Большие девочки делают «это» слаще (ЛП) - Уайлдер Джасинда - Страница 7

Наконец, оргазм прорвался сквозь меня. Он не стал внезапным взрывом, это был неизбежный непреодолимый прилив, который пронизывал меня не волнами, а медленным подъемом. Ритм постепенно увеличивался, пока Джефф не стал врезаться в меня быстро, но все еще нежно, не вколачиваясь.

— Боже, да, — прошептала я свои первые слова с тех пор, как мы начали. — Еще.

Джефф отпустил мои ноги и прижался ко мне. Я обняла его руками и ногами, прильнув к нему, крепко прижимая к себе, в то время как он нашел свое освобождение, и я кончила вслед за ним снова. Эта кульминация не была трудной, или взрывной, или разрушительной. Она была бесконечным полетом в совершенство, возвращением домой.

Когда Джефф снова оказался лежащим рядом со мной, я положила голову ему на грудь и почувствовала, что его руки обвились вокруг меня, проваливаясь в самый глубокий, самый спокойный сон в своей жизни.

Был поздний вечер, когда я проснулась в объятиях Джеффа, обнимавшего меня со спины, перекинув руку через мой живот. Его эрекция упиралась между моих ягодиц, и по дыханию я поняла, что он не спит.

Прежде я никогда не просыпалась от возбуждения, но в тот момент я почувствовала прилив влаги между ног, мои соски встали дыбом. Толкнувшись попкой к нему, я взяла его руку и поднесла к своей груди. Джефф пытался протиснуться внутрь меня своей эрекцией, лаская мою грудь.

Я перекатилась на живот и встала на предплечья и колени.

— Возьми меня вот так, — попросила я.

Джефф поднялся на колени позади меня, провел ладонями по моей попке обеими руками, раздвинув мои складки. Я ощутила первое прикосновение его языка к моей киске. Эротическое медленное облизывание по всей длине следовало одно за другим, с каждым разом углубляясь все больше, начиная от клитора и двигаясь вверх к моей промежности. Каждый толчок его языка заставлял мои бедра дергаться и раскачиваться вперед и назад

Нежно, медленно, безжалостно и методично — этот его способ унес меня к оргазму, задыхающуюся и стонущую в луже на кровати. Затем Джефф вошел в меня, вставил палец и следом за ним, глубоко погружаясь, свой член. Я рухнула лицом на кровать, все еще дрожа после первого оргазма, когда парень врезался в меня, и я сразу же автоматически двинулась навстречу ему.

Мне хотелось, чтобы он потерялся во мне, хотелось заставить его забыть о благородстве. Я хотела, чтобы его удовольствие со мной стало… восхитительным, противоположное тому, как бережно он подарил мне наслаждение.

Я раскачивалась назад с каждым толчком, стонала с каждым движением.

— Да, Джефф, да, — простонала я, — возьми меня, возьми меня жестче.

— Не хочу сделать тебе больно, — прохрипел он.

Джефф задвигался быстрее, положив руки мне на спину, скользя туда и обратно во мне.

— Ты не сделаешь, обещаю.

Я врезалась в него своей задницей, вынуждая его погружаться глубже и сильнее, и, наконец, он начал терять контроль и глухо зарычал, вколачиваясь в меня.

— Да, да, — выдохнула я, — вот так. Боже, да, так хорошо.

Джефф схватил меня за бедра и дернул на свой член, позабыв обо всем, яростно двигаясь. Пожар разгорелся от дыма до пепла в течение нескольких секунд, от отвоевывания его члена до восторга от его неистового оргазма в пространстве одного удара.

Джефф кончил в меня, вцепившись пальцами в мою поясницу. Толкаясь так медленно и с такой невероятной силой, что это заставляло мои сиськи подпрыгивать. Его семя наполнило меня, горячая струя выстреливала в меня все сильнее и глубже, когда он продолжал свое освобождение.

Я кричала на каждом толчке его члена во мне, иногда стонала его имя, иногда без слов всхлипывала в экстазе. Его сокрушительные толчки, наконец, замедлились, он вышел из меня и притянул к себе, обнимая сзади.

— Черт возьми, Анна. Мне так хорошо с тобой, — пробормотал Джефф, тяжело дыша.

Я повернулась к нему и крепко, со всей страстью поцеловала.

— Я рада, очень рада.

Тишина комнаты наполнилась шелестом наших рук, исследующими тела друг друга, практически не используя зрение в этом путешествии по коже.

— Я голоден, — произнес Джефф. — Как насчет ужина?

У «Маджано» было оживленно, стоял низкий энергичный гул. Сегодня вечер субботы, и насколько мне было известно, чтобы получить столик на выходных, нужно зарезервировать его заранее, но каким-то образом Джеффу это удалось.

Я стояла рядом с ним, пока мы ждали хостес. Джефф был одет просто, в накрахмаленную безукоризненно белую рубашку, синие джинсы с обыкновенным коричневым кожаным ремнем и начищенные классические туфли, но выглядел официально, почти нарядно. Я опять осознала, насколько он привлекателен.

Когда хостес вел нас к нашему столику, рука Джеффа нашла участок кожи между моих лопаток, там, где платье обнажало мою спину, и даже эта малая толика контакта заставила меня задержать дыхание. Нежное, случайное прикосновение, но этого было достаточно, чтобы я захотела почувствовать, как его рука скользит вниз, снова прикасаясь к моей обнаженной спине…

Моя сексуальная неудовлетворенность исчезла, но на ее месте возник яростный, ненасытный голод. Теперь, когда я почувствовала, каков Джефф, каково быть с ним, быть в его постели и испытала его медленное, глубокое овладение, я никак не могла насытиться.

Темные глаза Джеффа блуждали по залу ресторана, большая теплая рука нежно держала мою. Его присутствие рядом со мной, его рука на моей… это было естественно, легко и комфортно. Но в то же время в животе я ощущала нервы, нервы и что-то еще — пламя, трепет желания. Его глаза остановились на мне, и мое сердце забилось сильнее в предвкушении.

Мы сидели бок о бок в кабинке с приглушенным мягким светом. Разговоры с других столов окутывали нас смазанным звуком, Фрэнк Синатра и Элла Фицджеральд звучали фоном. Мы пили дорогое вино в ожидании супа и салата, соприкасаясь коленями, я задавала вопросы, а он отвечал в своей типичной сдержанной манере. Я узнала, что он прослужил четыре года в армии, дважды побывав в командировках в Ираке, и после этого был передислоцирован на Филиппины. Джефф не стал много рассказывать про армию, сказав только, что он был пехотинцем, участвовал в боях, а затем замолчал. Я поняла, что он не хотел об этом говорить. Понятно, что если спрошу, он расскажет, но парень предпочел бы, чтобы я не спрашивала.

В то время, как мы ели, я позволила своей руке блуждать под столом и покоиться на его бедре. Я чувствовала себя… смелой. Сначала положила пальцы на его ногу, но спустя несколько минут позволила ладони постепенно подняться, пока Джефф не вскинул брови с веселым удивлением. Он громко ахнул, когда я передвинула руку достаточно высоко, чтобы почувствовать увесистый бугор его достоинства даже сквозь грубую ткань джинсов. Несколько коварных касаний по его паху заставили его затвердеть под моей рукой.

— Что ты творишь, Анна? — шепнул мне Джефф.

— Творю? Ничего. Что я творю?

Он зарычал, выразив тихим рыком одновременно раздражение, возбуждение и усмешку.

— Дразнишь меня.

Я обхватила его ладонью и почувствовала, что он напряжен до такой степени, что нуждается в том, чтобы поправить его. Засунув пальцы за пояс его джинсов, я оттянула их, приподнимая вертикально его эрекции.

— Дразню? — я провела языком по нижней губе, поглаживая под столом его скрытую тканью длину. — Я никогда не дразню. Я даю обещания.

— Обещания. Конечно. — Он ерзал в своем кресле, теперь уже в полной готовности. — Мы посреди ресторана. Как ты собираешься сдержать это обещание?

Я ухмыльнулась Джеффу, имитируя его одностороннюю полуулыбку.

— Я не сказала, когда выполню свое обещание, просто так и сделаю. И я сделаю.

— Ну, я это и называю «дразнить». — Глаза Джеффа сверкали, а в уголках собрались морщинки, и это было дороже, чем открытый смех любого другого, более многословного человека. — В эту игру могут играть двое.

Мы заканчивали с обедом, вымакивая фокаччей последние капли розового винного соуса с наших тарелок, когда подошел наш официант с подносом, полным десертов.