Пещерное ретро - Кароль Елена - Страница 35

Если в самом начале моих слов муж просто отстраненно улыбался, не сильно вслушиваясь в смысл того, что я говорю, то под конец его взгляд стал настолько шальным и счастливым, а улыбка — широкой и белозубой, словно это не он, а я ему сейчас подарила все-все звезды, а в довесок еще и луну.

И все-таки он очень красивый… Я даже залюбовалась.

— Катюша, мы будем стараться, поверь. Мы будем очень-очень сильно стараться, и у нас обязательно все получится. Для этого необходимо тренироваться ежедневно, причем как можно чаще, активнее и…

Когда Слааф начал воодушевленно убеждать меня, что беременность, конечно, дело непростое, но так как нам очень надо, то мы с этим обязательно справимся, надо лишь подойти к решению вопроса как можно активнее и ни в коем случае не лениться, я не удержалась и расхохоталась, замахав на пошляка руками и сквозь смех заверяя, что все поняла, прониклась и согласна.

— Точно согласна? — Его прищур был с несомненным подтекстом, но я была настолько довольна чудесным пробуждением, что просто кивнула. — Ах ты, мое сокро-о-овище…

Мне достался долгий, чувственный поцелуй, окончательно убедивший мое скептичное здравомыслие, что я приняла верное решение и пора расслабиться и окончательно довериться. Рой горячих иголочек пробежал по правой руке от запястья до локтя, а когда я туда покосилась, то не смогла удержать понимающей усмешки: все как один бутоны стали больше. Казалось, еще немного — и они раскроются, став полноценными цветами.

Неудивительно. В груди было столько щемящей нежности к «варвару», который сумел всего за несколько дней перевернуть мой мир с ног на голову (а может, наоборот?) и доказать, что заботливые и порядочные мужчины существуют. Можно было только удивляться, почему нарисованные цветы еще не расцвели.

Очень интересная мысль пришла в голову, и я поторопилась ею поделиться.

— Слааф, а беременность отражается в татуировке?

Муж, в этот момент натягивающий брюки, стоял на одной ноге, так что чуть не рухнул на пол, успев сгруппироваться и упасть на кровать.

— Аккуратнее! Хватит нам одной контуженной меня. — Я хихикнула и погрозила Слаафу пальцем, пока он выпутывался из одежды и надевал брюки. — Ты чего так переполошился?

— Забыл!

— Что забыл?

— Что ты права. — Шумно выдохнув, Слааф обогнул кровать и присел рядом со мной. Склонился, поцеловал и невероятно серьезно продолжил: — Катюша, прости меня, оболтуса, но я совершенно забыл, что татуировка может отражать не только факт замужества, но и текущее состояние женщины, достаточно лишь оговорить это парой дополнительных фраз. Давай руку, посмотрим. Кажется…

Он на пару секунд задумался, прикрыв глаза, а затем уверенно кивнул, поднес мое запястье к своим губам, что-то крайне неразборчиво пробормотал и дунул, отчего кожа тут же покрылась морозными мурашками.

Было капельку щекотно, но больше — загадочно. Закусив губу, я с интересом ждала продолжения, которое последовало почти незамедлительно — Слааф открыл глаза, внимательно осмотрел мою руку…

И я без слов поняла, что это выражение дикого счастья на его лице может означать только одно. Я уже беременна. Пару секунд я решала вопрос мирового значения — поскандалить или нет. Затем прикинула, что толку все равно не будет, да и утро мне устроили такое, что после него было бы настоящим кощунством портить чудный день. Так что…

— А мальчик или девочка?

Мой тихий вопрос вырвал муженька из экстаза, и шальной взгляд переместился с руки на мое лицо, а Слааф счастливо выдохнул:

— Мальчик…

Затем сморгнул, попытался придать лицу более серьезное выражение и робко (уж чего не ожидала, так этого!) уточнил, при этом начав поглаживать мои пальчики:

— Ты не злишься?

— Какой интересный вопрос… — Я все-таки решила немного повредничать, но стоило мне это сказать, как на лице сидящего напротив мужчины отразились мировая скорбь и раскаяние, так что закончила я уже совсем другим тоном: — Ой, ладно тебе! Как будто я вообще могу на тебя злиться! Но с тебя завтрак! И на ручки! И…

Вот тут моя фантазия забуксовала, потому что я неожиданно поняла, что ничего не хочу. Вот ровным счетом ничего. Забавно даже…

— И? — Слааф уже умильно улыбался, наверняка сообразив, что гроза прошла стороной и Армагеддон отменяется.

— Я еще не придумала, — проворчав, села, закинула руки на плечи муженьку, притянула к себе поближе и, стараясь не рассмеяться, пригрозила прямо в губы. — Но должен ты мне будешь до конца наших дней.

— Договорились, мое сокровище. Начнем с завтрака?

— Да, с завтрака. Хотя нет! Куда ты смотрел и что увидел? — Я подняла руку с татуировкой, акцентируя на ней внимание.

— Начал проявляться браслет на запястье.

— Ага… — Это действительно было так, но, если бы Слааф не ткнул пальцем, я бы подумала, что это игра воображения — новые линии и завитки были едва-едва видны. — А пол ребенка?

— Об этом говорит форма завитков. Когда девочка — они более закругленные.

Чудно. Значит, мальчик.

Известие было настолько неожиданным, что элементарно не укладывалось в голове, и я поняла, что пока не время об этом думать. Беременна — и хорошо. Мальчик? Еще лучше.

Но завтрак ждать не будет! Да и в ванную комнату было бы неплохо наведаться, так что…

— Сла-а-аф. — Я убрала руку и загадочно прищурилась. — На ручки!

Муж крайне ответственно подошел к этому делу, и спустя буквально двадцать минут я была чистой, одетой, перебинтованной и транспортированной на кухню. Там меня усадили в кресло, а сам Слааф, явно пребывая в розовых мечтах (это крупными буквами читалось на его лице), начал накрывать на стол, вслух размышляя о том, что алкоголь мне нельзя, кофе — тоже. Работать максимум до десяти и с перерывами…

— Сто-о-оп! — возмутилась я громко и протяжно. — Не так быстро! Я беременна всего два дня, а ты уже начинаешь решать за меня! Слааф, мы так не договаривались!

Вместо того чтобы покаяться и заверить, что пошутил и больше так не будет, он поставил передо мной тарелку с омлетом и зеленью и с непередаваемой ухмылкой заявил:

— Катюша, вообще-то это само собой разумеющееся. Я как муж и глава семьи имею право решать за нас обоих. К тому же я знаю, как лучше.

— Чего-чего? — Вот тут я всерьез заопасалась, что у меня начались слуховые галлюцинации. — Ты серьезно?

— Более чем.

Он сходил за своей тарелкой, вернулся, сел, и я увидела, что он действительно собран и деловит. Однако после пары секунд рассматривания моего хмурого лица Слааф шумно выдохнул и потер лоб.

— Извини. Забыл. Забыл, что ты воспитана иначе. Кать, я понимаю, что ты умная и образованная девушка, а на дворе давным-давно двадцать первый просвещенный век, в котором все равны, а некоторые даже равнее. Но…

Он снова шумно выдохнул, и именно этот непростой момент решил выбрать Ваарр, чтобы важно прошествовать к нам на кухню и не менее важно склонить голову.

— Доброе утр-р-ро.

— Доброе. — Я кривовато усмехнулась, затем покосилась на хмурого супруга и снова перевела внимание на ворона, за которым как привязанная кралась Норри. — Ваарр, могу я обратиться к вам за помощью в решении непростого вопроса?

— Конечно. — Ворон так загадочно блеснул глазками-бусинками, что я заподозрила: он уже давно и так все знает. И на кухню он вошел как никогда вовремя, как, впрочем, и в предыдущие разы.

Естественно, начала с предисловия.

— Я уже беременна.

Слааф почему-то сдавленно хмыкнул в кулак, а ворон лишь кивнул, предлагая продолжить.

— И вот он, — вилка обличительно указала на хозяина квартиры, — думает, что теперь может командовать мною, распоряжаясь, что мне есть, пить и сколько работать. Так нельзя! Я против!

Внимательно меня выслушав, ворон покачал головой, взлетел на барную стойку и несколько раз прошелся туда-сюда. И что бы это значило? Ваарр со Слаафом солидарен, что ли?! Ой, зря!

Я уже собралась возмутиться вслух, когда ворон наконец решил ответить: