Выше над крышами (СИ) - Чалова Елена - Страница 19

Игру они закончили и чай-кофе допили, поэтому решили идти спать. Что должен принести рассвет? Возможно, что ничего нового. Помощница Вселенной снова в издевательской форме наведёт их на нужные мысли, назначит новое место встречи и оставит размышлять.

Демид улёгся поверх одеяла на широкую постель и закинул руки за голову. И как только он повёлся на игру полублондинки? Знал же, что с психологом по жизни, а не только по профессии, надо держать ухо востро.

«Ну и ладно, вроде ничего лишнего не рассказал», — подумал он, успокаивая себя. Ночной кухонный разговор был приятен, но парень не любил открывать душу и откровенничать с посторонними людьми, тем более, с девушками.

Брюнету так некстати вспомнилась другая девушка — та, с которой у него были продолжительные отношения. И только сейчас он неожиданно подметил, что внешне Василиса чем-то на неё похожа.

Демид до сих пор не знал, что между ними — им и той девушкой — было. Любили друг друга? Наверное, нет. Симпатизировали и были удобны. Нечастые встречи и непременно совместные поездки на отдых. Разговоры по душам, но без влезания в душу. Отношения без обязательств, но при этом кроме друг друга у них никого не было. Это длилось не один год. Все знакомые считали, что они счастливая пара и скоро поженятся. Да, свадьба случилась, но только у неё. Она влюбилась без памяти в какого-то парня и сразу прекратила отношения с Демидом, пожелав ему встретить свою вторую половинку. Через три месяца после знакомства с тем человеком на её пальце уже красовалось кольцо. Через год она родила сына.

Это было словно украденная жизнь. На тот момент Демид считал себя уже готовым к семье, детям… и настолько хорошо узнал девушку и привык к ней, что привычка виделась ничуть не худшей причиной для брака, чем любовь. Любовь — она непредсказуема, может вспыхнуть и погаснуть, разбиться о быт, а вот привычка — гарант того, что с человеком тебе комфортно, что ты его уважаешь и принимаешь со всеми недостатками и заскоками…

Брюнет вздохнул и перевернулся на бок.

«После того, как остался один, я, наверное, женился на работе, — подумал он, прикрыв глаза. — Знакомые родителей сватают мне своих дочерей и племянниц, сотрудницы строят глазки, девицы в соцсетях, спортзалах и клубах недвусмысленно намекают, но я больше не хочу серьёзных отношений по расчёту. Я уже не так молод, мне не восемнадцать, но ещё есть привилегия выбрать ту, при взгляде на которую будет гулко стучать сердце и как от хмеля кружиться голова… а не ту, что «хороший человек и жить с ней можно».

Парень усмехнулся. Куда его мысли завели! Это всё проделки жизнерадостной Василиски и её веры в настоящие чувства и что все достойны любви и счастья. Может быть, и ему стоит снять с сердца тяжёлый амбарный замок и наконец позволить себе влюбиться? Не зря же его выкинуло в другой мир. Надо что-то менять и переосмысливать, иначе весёлая мегера так и оставит здесь.

Наутро, за полчаса до рассвета, чего и следовало ожидать, первыми пробудились не совы — Степан и Елизавета.

Попивая кофе и жуя бутерброд с сыром и сливочным маслом, Лиза отчаянно пыталась окончательно проснуться, а Стёпа был бодр и полон сил.

— Где наши недостающие участники квартета? Сдаётся мне, ночью они не сном занимались, — пошутил Стёпка и нахмурился от своей же шутки.

— Я крепко сплю. Не знаю, чем они могли заниматься, — пожала плечами Лиза, нарочно восприняв слова Стёпы всерьёз и без подтекста. Подшучивать над брюнетом и полублондинкой ей не хотелось. После конфликта со Степаном, пусть он и мирно разрешился, в тех двоих она была более уверена и не горела желанием подкалывать их. Вдруг обидятся?

— Я слышал их разговорчики. Проснулся, пить захотелось, но одеваться лень было, а в труселях заявиться не решился, — паясничал Стёпка, пытаясь показать, что отношения «парочки» его мало интересуют.

— Мог бы и в таком виде прийти. Все свои. Мир чужой. Как ты там предлагал? Можно делать, что вздумается, — задорно проговорила Елизавета, водрузив чашку на решётку посудомоечной машины. У девушки явно было хорошее настроение, хоть и сонный вид. — Какая прелесть, что можно чашку запихнуть сюда и не мыть. Ненавижу мыть посуду! Мне проще семь раз пропылесосить или пыль вытереть, чем намывать чашки, ложки, поварёшки…

— Я тоже не люблю, — подхватил Стёпа, протягивая Елизавете свою чашку. — Закинешь? — уточнил он, ленясь вставать с места.

— Доброе утро, — на кухне появилась главная сова. Василиса была уже при параде — с косметикой на лице и с причёской — тугим высоким хвостом. — Какую темку так оживлённо перетираете? — усмехнулась она.

— Доброе — в чём я сомневаюсь. Посудомоечную! — скопом ответил Стёпка.

— Выяснилось, что мы со Стёпой не любим мыть посуду, поэтому посудомоечная машина для нас — рай, — Лиза поделилась подробностями.

— Ой, а я, наоборот, люблю её мыть, — живо отозвалась Васёнка.

— Да ну? Серьёзно? — заинтересовался Стёпка.

— Ага. Люблю плеск воды. Да и о многом можно подумать, пока посуду моешь. Вроде дело нехитрое и делаешь на автопилоте всё, поэтому мозги остаются свободными, вот и стоишь — мечтаешь, планируешь или песенку напеваешь.

К посудомоечной теме присоединился последний участник квартета — Демид. Он молча слушал рассказ Василиски где-то с середины, прислонившись к стене, а потом прошёл к столешнице и принялся делать себе бутерброд.

— А ты любишь или нет? — обратилась к нему Василиса и невольно улыбнулась. Вопросы этому парню получались странными и двусмысленными в последнее время.

Демид улыбнулся в ответ, прежде чем поделиться тонкостями любви к грязной посуде. Обмен улыбками выглядел, как тайный язык в кружке по интересам. Другие не поняли в чём дело, но подозрительно тёплые улыбочки заметили.

— Я её не мою, техника всё делает за меня, поэтому не знаю, люблю или нет. Закинуть в машину не сложно, немытую не коплю. Наверное, люблю, в таком случае, — продолжая колдовать над завтраком, поделился он, периодически поднимая взгляд на слушателей.

— Будь у меня такая техника, я бы тоже любил, — посетовал Степан.

Тему предстоящего общения с помощницей Вселенной и возможных последствий, никто обсуждать не хотел. Не сговариваясь, решили сделать это раннее предрассветное утро похожим на нормальное, будто бы компания друзей ночевала вместе и собралась в поездку. Вполне вероятно, что поездка им как раз светила, и тут всё верно. Но считали ли эти малознакомые люди друг друга друзьями?

Стёпа и Демид продолжали не ладить, но сглаживали углы. Лиза по-прежнему держалась в стороне, пусть и относилась ко всем хорошо. Наверное, только Василиса казалась самой дружественной. Её манера общения располагала к себе и вызывала доверие.

Степан даже не пытался скрывать своих симпатий к полублондинке. Елизавета не изменила мнение о Васёне, полученное ещё в отделе одежды «Сити Молл». Ну а Демид после ночного разговора проникся большим доверием к Василиске.

Впрочем, в свою очередь, Василиса успела по-дружески полюбить всех вынужденных соучастников, порой она видела в людях то, чего они и сами о себе не подозревали.

— Поймал себя на дикой мысли, что мне всё это начинает нравиться. Находиться с вами в одном доме вполне годно. Ковыряться в себе, получать подсказки от создательницы квеста, кататься на крутой тачке и хомячить бутеры с сыром «Ландана» — это даже лучше моей прежней жизни. Сейчас я бы собирался на работу, шёл по промозглой улочке до метро, толкался там и… типичные серенькие рабочие будни, — Стёпку пробило на откровенность.

Демид хмыкнул, и Степан подозрительно и с недовольством на него посмотрел.

— Пожалуй, соглашусь, что-то в этом есть… — выдал брюнет. Всегда с ним так: по реакции на фразы и эмоциям на лице не поймёшь, что он на самом деле думает и хочет сказать. — Работа меня не угнетала, и я бы сейчас ещё спал, я часикам к десяти-одиннадцати приезжаю в офис. Но так давно беззаботно не собирался с друзьями, делая, что хочется, просто общаясь, путешествуя, и чтобы при этом рабочие вопросы не преследовали. Дома такое нереально было бы организовать.