Отрицание (ЛП) - Джонс Лиза Рене - Страница 36

говорит Кейден, смех в его голосе, и тот факт, что он ушел от дурного настроения к веселому, заставляет меня подчиниться.

Моя голова поворачивается в его направлении, и он хватает мою кисть, протягивая и прижимая

ее ко мне. – Что ты делаешь? – спрашиваю я, когда он поднимает и гладит мои губы своим пальцем, отправляя мое сердце на скачки.

- Вытираю пену с твоих губ, как приказала Марабелла.

Краска приливает к моим щекам. – Пожалуйста, скажи мне, что это не были усы.

- Только маленькие.

- Как унизительно.

- Часть, где я вытер пену с твоих губ вместо того, чтобы поцеловать их, как я хотел? Или часть, где Марабелла сказала мне сделать это?

Мои глаза округляются. – Она сказала тебе поцеловать меня?

- Да, - бормочет он, его дыхание веет теплом на мои губы, где я хочу его рот. – Она сказала мне

поцеловать тебя.

- Но ты не поцеловал.

- Хммм. Я боялся, что не остановлюсь, а это было бы унизительно. – Он улыбается. – Для тебя

и Марабеллы. – Он отпускает меня, грешное тепло в его взгляде, когда он тащит папку перед собой. –

Давай посмотрим, что ты помнишь. Напомни мне. Когда у тебя день рождения?

Я моргаю, ошеломленная от внезапного перехода с тепла на холод. – Ты собираешься дать мне

кнут, чтобы пройтись по моему сотрясению.

Его выражение становится мрачным с его настроением. – Да, хорошо, у меня нет выбора, кроме, как дать тебе кнут. Галло приходил сюда, ища тебя, пока мы были у Маттео. Он снова вернется, и нам

надо быть готовыми. Поэтому я повторяю. Когда у тебя день рождения?

- Двадцатого июля.

- Какого года?

- 1988.

- Когда ты вернулась в Рим?

- В феврале…. Я не уверена с днем. – Я тянусь к папке.

Он опускает свою руку на нее. – Первого февраля, - добавляет он. – Кто твои родители?

- Родители, - повторяю я, слова режут ножом по моему сердцу. – Я не знаю.

- Керри и Майкл Вод. Убиты в автокатастрофе год назад. Ты унаследовала большую сумму

денег от них.

- Я не имею в виду фиктивных родителей. Я имею в виду моих родителей. Я думаю, они мертвы, но, что если нет и они беспокоятся обо мне?

Его рука накрывает мою, где она лежит на столе, его прикосновение отдается во мне. Я смотрю

на его руку, этот мужчина, который является моим самозваным защитником, а еще между нами есть

стена, на которую я не могу взобраться. – Тогда мы найдем их, - говорит он, возвращая мой взгляд к

нему. – Я тебе обещаю, но твоя безопасность на первом месте, и я уверен, они тоже так думают. Мне

надо, чтобы ты была готова к Галло.

В его голосе слышится искренность, и когда я ищу его лицо, я нахожу понимание, которое

выходит за рамки его требования роли защитника. Такое понимание, которое проникает глубоко в

душу человека, выстрогано душевным страданием и болью. Я поднимаю руку и обхватываю его щеку, позволяя его бороде тереть мои пальцы. – Что ты мне не рассказал?

Он накрывает мою руку своей, и он рассматривает меня мгновение, его выражение нечитаемое.

– Мы не такие уж разные, - начинает он, и я хватаюсь за эти слова, очень желая любую пикантную

подробность об этом мужчине, которую могу собрать.

- Ваши салаты прибыли, - объявляет Марабелла, крадя момент.

Выражение Кейдена вспыхивает тем, что я думаю является облегчением, но я не могу быть

уверенной. Он отпускает мою руку, и я поворачиваюсь вперед, когда Марабелла кладет тарелки перед

нами. – Здесь свежий перец и пармезан наверху, - объясняет она. – Дайте мне знать, если захотите

добавки.

- Спасибо, Марабелла, - говорит Кейден, и я быстро шучу, добавляя: - Да. Спасибо. Я точно не

помню свой последний настоящий прием пищи.

- Не удивительно, что ты такая худая, - ругает она. – Но мне нравится вызов. Дай мне неделю, и я добавлю несколько фунтов тебе.

- Значит я не залезу во все вещи, которые Кейден только что купил мне. – Мои глаза

округляются. – О, вы выбирали ее, правильно, Марабелла?

- Да. Хорошо я справилась?

- Еще как. Мне нравится все, особенно эта мыльная ванна. – Напоминание меня голой и без

полотенца, прежде чем я смогла остановиться.

- Это жимолость, - говорит она. – Такой сладкий замечательный запах. Там также входят духи.

Ты нашла их?

- О, духи. Нет, не нашла, но звучит замечательно. Не могу дождаться испробовать их.

- Тебе нужны знакомые вещи, поэтому я закажу тебе больше, чтобы быть уверенной, ты не

израсходуешь их, - говорит она, и то, как она ведет себя по-матерински шевелит в моей груди забавное

чувство. Она указывает на мою еду. – Ешь, дорогая. – Она глядит на Кейдена и на меня, и хмурится. –

Вам обоим нужна вода. Я сейчас вернусь. – Она снова убегает, и мой комментарий о моей ванне

выскальзывает в воздух прямо назад, вдохновляя меня притвориться заинтересованной в своем салате,

когда я в действительности представляю момент, как я потеряла свое полотенце и его руки ложатся на

мою обнаженную кожу.

- Телефон получил столько пены, как и ты? – спрашивает Кейден.

Я смотрю на него, удовлетворенная обнаружить, что минутное напряжение ушло, в его глазах

присутствует намек на грешное развлечение. – Не думала, что ты заметил, - я бросаю вызов, а почему

бы нет? Я была голой перед ним не один раз, а два.

- Ты знаешь, что я заметил.

Мы мгновение смотрим друг на друга, мое сердце скачет, и как-то я действительно вспоминаю

первоначальный вопрос. – Думаю, я выиграла эту битву с пеной, - подытоживаю я, - но только с

трудом. Говоря о которой. – Я вытаскиваю телефон со своего кармана и кладу его перед ним. – Он

приходит с пенным покрытием?

Он улыбается, и эта ошеломляющая улыбка, которую, у меня есть впечатление, он

недостаточно часто показывает. В конце концов не мне. – Я не помню, убирал ли пенное покрытие, -

говорит он, - но не имеет значение. Завтра я достану тебе новый.

Как он обещал достать мне другую пяти тысячи долларовую сумочку. – Ты так тратишь на меня

много денег, Кейден. Мне надо отплатить в свою очередь. Могу ли я помочь с какой-нибудь твоей

охотой или работать в магазине, или…

Его настроение переходит от игривого до небезупречного и тяжелого в течении секунды. – Нет.

У меня есть деньги на ветер, а тебе надо поправиться.

- Я поправляюсь, - спорю я, не позволяя ему закрыть тему, как он явно планирует. – Но я хочу

выполнить свою часть, и ты не должен давать мне другой телефон. Мне некому звонить.