какую-то узкую и заброшенную дорогу.

- А ты знаешь, где город? - неуверенно спросила она.

- Конечно, - самодовольно ответил парень. - Не волнуйся.

Вот только волноваться стоило, потому что вскоре они приехали в какое-то заброшенное место, где был только лес и некий намек на дорогу, по которой лет сто уже никто не ездил.

- Где мы? - нахмурилась Забава.

- Вылезай, приехали, - бросил парень, и что-то в нем и в его голосе изменилось. Он стал более жестким и властным, без следа той беззаботности, что была в нем раньше. Парень зачем-то пошел к багажнику.

Девчонка неуверенно выбралась из машины и огляделась. Она не была испугана, скорее удивлена.

- Я не понимаю, где мы? Зачем ты привез меня сюда? - она оглянулась, и тут в её глазах проступил ужас. - Нет! Не надо! - испуганно закричала она и попыталась защититься руками, но против монтировки и сильного парня она не могла ничего противопоставить. Он наносил удары по рукам и ногам, туловищу, полилась кровь. Забава уже даже не кричала, а тихо стонала. Меня же пронзил такой ужас от этой жестокости, что я беззвучно взвыла. Я словно заметалась, закричала, но вмешаться не могла и вынуждена была молча наблюдать, как он срывает с неё одежу и насилует девушку, которая и так находится в тяжелом состоянии.

- Ты грязная дрянь, - говорил он, вбиваясь в неё и пристально наблюдая за реакцией. Ко всему прочему, она была в сознании или на грани его потери. - Потаскуха, сволочь, мерзость, которую нужно уничтожать. Ты всегда была распущенной тварью, и нужно было разобраться с тобой раньше, а не ждать, когда ты опорочишь честь семьи.

Закончив, он поднялся и бросил на девушку презрительный взгляд. Она лежала сломанной куклой на земле, вся в крови, а по щекам текли слезы. Мамочки, как же мне жаль эту девочку, как я хочу ей помочь!

Этот убийца и вправду был зверем. Он вытащил из багажника длинный острый кинжал с рукоятью в форме оскаленной медвежьей пасти и подошел к ней. Он присел рядом и срезал у девушки прядь каштановых волос, завернув их и бережно положив к себе в карман. Кажется, Забаве было уже все равно, что он с ней сделает, но когда это чудовище вонзило нож ей в сердце и повернуло его, она вскрикнула, дернулась и перестала дышать, остекленевшим взглядом уставившись в синее небо.

Убийца завернул её тело в специально припасенную ткань, запихнул в багажник и привез в знакомую мне часть леса. Здесь он выкопал могилу и сбросил туда истерзанное тело несчастной девушки.

Я не успела прийти в себя после этого кошмара, как началась история второй девушки - Милены. Её я не видела так подробно, наверное, потому что она велась не от её лица, а лишь обрывками, но это и к лучшему.

Милена всегда была тихой и скромной девочкой, тихоней, я бы даже сказала. И когда на неё обратил внимание один из самых красивых парней в деревне, она потеряла голову. Я лишь обреченно закрыла глаза, когда увидела её и счастливого Богдана... Он был немного старше, чем в последних видениях. Как бы там ни было, но я не могла отрицать того, что они прекрасная пара: она, такая милая, робкая и хрупкая и он, сильный и уверенный в себе парень. Они не смогли удержаться от близости. Она верила каждому его слову, всем обещаниям и заверениям о свадьбе, но время шло, а сваты к ним в дом так и не пришли. В начале апреля девушку начало тошнить по утрам, позже - рвать. Её мать списала все на отравление, и только сама Милена начала подозревать беременность. Богдан, как только узнал обо всем, струсил и заявил, что она залетела специально и вообще не от него. Я чувствовала отчаяние этой девочки и её слезы, невыносимое чувство страха перед семьей и одиночество.

Долго скрывать она не могла, и вскоре живот стал заметен. Они плакали вместе с матерью, когда она обо всем догадалась. Никто не пытался прервать беременность или как-то навредить плоду, они решили, что родят и будут воспитывать.

Под конец срока вся община знала о том, что незамужняя юная девочка донашивает беременность. Вскоре Богдан одумался и начал навещать Милену, но так, чтобы никто не видел. Девушка не признавалась, кто отец и этим шантажировала Богдана. Она требовала от него обеспечить малышу нормальную жизнь в обмен на свое молчание. Какая ирония... Спустя несколько лет я буду требовать того же для себя, и снова в обмен на молчание. Ему ничего не осталось, кроме как согласиться.

Родился ребенок. Девочка. Я видела, что Милена искренне любит свою крошку, почти не спускает с рук, и все предположения о том, что она могла её убить тут же были отметены. Спустя неделю после рождения, под покровом ночи, Богдан приехал у их дому и забрал девочку.

- Это ведь ненадолго? - спрашивала молодая мама, прижимая ребенка к груди.

- Да, - спокойно ответил Богдан, осторожно беря дочку на руки.

- Держи головку и под попу, - учила его Милена, передавая малышку. - Вот так, аккуратно, не урони.

Это было так мило! Я никогда не видела Богдана таким растерянным и испуганным, как сейчас. Казалось, он держит не ребенка, а невероятно хрупкую вазу. Вместе они сели в машину и уехали. Куда, зачем, я так и не увидела, но под утро они приехали уже без дочки.

Вскоре было объявлено, что ребенок умер. Милена тут же заявила о своем желании покинуть общину, потому что она даже не могла выйти на улицу - все были уверены, что она убила своего ребенка и её едва ли не четвертовали.