Сухопутные крейсера - Дрожжин Олег - Страница 4

Но однажды ему весело сказали:

— Олл райт, все в порядке! Выход найден!

Свинтону показалось, что он ослышался. Однако голос Триттона повторил то же самое.

Тогда секретарь Комитета обороны бросился к своему автомобилю и помчался в Линкольн.

Там конструкторы показали ему совсем простенькую схему: косой четырехугольник с параллельными сторонами, лежащий на длинном основании. Все углы у него были закруглены.

Косой четырехугольник с параллельными сторонами (параллелограмм), лежащий на длинном основании. Такую форму для новой гусеничной машины предложил инженер Вильсон.

Такой же четырехугольник, но с закругленными углами. Кружками представлены колеса, через которые перекидывается гусеничная цепь.

— Вот полюбуйтесь! — хлопнул Триттон по чертежу.

Свинтон смотрел с удивлением.

А Триттон продолжал:

— Такой вид будет иметь новая машина сбоку. Чтобы избавиться от больших колес, Вильсон предложил две чрезвычайно важные вещи. Первое — скосить снизу нос, второе — пропустить гусеницы по поверхности всего корпуса, вот так!

Триттон показал Свинтону второй лист с чертежом. На нем красовался такой же косой четырехугольник, но внутри по всем углам были пририсованы колесики. Да еще черная жирная линия показывала ход гусеницы.

Чтобы удержать центр тяжести машины на середине ее длины, пришлось скосить и зад машины, но уже сверху. От этого получилась фигура, похожая на ромб.

Потом Триттон показал рисунки, изображающие, как машина будет взбираться на стенку. По рисункам было видно, что для переползания через стенку машина должна быть выше ее приблизительно на полметра, следовательно высота проектируемой машины будет не менее двух метров.

Так гусеничная машина будет преодолевать вертикальное препятствие — ступень. На верхнем рисунке машина подошла к ступени вплотную. На втором — нос машины уже поднялся на ступень. На третьем и четвертом — машина полностью переходит на ступень.

Свинтон нашел, что все это придумано очень остроумно. Прощаясь, он спросил, когда будут готовы рабочие чертежи.

— Я думаю, — ответил Вильсон, — что эту работу мы закончим в течение ближайших двух месяцев, к ноябрю.

— А когда можно ожидать первый опытный экземпляр самой машины?

— Если завод получит чертежи в начале ноября, — ответил Триттон, — то первый сухопутный крейсер будет выпущен нашей фирмой через два с половиной месяца после этого. Следовательно, в середине января 1916 года.

— Олл райт! Это нас устраивает! — сказал Свинтон. Он был уверен, что его идея теперь будет воплощена в жизнь.

Деревянная модель — макет гусеничной боевой машины. Нос машины — справа, позади машины — хвост: два рулевых колеса. Сбоку к стене приделана башенка — спонсон для орудия. Возле модели стоит инженер Вильсон.

Уяснив внешний вид и точные размеры сухопутного крейсера, Триттон распорядился построить деревянную модель корпуса машины в натуральную величину. Такой макет требовался конструкторам, чтобы можно было наглядно размещать внутри него разные механизмы и выбрать для них наилучшее расположение. Сделать это карандашом на бумаге было бы очень затруднительно.

К ноябрю, как и предполагалось, проектировочная работа была закончена. И завод Фостера в Линкольне приступил к постройке нового гусеничного крейсера. Его сооружение держалось в строжайшем секрете.

Свинтон считал, что такие названия, как «сухопутный гусеничный крейсер» или «гусеничный истребитель пулеметов», уже сами но себе выдают назначение и многие свойства машины.

— Нужно придумать для нее такое название, чтобы к военному делу оно не имело никакого отношения, — говорил Свинтон своему помощнику, подполковнику Дейли-Джонсону. — И в то же время это название должно быть правдоподобным, обозначая какой-то большой громоздкий предмет.

Дейли-Джонсон согласился, что это благоразумно. Но как он ни ломал голову, ничего дельного на ум ему не приходило.

Сам Свинтон 24 декабря 1915 года предложил три слова — цистерна, резервуар и чан (по-английски «танк»). Все они действительно относились к крупным вещам.

— Но слова «цистерна» и «резервуар» длинные, — заметил Дейли-Джонсон, — и немножко смешные в применении к такой машине, как сухопутный крейсер. Я бы остановился на слове «танк». В нем только один слог. Его легко произносить. И в то же время это звучит серьезно: танк! танк!

Соображения Дейли-Джонсона были правильные. И за сухопутным крейсером с 24 декабря 1915 года осталось его новое безобидное название «танк». Очень скоро это слово без перевода перешло и во все другие языки.

В начале декабря в ставке английского главнокомандующего во Франции было получено письмо Черчиля, посвященное различным видам наступления. Автор письма сообщал, что скоро станет возможной «бронированная атака», которую поведут «гусеничные сухопутные крейсера». Чтобы избавить машины от артиллерийского обстрела, атаку следует вести ночью при свете мощных прожекторов, которые будут не только освещать местность, но еще кстати и ослеплять противника.

Перейдя через окопы, крейсера сейчас же должны повернуть вправо и влево и, следуя вдоль окопов, очищать их огнем своих орудий от противника.

За крейсерами должна идти пехота, скрываясь за большими стальными щитами на колесах, которые она будет толкать перед собой. Задача пехоты — занять окопы противника.

Покончив с первой линией обороны, крейсера устремляются ко второй и повторяют там только что проделанные операции. Конечно, их поддерживают новые массы пехоты. В заключение письма Черчиль выразил надежду, что сухопутные крейсера позволят быстро разделаться с немцами.

В конце декабря в замке у Сент-Омера, где находилась ставка верховного английского командования, произошла смена главных действующих лиц. Джон Френч проявил себя плохим полководцем. Как главнокомандующий он наделал много ошибок, в результате которых английская армия понесла огромные потери. Впридачу он проявил еще нежелание согласовать свои действия с французами. Поэтому он был отозван в Англию. Его место занял Дуглас Хейг, командовавший до того первой британской армией.

Письмо Черчиля заинтересовало нового главнокомандующего. И тот, чтобы получше ознакомиться с загадочными сухопутными крейсерами, отправил в Лондон своего человека, подполковника Эллиса из инженерного корпуса.

8 января 1916 года Эллис писал в своем донесении:

«Имеются два учреждения, изготовляющие сухопутные крейсера: Департамент окопной войны, работающий самостоятельно, и Комитет сухопутных крейсеров при адмиралтействе, работающий вместе с военным министерством.

Первое учреждение не изготовило еще ни одной машины. Проект второго уже заканчивается постройкой. Машине дано условное название „танк“.

Размеры танка: длина 8,1 метра, ширина 4,2 метра и высота 2,2 метра.

Вооружение: два морских орудия калибром в пятьдесят семь миллиметров и четыре пулемета Льюиса.

Танк, как боевая машина, представляет несомненный интерес».

Свинтон, Черчиль, Триттон, Вильсон, д’Эникур, Эллис и еще несколько человек, посвященных в тайну сухопутных гусеничных крейсеров, с нетерпением ждали окончания постройки первого танка. У всех вертелись на уме одни и те же вопросы:

Будет ли машина, вообще говоря, ходить?

Сможет ли она преодолевать колючую проволоку, широкие окопы и высокие ступени?