Алые Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 4

+++

Вечером мы смотрим фильм. Сашка и Вика сидят в обнимку (они теперь всё время обнимаются), а я сижу одна в кресле. Не знаю, почему они решили спихнуть меня в кресло, но мне в нём комфортно. Вика протягивает мне ножку, я беру её в руки и начинаю массировать. А она делает вид, что нечего не замечет, и лишь слегка улыбается мне.

— Так кто мы друг другу? — наконец, заводит этот разговор Сашка.

— В смысле? — не понимаю я, поглаживая пальчиками Викину ножку.

— Парень, девушка и ещё одна девушка. Кто мы — шведская семья? Это как-то странно.

— Никогда не задумывалась об этом, — говорю. — Вик, а что ты скажешь?

— Мне нравится всё, как есть.

— И мне тоже. — Кончиками пальцев щекочу её ножку, целую её и смотрю на Сашку.

— Ну хорошо, Юлька моя девушка, правильно?

— Ага, — шепчу я, не отрывая глаз от её стопы. Идеальные пальчики, красивый изгиб щиколотки, будто лакированная пяточка; помню, как сама тёрла её пемзочкой. Какая же она совершенная, эта ножка! Мне хочется посмотреть на другую. Я засовываю руку под покрывало и вытягиваю вторую ножку Вики, смотрю на неё. Ноготочки ровненькие, только лак немного стёрся, можно педикюр обновить. Массирую обе её ноги и смотрю на неё. Она делает вид, что меня не замечет, но я чувствую, как бьётся её сердце, и вижу, как она прибалдела. Я значу для неё всё больше. Я хочу быть для неё на первом месте. А Сашка… А что Сашка? Нам уже и без него хорошо.

— А Вика? Кто мне Вика? — Они целуются прямо у меня на глазах.

— Она тоже твоя девушка. Я не понимаю, что тебя не устраивает?

— Меня встраивает всё, а вас? Вы-то друг другу кто?

— Слушай, Саш, — вклинивается Вика, — ну разве это так важно?

— Вообще не знаю. А мы так и собираемся дальше жить втроём? — говорит он.

— Вот так и будем. — Я прикасаюсь губами к Викиным ногам — не целую, а именно хочу оставить отпечаток. Она шевелит пальчиками, и я возбуждаюсь. Но нет, не сегодня. Сегодня я уже натрахалась.

— А если одна из вас залетит? — вдруг заявляет Сашка.

— Тогда ты женишься на одой и вышвырнешь другую за дверь, — смеюсь я. Вика тоже смеётся и на меня смотрит. Вновь протягивает свои ножки — ей приятно, что я их постоянно глажу. А мне приятно не выпускать их из рук.

— Нет, ну я серьёзно. Что тогда? И кто вы друг другу. Вы подруги или любовницы?

— Скорее второе, — говорю я.

Вика возмущается и забирает у меня из рук свои ножки.

— Нет, мы просто студентки, которые решили погнать. Мы живём в своё удовольствие и просто делаем друг другу приятно. Мы никакие не лесбиянки. Многие девушки экспериментируют — что тут такого? Зато потом будет что вспомнить.

— Это значит, что ты уходишь из «семьи», — улыбаюсь я.

— Никуда я от вас уйду, вы же мои бусечки. — Вика прижимает меня и Сашу к себе. А она довольно сильная, потому как сгребает нас в охапку одним движением. Я вырваться не могу, даже если захотела бы. — Юлька, Сашка, вы такие оба классные! Даже не знаю, как я без вас! — Она смотрит на меня и Сашку и говорит. — А может, перейдём в ислам? Там можно иметь трёх жён.

— А где мне ещё и третью искать? — улыбается Сашка.

— А зачем тебе третья? Тебе что, нас двоих не хватает? — наигранно обижаюсь я.

— А как мы об этом скажем родителям? — вдруг заявляет Вика. — Я тут встречаюсь с парнем, но у него ещё есть Юлька, и он её тоже любит.

— А может им не говорить, — предлагаю я. — Никто, вроде, пока не догадался, что мы спим втроём. Никто нас с тобой даже лесбиянками не называл… ну, кроме тех парней в кинотеатре, а мы тогда ещё даже не целовались.

— Пожалуйста, не говори это слово, меня каждый раз передёргивает, как его слышу.

— А что тут такого? Мы занимается этим, целуемся, лижемся, спим друг с другом… лично мне оно даже нравится, звучит прикольно: лесбиянка, лесбиянка, лесбиянка… — смеюсь я.

— Мне больше нравится «бисексуалка», и вообще мы просто экспериментируем, а лесбиянки реально любят друг друга. Мы играем во взрослые игрушечки: «кисули», клиторы, «лепесточки», — улыбается мне Вика.

— Ты играешь со мной, а я и вправду люблю тебя, — вдруг признаюсь я. Мне почему-то кажется, что это лучший момент, чтоб признаться, и другого уже не будет.

— Я тебя тоже люблю, Юлечка, — улыбается мне Вика.

— И я вас люблю, — обнимает нас Сашка.

— Да нет же, — говорю. — Я люблю тебя, прям сильно-пресильно! Жить без тебя не могу, ты нужна мне, как воздух! Когда тебя рядом нет, я задыхаюсь, мне каждую секунду недостаёт твоего тепла, твоих прикосновений, твоих ласк. Твоего голоса. Люблю и обожаю тебя все душой, всем сердцем! От кончиков пальцев до… до… я не знаю, до чего. Каждую клеточку в тебе зацеловать готова!

Сашка как-то странно на меня смотрит, но я смотрю только на Вику. Сейчас только одна она для меня существует на всём белом свете.

— Это влюблённость. Ты же сама рассказывала, как в лагере в девчонку влюбилась, а потом всё прошло, — смотрит на меня Вика.

— А мне ты не рассказывала, — влезает в разговор Сашка.

— Как-нибудь расскажу, — отмахиваюсь от него, как от назойливой мухи, а сама смотрю на Вику, глаз от неё отвести не могу. Вытягиваю из-под одеяла её ножку и продолжаю мять её в своих руках. — Вика, я люблю тебя. Мне слов не хватает, чтобы всё сказать. Я обожаю тебя, молюсь на тебя! — У меня на глазах даже слёзы выступают. — Люблю тебя больше жизни, больше Сашки, больше мамки — больше всего на свете. Я готова умереть ради тебя! Хочу принадлежать лишь тебе одной. И хочу, чтобы ты об этом знала.

— Ты что, пьяна? — Вика вырывает свою ножку из моих рук и отсаживается от Сашки.

Он напрягается и зыркает то на неё, то на меня:

— Я тоже в немного в шоке, — выдаёт Сашка. — Юль, так ты что, лесбиянка?

— Да, — честно киваю я. — Прости, что обманывала тебя. Прости, что клялась в любви. Теперь, когда всё открылось, я хочу, чтобы ты не держал на меня зла. Ещё раз прости.

— Постой-постой, может, тебе кажется, что ты в Вику влюблена? — Он будто успокаивает сам себя. — В конце концов, мы ведь всё равно решили встречаться втроём. Мы же об этом как раз говорили. — И шёпотом добавляет: — Черт бы меня побрал, вообще эту тему поднять!

— Я просто хотела, чтобы ты знала о моих чувствах. — Я смотрю на Вику. — Мне так тяжело было всё в себе держать!

— Та-а-ак, вот только не надо и из меня лесбиянку делать! — громко кричит она.

Я подвигаюсь к ней, но она сторонится меня.

— Прости, я всё испортила, — шепчу я и тянусь к ней, чтобы поцеловать.

— Не прикасайся ко мне, сраная лесбуха! — кричит она и даёт мне пощёчину. Это больно — как ножом по отрытому сердцу! И зачем я перед ней открылась? Могла ещё потерпеть, пока она окончательно в меня не влюбится. Как же не вовремя я решила об этом поговорить и всё испортила.

Я смотрю на неё, и у меня из глаз сами собой начинают течь слёзы.

— Вик, зачем ты так со мной? — Мне жаль себя, безумно жаль! У меня трясутся руки. А она смотрит на меня и через секунду осознаёт, что наделала.

— Ой, прости, Юлечка, прости моя маленькая, я случайно. — Она гладит меня по лицу. Сама, видать, жалеет, что ударила меня. — Просто все эти твои лесбийские замашки уже начинают меня пугать.

— Но ведь только что всё было в порядке.

— Только что я не знала, что для тебя это так серьёзно… а сейчас… — Она не может подобрать слова.

— Давай забудем, и пусть всё будет, как раньше. Вик, пожалей меня, не разбивай мне сердце, прошу тебя!

— Я думаю, мне лучше сейчас уйти.

Она встаёт с кровати и начинает быстро одеваться.

— Куда ты, на ночь глядя? — пытается остановить её Сашка. Но тщетно. Она не хочет его даже слушать и буквально вылетает из дому. А я сижу и сглатываю, смотрю в точку перед собой, ничего не могу понять и ничего не могу поделать. Я реально в шоке.

Сашка видит меня в таком состоянии, садится прямо передо мной и берёт меня за руку. А я смотрю на него, и мне так больно, как никогда ещё не было. Меня сейчас буквально вывернет от боли.