Остаться человеком (СИ) - Нэльте Нидейла - Страница 54

— А у рабынь не пробовала узнать? У Смиры там? Аниты?

— Пробовала, конечно, но разница-то в возрасте какая! Смира подходит по времени выпуска, и новенькая Корнеля тоже. Только мне с ними общаться запретили. Анита нет, да и учатся телохранители последние годы отдельно.

— По времени?

— Ну каждый интернат продаёт рабов только несколько дней в году, поэтому детей распределяют так, чтобы к этим дням продажи они становились совершеннолетними.

— Я помогу тебе её найти, — говорю. — Даю слово. Ямалита иногда поручает работу в сети. Что-нибудь придумаем.

Лайла смотрит с такой тоской, осознаю вдруг, насколько Тали тяжело было молчать, когда наверняка хотелось всё объяснить. Теперь вот самому хочется. Тоже молчу, конечно. Думаю, как бы осторожно узнать.

— Так это Клим приказал меня соблазнить? — спрашиваю. Кивает неопределённо. — И Варна тоже?

— Да Варн сам командовал, — фыркает.

— Раб?!

— Да из него такой раб… нет, ну раб, конечно, пульт был и чип действовал, но явно раб с расширенными полномочиями, подставной какой-нибудь или специально обученный. Его и Клим, и Халир слушались.

— В чём слушались?

— Ему нужно было к Ямалите попасть, они слушались, что делать. Ну, меня ни во что не посвящали, только что меня касалось.

— Так это ему нужно было, чтобы меня выгнали?

— Откуда я знаю? Им всем что-то нужно было!

Похоже, Лайла начинает приходить в норму и теперь злится на себя же. Пора заканчивать разговор, но не могу не спросить напоследок:

— Про нападение лео-пумы ты тоже знала?

— Ты что?! Я бы тогда в номер поехала! Да кто бы меня предупреждал.

— А выяснить, не планирую ли бежать, они же приказали?

Сердито передёргивает плечами, не отвечает — но и без того понятно.

— Ты бы без дочки не сбежала, — произношу тихо. Поднимает на меня глаза, из них беззвучно катятся слёзы. Приходится снова обнять, погладить по голове. На этот раз не сопротивляется, вздрагивает, заливает мою футболку. Пережидаю, пока успокоится.

— Собирайся, — говорю. — Где у тебя медик? Не идти же к госпоже с синяками.

Тамалия

Открываю Олинке, девочка при полном параде, взгляд ищущий. Похоже, машину с Антером не увидела. Всего один раб на поводке, даже непривычно. Дэн, кажется.

Олинка бегло осматривается, выглядывает в сад, никого не замечает, плюхается на диван. Задерживается взглядом на загодя повешенном на стену "коврике".

— Что пить будешь? — спрашиваю.

— Только не ту гадость, — передёргивается. — Клим точно тебя соблазнить хотел.

Пока наливаю, подружка проводит ладонями по рельефным плечам раба, подтянутому прессу. Теребит хлыст, дёргает за ошейник, чтобы повернулся, начинает целовать.

— Фу, — произносит, — как они мне надоели…

Смотрит на него брезгливо. Ничего, мы эту гадину прищучим. В душе поднимается уверенность, я, конечно, хотела отложить. Но, пожалуй, смысла нет тянуть.

— А Антер где?

Ты его сегодня не увидишь.

— Поехал за Лайлой.

Олинка хватается за пульт, Дэн летит на пол. Кажется, я морально готова.

— Мой первый раб, — сообщает, — папа на шестнадцатилетие купил, элитного, ему Мальвира и Айра помогали выбирать.

Угу, и проверять. Киваю понимающе.

— Я, — рассказывает, — как впервые увидела… Чуть не умерла от радости, я же до этого не видела мужчин раздетых, папа строго всё соблюдал. Ох, я его несколько дней не отпускала, как только не рассматривала, в какие позы не выставляла, на пульте даже кнопочка заела.

— Если так сильно надоел, можешь мне отдать, — пожимаю плечами, перед лицом строгий взгляд Райтера. Знаю я, что всех не спасём. А молчать всё равно не получается.

— На Антера меняю! — тут же.

— Не, — говорю, — Антера не отдам, тебя просто жалко, ты так на него смотришь, будто от скуки умереть готова. Так что могу выручить.

— А, бери, — отвечает внезапно, — я всё равно давно уже собираюсь нового купить. Поворачивается к нему: — Раздевайся, госпожа осмотрит тебя.

— Да я уже видела, — отказываюсь. Такое впечатление, что кроме этого Олинку вообще ничего не волнует.

— Ну не раздевайся, — пожимает плечами. — Будешь слушаться госпожу Ямалиту как меня, ясно?

Раб кивает.

— Забирать будешь, или насовсем? — спрашиваю.

— Не знаю, — пожимает плечами. Тоскливо как. И это в восемнадцать лет! Пресытилась, девочка, аж через уши лезет вседозволенность?

Бросает мне пульт, стараюсь словить, чтобы не нажать. Дэн смотрит с полным безразличием. Откладываю пульт на стол, Олинка провожает недоумённым взглядом.

— А может… мне рабыню купить? — вдруг говорит, прямо глаза загораются.

— Зачем? — удивляюсь. Бедная рабыня.

— Ну… не знаю, — языком губы облизывает, уже что-то придумала. Стараюсь не вздохнуть. Психопатка чёртова.

— Иди помойся, да хорошенько, — указываю рабу на ванную. Олинка хмыкает. Собираюсь с мыслями, нужно верно разговор выстроить.

— Так думаешь, Клим соблазнить пытался? — возвращаюсь к предыдущей теме, когда дверь за рабом закрывается. — Вечно ко мне какие-то странные подруливают, — пожимаю плечами. — Он ведь ещё интересовался, не нужны ли мне сигареты. А потом одна знакомая такое предложила…

Замолкаю на полуслове, но Олинка клюнула:

— Что?

— Ой, я боюсь, — вздыхаю. — Ты всем разболтаешь, а меня потом ещё с Тарина выгонят…

— Я?! — изумляется искренне. — Слово даю!

— Знаешь… — изображаю колебания, Олинка взволнована и заинтригована до предела:

— Скажи уже!

— Боюсь, — шепчу.

— Я могила, никому! — клянётся.

— Говорит, есть такой чип, специально разработанный, который можно ввести, а потом вывести… без медиков, с пульта. Ощущения очень похожи на настоящие.

Облизывает губы, глаза горят.

— А где он?

Опускаю взгляд.

— Олинка… я пообещала молчать… А за тобой же папа следит.

— Мы же подруги!

— Конечно, — вздыхаю. — Но вдруг папа тебя заставит…

— Да я ему ничего не скажу, вот и не заставит! Ну покажи…

— Идём, — сдаюсь, поднимаюсь. Олинка так спешит, что бокал опрокидывает. Что-то невезуха у меня с посудой, хотя вроде ни о чьи головы ещё не била.

Поднимаемся в спальню, достаю из тумбочки специальную разработку конторы. С виду — обычная небольшая памка изящной формы, даже цепочка имеется. Олинка смотрит с любопытством, тянет ладонь, даю подержать. Крутит, разглядывает.

— И что с ней делать? — спрашивает.

— Вот, — раскрываю пополам, — эта часть вставляется в ухо. А эта, чтобы не потерялась… — надеваю цепочку на руку. Олинка рассматривает чип, точнее, его оболочку. Впервые вижу в глазах нерешительность и некоторый страх.

— Может, ты первая? — предлагает.

— Не, давай ты, — отнекиваюсь. Немного препираемся, но как известно, охота пуще неволи: подруженька, наконец, соглашается. Нетвёрдой рукой подносит к уху, бросает вопросительный взгляд. Киваю заговорщически, рассматриваю с любопытством.

Госпожа Альвейская решается, вставляет оболочку в ухо, хихикает:

— Щекотно!

Активирую вторую часть, вызываю виртуальное меню. Ставлю автоматическое нахождение места — оболочка начинает движение.

— Ну что? — спрашиваю, нащупывая мысленную связь с чипом. Он у нас особенный, как и Леркины головастики — полностью органический.

— Ничего, — пожимает плечами. — Дальше что?

— Ждём, пока до мозга доберётся, — отвечаю.

Олинка садится, нервно теребит шнуровку на очередном чёрном топе.

— Долго?

— Пять минут.

— А потом точно вытащится?

— Конечно!

— А говорят, их сложно устанавливать…

— Так то ж стационарные, с кучей защит, на всю жизнь, там же свои особенности. А это имитация.

— А! — кивает понимающе. Смотрю на часы, пережидаю положенное время. Олинка облизывает губы, глаза горят. Интересно, больнее, чем синяк, у тебя раны были? Ну может, хоть раз кнутом себе заехала?

Подруженька с любопытством заглядывает в меню.