Сухопутные крейсера - Дрожжин Олег - Страница 18

Сельское хозяйство с середины XIX века усиленно механизировалось, особенно в Соединенных штатах Америки. Появились механические косилки, многолемешные плуги, дисковые бороны, наконец комбайны. Чтобы все эти машины передвигать по полю, требовалось много лошадей. Труднее всего было с комбайнами. В них запрягали по двадцать, по тридцать лошадей — целый табун.

Вот тут-то и выявилась необходимость заменить лошадей подходящей тяговой машиной. Машина эта должна быть не очень громоздкой, поворотливой, удобной в обращении и, самое главное, способной двигаться по бездорожью — по вспаханному полю, через рвы и холмики. Нужно было создать механического коня.

Изобретатели занялись этой работой и скоро поняли, что для достижения вездеходности необходимо применение гусеничных цепей.

В 1886 году в Америке появляется первый проект гусеничного трактора Эпльхарта. Все сооружение имеет довольно простой вид. Прямоугольная железная рама установлена на четырех колесах. Два передних колеса большие, два задних — малые. В самой передней части имеются еще два малых колеса — ведущие. Через эти колеса и соответствующие большие колеса перекинуты две гусеничные цепи с обеих сторон.

Двигателем служит паровая машина, установленная на раме. Машина вращает передние ведущие колеса. Отсюда движение по гусеничной ленте передается большим колесам, и весь трактор начинает двигаться. Для управления трактором служат задние колеса. Их поворачивают, как руль лодки.

Такой трактор должен обладать значительной силой тяги и, по словам изобретателя, может заменить по крайней мере десяток лошадей.

Кстати, самое слово «трактор» в переводе с английского значит тягач.

Два года спустя американский конструктор Франк Бэтер получает патент на более совершенный гусеничный трактор. От предыдущего он отличается тем, что его гусеницы перекинуты через весь корпус трактора. Каждая гусеница приводится в движение отдельной паровой машиной. Обе машины питаются паром из одного котла. Для управления трактором служат задние отдельно стоящие рулевые колеса.

Тяговое усилие у трактора Бэтера в два раза больше, чем у Эпльхарта.

Ни трактор Эпльхарта, ни трактор Бэтера построены не были. Появился гусеничный трактор лишь в начале XX века. Это был трактор американца Холта, получивший значительное распространение. На этой машине вместо парового был применен бензиновый двигатель. «Холт» оказался удобным в обращении. Про него говорили:

— Это настоящий стальной конь!

Роясь в архивах военных министерств, историки обнаружили еще два любопытных факта. Выяснилось, что в одном и том же 1913 году два человека в двух различных странах разработали почти одинаковые проекты прекрасного гусеничного танка. Один был австрийский офицер-железнодорожник по фамилии Бурштын, другой — английский водопроводчик из города Ноттингема. Его имя не сохранилось в архивах и так и осталось неизвестным.

Изобретатели обратились в военное министерство своей страны. О дальнейшей судьбе проектов нетрудно догадаться: оба они были спокойно отправлены на полки архивов. На проекте ноттингемского водопроводчика кто- то написал: «Чудак сошел с ума!»

Так обстояло дело с изобретением танка до мировой войны.

Кто же был его «отцом»:

Кир, царь персидский, со своими боевыми повозками и слонами?

Голландский физик Стевин или русский князь Олег с их «сухопутными кораблями»?

Леонардо да-Винчи или Вальтурио?

Эджворт или Буйен?

Ноттингемский водопроводчик или Бурштын?

Ответ будет зависеть от того, какое определение дать танку.

Если сказать, что танк есть гусеничная самоходная боевая бронированная машина, обладающая способностью двигаться по пересеченной местности, преодолевать естественные и искусственные препятствия и сочетать в себе силу огня, маневренность и броневую защиту, то Киры, Стевины, Леонардо да-Винчи и многие другие из списка «отцов» отпадут.

Останутся только Буйен, Бурштын да еще ноттингемский водопроводчик. Но проект Буйена страдал многими недостатками и в предложенном виде был даже неосуществим. Проект Бурштына хотя и был опубликован в 1914 году, но на него не обратили никакого внимания. Проект же ноттингемского водопроводчика был обнаружен лишь в послевоенное время и никакого влияния на судьбы танка не имел.

Можно ли после всего сказанного утверждать, что танки были изобретены еще до мировой войны?

Едва ли!

Кто же, в таком случае, является изобретателем танка, настоящего танка, действовавшего в мировой войне?

Первым человеком, заговорившим о гусеничной вездеходной бронированной боевой машине, в Англии был Свинтон, а во Франции Этьен. Вот их-то и следовало бы считать изобретателями танка.

Однако и Свинтон и Этьен не сами продумали всю конструкцию машины от начала и до конца. Этим делом в Англии усиленно занимались еще Вильсон и Триттон, а во Франции — инженеры заводов Шнейдера в Крезо и инженеры заводов в Сен-Шамоне. Поэтому и их следует причислить к творцам танка.

Между прочим, если сравнить танк «М-I» с трактором Бэтера, то невольно бросаются в глаза заметные черты сходства: у обоих гусеничная цепь проходит поверх корпуса, у обоих для управления служат рулевые колеса.

Из этого следует, что Вильсон и Триттон, разрабатывая конструкцию «Большого Вилли», использовали также и опыт прежних изобретателей.

Выходит, что мысль о гусеничных боевых повозках бродила в умах многих людей в начале текущего столетия. Это явление не случайное. Танк — машина чрезвычайно сложная, для его постройки требуется очень высокий уровень машиностроительной техники, поэтому танк не мог появиться тысячу лет или хотя бы сто лет назад. Возможность создания танка была подготовлена лишь развитием автомобилестроения. Автомобиль — машина, связанная с дорогой; естественно возникала мысль о придании автомобилю вездеходности.

В войне 1914–1918 годов остро выявилась потребность в вездеходной боевой бронированной машине, которая была бы в состоянии преодолевать воронки, проволочные заграждения, окопы. И такая машина, названная танком, появилась, так как все технические условия для нее оказались подготовленными.

Боясь, что танки сократят потребность в артиллерии и снарядах и тем самым уменьшат прибыли, пушечные фабриканты старались всякими способами противодействовать распространению танков в армии. Но опыт боев показал, что артиллерийские подготовки наступлений не дают нужных результатов. И тут уж пришлось волей-неволей обратиться к танкам.

Первая мировая война доказала, что танки — мощное наступательное оружие. Поэтому все крупные государства после 1918 года уделяют танкам исключительно большое внимание.

Однако бои под Камбре, Суассоном, Амьеном выявили немало и всяких недостатков новых машин.

Даже лучшие образцы танков были еще очень ненадежны в боевой работе. Их механизмы, в особенности гусеницы, быстро изнашивались, ломались. Машины были слишком тихоходны, даже знаменитые «уиппеты». На них нельзя было по-настоящему преследовать противника.

Танки не в состоянии были выполнять многих задач из тех, что им ставились. Их вездеходность, несмотря на гусеницы, была все же ограниченной. Река, например, глубиною в полтора метра была для них непреодолимой преградой.

Нужно было устранить все эти недостатки. Нужно было также придать танкам новые свойства, которыми они в годы первой мировой войны еще не обладали.

За работу в разных странах принялись сотни и тысячи изобретателей и конструкторов. Эти люди упорно продумывали устройство каждой части танка, даже самой маленькой и, казалось бы, незначительной.