Впередсмотрящий. Повесть о великом мечтателе (Жюль Верн) - Брандис Евгений Павлович - Страница 18

— Докажите, Паганель!

— Если вы мне не доверяете, то я сейчас же перечислю вам все эти пятьдесят имен.

— Ох, уж эти мне ученые! — спокойно произнес майор, — как смело решают они все вопросы!

— Майор, хотите держать со мной пари? Ставка — ваш карабин „Пурдей, Моор и Диксон“ против моей подзорной трубы фирмы „Секретана“».

Пари заключено, и Паганель начинает лекцию об истории исследований Австралии. Он доказывает свою правоту, назвав более семидесяти путешественников…

— Этот эпизод мне явно удался! — громко произносит Жюль Верн, невольно поддавшись искушению мыслить вслух. — Надо полагать, интерес слушателей Паганеля, так же, как и читателей, будет возрастать по мере того, как перечень имен приблизится к условленному числу.

В эту минуту вошла Онорина.

— Я услышала твой голос и подумала, что у тебя кто-то сидит. Кстати, только что принесли почту…

Первым делом он вскрыл письмо от Этцеля. Издатель настоятельно предлагал ему взяться за большой труд, оборванный скоропостижной смертью географа Теофиля Лавалле — продолжить и довести до конца «Иллюстрированную географию Франции и ее колоний». Переходя от департамента к департаменту, нужно было подробно описывать границы, географическое положение, климат, почву, реки, богатства недр, населенные пункты, сельское хозяйство, промышленность, транспорт, местные достопримечательности и т. д. Этцель успел объявить подписку, заказал гравюры и карты. Зная, как воздействовать на своего автора, он подчеркивал, что интерес к этому изданию проявляет и Географическое общество. Именно оно посоветовало обратиться к Жюлю Верну и обещало предоставить из своих фондов все недостающие материалы. «Иллюстрированная география Франции» создаст популярному романисту репутацию серьезного ученого.

А писателю между тем не терпелось погрузиться в морские глубины. Устройство «Наутилуса» было тщательно продумано, образ Немо, бесстрашного командира подводного судна, не давал покоя, тревожил даже по ночам. Оставалось только воплотить замысел — переложить его на бумагу с той лихорадочной энергией, какая была свойственна Жюлю Верну в первые годы работы над «Необыкновенными путешествиями», когда он наконец получил возможность всецело посвятить себя любимому делу. И вот теперь— какая помеха! — этот срочный заказ…

«Иллюстрированная география Франции» легла ему на плечи тяжелым грузом. Обложившись источниками, Жюль Верн успевает делать скрупулезное описание двух департаментов за неделю, выдавая «на- гора» по 800 строк — почти полтора печатных листа в день. И это не считая утренней работы над «Детьми капитана Гранта»!

…Последняя рассеянность Жака Паганеля. Роман дописан до последней точки. Жюль Верн чувствует себя победителем. Продвигается и географический труд, хотя и не с такой быстротой, как хотелось бы нетерпеливому автору.

«Я работаю, как каторжник, — писал он отцу 9 января 1866 года, — но все же надеюсь, что смогу одновременно выкраивать время для первого тома „Путешествия под волнами океана“. План романа разработан во всех подробностях. Это будет чудесная вещь. Мне нельзя терять ни минуты».

И снова через несколько дней:

«Чтобы отдохнуть, принимаюсь за „Путешествие под водой“. Это будет для меня удовольствием».

Этцель, с радостью приняв все, что касалось «Наутилуса», вступил с автором в длительный спор из-за образа капитана Немо.

Жюль Верн хотел его сделать поляком. Писатель сочувствовал польским повстанцам, участникам революций 1831 и 1863 годов. Репрессии царского правительства против освободительного движения в Польше вызывали его возмущение.

Этцель возразил:

— Цензура не потерпит, если Немо будет нападать на русские корабли. Ведь Александр II сохраняет нейтралитет в отношении войн, которые ведутся Наполеоном III.

Жюль Верн ответил:

— Если Немо будет поляком, чья жена умерла под кнутом, а дети погибли в Сибири, никто его не осудит за то, что он будет мстить царю.

Этцель возразил:

— Республиканцы не могут сочувствовать ни Александру II, ни Наполеону III, но мы не можем не считаться с цензурой. Пусть лучше капитан Немо будет аболиционистом[12]. У него будет достаточно оснований мстить южанам, виновным в гибели его жены и детей.

Жюль Верн ответил:

— Рабство негров официально отменено. Немо мог бы бороться за освобождение невольников, очищая моря от работорговцев, но после поражения южан в гражданской войне такая деятельность теряет первостепенный смысл.

Этцель согласился:

— Отмена крепостного права в России и рабства негров в Америке — самый большой экономический фактор нашего времени. Но, действительно, приверженность только этой идее умалила бы величие Немо. Не лучше ли, чтобы он был скорее абстрактным мстителем, символом возмущения против тирании, какой бы она ни была?

На том и порешили. Однако мнения издателя и автора долго еще не совпадали. Этцеля толкали к осторожности прежде всего цензурные требования. Считаясь с издателем, Жюль Верн нередко шел на уступки, но случалось и так, что долго и упорно сопротивлялся, не желая сдавать позиций.

В конце концов Этцель уговорил его смягчить ужас, вызываемый местью Немо:

— Пусть он первый не нападает, а только отвечает на атаки — удар на удар.

Позднее, когда роман был написан, Этцель исчеркал рукопись, но Жюль Верн не согласился с правкой:

— Этого героя незачем и нельзя переделывать!

В общем Немо остался таким, как и был задуман: патриотом угнетенной страны, восстающим против угнетающих наций, революционером, отвечающим насилием на насилие. Он живет на грани между любовью и ненавистью, жалостью и жестокостью. Вместе с тем это обобщенный образ бунтаря-анархиста, понявшего под конец свои заблуждения.

Кто такой капитан Немо? Сын индийского раджи, принц Дакар, мстящий англичанам за порабощение Индии. Он потомок Типу-саиба, реального исторического лица, убитого в войне с англичанами в 1799 году. Правитель последнего независимого государства на юге Индии, Типу-саиб вел переговоры с Французской республикой и был членом республиканского клуба. А Немо-Дакар, получив образование в Европе, вернулся на родину в 1849 году. Значит, он был очевидцем, если не прямым участником революционных событий 1848 года! Один из предводителей восстания сипаев, потопленного в крови англичанами, в дальнейшем он создает «Наутилус» и мстит поработителям Индии.

Читателям это станет известно несколько лет спустя из финала «Таинственного острова», который составит трилогию с «Детьми капитана Гранта» и «Двадцатью тысячами лье под водой». Объединяющее начало трилогии — вольнолюбивые чувства героев, их борьба за свободу.

В споре с Этцелем из-за капитана Немо Жюль Верн отстоял свои принципы.

…Мятежная морская стихия захлестывала его творчество. Чтобы воспевать море, он должен был находиться на море. Еще в разгар работы над предыдущим романом, он надолго покидает шумный Париж, а затем, резко изменив образ жизни, поселяется в деревенской глуши.

«В этот самый день около двух часов пополудни путь отряда пересекла какая-то дорога. Естественно, Гленарван спросил у проводника ее название.

— Это дорога из Юмбеля в Лос- Анджелес, — не задумываясь ответил Жак Паганель. Гленарван взглянул на проводника.

— Совершенно верно, — подтвердил тот, а затем обратился к географу:

— Так, значит, вы уже путешествовали по этой стране?

— Разумеется, и не раз, — серьезным тоном ответил Паганель.

— На муле?

— Нет, в кресле».

Подобно Паганелю, Жюль Верн тоже совершил «в кресле» много увлекательных путешествий. Ведь далеко не всякому географу удается самому побывать в тех странах, которые ему приходится описывать. Да, Жюлю Верну не приходилось терпеть кораблекрушений, высаживаться на необитаемых островах, открывать новые земли. Все это делали за него герои его романов.