Алые Розы (СИ) - Карелин Андрей Дмитриевич - Страница 18

Боже, какие мысли! Сама себе завидую: какой же счастливой я стану когда-нибудь! Улыбаюсь и радуюсь, дождаться не могу, когда всё наладится. Вика, ну зачем ты меня бросила? Я же такая хорошая девочка, ну как меня можно было бросить? Что же со мной теперь будет? Так жалко себя! А почему ей меня не жалко? Интересно, она сейчас обо мне думает или только о Сашке? Как тяжело быть лесбой! Была бы я парнем, попробовала бы отбить её у Сашки, ну на дуэль бы его вызвала, не знаю. А так — что я могу. Всё так несправедливо! Опять от бессилия плачу.

Каждый раз вспоминаю папку — этого дурака, что свою невесту с маленькой дочуркой бросил ради какой-то шлюхи. А та родила ему сына. Значит, у меня ещё где-то братик есть, и я даже не знаю, как его зовут. Вообще-то знаю, просто не хочу вспоминать это имя без крайней необходимости. Ну и фамилии у нас одинаковые, мне фамилия от папки досталась. Дурацкая фамилия, если четно. Лучше бы я на мамкиной была. Но этот придурок побежал и записал меня на свою фамилию, и теперь я Юлия Саваш. Я бы не назвала эту фамилию красивой, но уже как есть, менять ничего не буду. Разве только на Викину. Чёрт, о чём я думаю, у нас же в стране ещё не скоро разрешат такие браки, где две невесты, если их вообще когда-либо разрешат! Да и менять фамилию сейчас реально никто никого не заставляет. Нынче пошли не те времена. Это раньше было важно. А сейчас все мои знакомые кто замуж вышел, на своих фамилиях остались.

Потягиваюсь и вновь смотрю на себя в зеркало. Даже заспанная, непричёсанная, ненакрашенная я красоточка: миленькая мордашка, густые волосы, стройные ножки. Как вообще можно такую бросить?! Кто в своём уме добровольно от такой красоты откажется?! А я же и накраситься могу. А ещё я сосать умею. Куда катится мир? Как же тяжело ждать, когда Вика поймёт, кого она бросила, и прибежит ко мне на крыльях любви!

«Викуль, ну соображай быстрее, я же не вечная».

Захожу в ванную и встаю под душ. К себе не прикасаюсь, меня уже так задолбало дрочить. Сил никаких нет, надеюсь, я не стёрла себе случайно «вишенку» во время вчерашнего марафона. Закрываю глаза и тянусь язычком к своим сосочкам, облизываю их по кругу, сначала по часовой стрелке, а после в обратную сторону; жаль, что мне до «кисули» не дотянуться. Парням, наверное, проще. Опять эти мысли дурацкие в голове!

Закрываю дырку в ванной и начинаю набирать воду. Выливаю треть банки дешёвого шампуня в место, куда падет вода, чтобы поскорее взбить пенку. Обожаю пенку для ванной! Ложусь и мёрзну, жду, пока вода наберётся. А тем временем любуюсь своим обнажённым телом. Завидую сама себе, что могу сколько угодно на такую красоту пялиться. Как же мне повезло родиться девушкой!

«А парни вынуждены на свой член смотреть», — улыбаюсь я. Член в неэрегированном виде — зрелище не для слабонервных. Что бы кто ни говорил, про половые губки, они внутри, их незаметно. Ну разве только «вишенка» слегка торчит, но так даже прикольнее. Она как бы показывает, где «дырочка».

Трогаю её. Слегка намыливаю и трогаю. Обожаю себя трогать! Всё время бы себя трогала и ничем другим не занималась. Только порнуху смотрела бы и себя трогала. Или не только себя, а ещё, например, Вику. Мне кажется, я уже достаточно настрадалась. Вот сейчас она позвонит и скажет, что всё поняла, что совершила ошибку и хочет меня прямо сейчас. Что она хватает такси и мчит прямо ко мне, и чтобы я выходила её встречать. Я даже злиться на неё не буду. Надену для неё лучшие колготки, чтобы ей было приятно их с меня снимать Своё любимое платьице, туфельки на каблучках.

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Я буду встречать её в дверях, она обнимет меня, схватит за попочку, и мы начнём страстно целоваться, стягивая друг с друга одежду. Я поцелую её в шейку, в груди — сначала в левую, а потом в правую или наоборот, это неважно, потом — в пупок, потом — в животик, потом стяну с неё трусики и припаду губами к её «вишенке». Я буду играться с ней, лизать её и сосать, покусывать одними губами её «лепесточки» и перебирать их язычком. Какие же они сладкие! Обожаю это делать, особенно с Викой. Хотя с другими я даже не пробовала. Не пробовала — и не хочу, я хочу лишь её единственную.

Так приятно вновь почувствовать вкус любимой девушки. У Вики вкус такой приторный, такой ласкающий и крышесносящий, такой, что я слов не могу подобрать. Я всегда пьянею от её аромата и ощущения «лепесточков» у себя во рту, от прикосновений её «бусинки». От поцелуев. Хотя поцелуи мне нравятся не так, как кунилингус. Мне кажется, это куда приятнее. Я вообще не знаю, зачем целоваться впустую, если можно дарить друг другу счастье таким вот приятным образом.

Представляю нас в позиции 69. Я лежу на спине, а она лежит на мне. Я вижу над собой её упругую попочку и приоткрытую «щёлку», губы- «лепесточки» и «бусинку». Приподнимаю голову и язычком провожу по «щёлке», она вся вздрагивает. А я прикасаюсь кончиком языка к её дырочке, пытаюсь проникнуть в неё как можно глубже, губами лаская её «лепестки». Ласкаю обе её дырочки, не оставляю без внимания ни складочки на её идеальном теле.

Чувствую прикосновения её губ к своей «девочке» и к моим половым губкам, к своим «лепесточкам». Вздрагиваю от удовольствия. Мне хочется визжать, хочется стонать от наслаждения!

Отрываюсь от своих бурных фантазий, возвращаюсь в реальность, смотрю на телефон, лежащий рядом на стиралке. Он предательски молчит. Ванна уже почти набралась и вся покрыта пеной. Выключаю воду и с головой погружаюсь в пену.

Лежу в ванне, глаза слипаются: сегодня ночью опять не выспалась. У меня вообще последнее время бессонница. Беру со стиралки телефон и думаю, кому позвонить. Марина, Катя… вспоминаю, как вчера фантазировала про секс с Катюхой, и даже нахожу в этом что-то прикольное. Нет, я не стану изменять Вике, просто люблю помечтать. А что, нельзя, что ли?

А может, Димка? Вот кому я позвоню. Набираю. Вновь погружаюсь в пену, над водой держу только руку, в которой телефон. Улыбаюсь, когда Димка берёт трубку.

— Привет, Юлька! Ты как там не заскучала? — с ходу выпаливает он.

— У меня всё просто супер. Вот о тебе вспомнила, — зачем-то вру я. Я же, вроде, позвонила, чтоб нажаловаться. Правда, тогда слишком много придётся ему рассказывать, к такому я пока не готова. Вот и пытаюсь казаться счастливой, когда застрелиться хочется. Но зачем мне это? Сказала бы правду, что страдаю, что мне очень плохо, пускай приезжает меня спасать. Вместе мы и забухать можем. Переспать — это вряд ли, меня мало интересуют парни, но вот бухать — сколько угодно. Поднимаю свою ножку из пены и любуюсь своими пальчиками. Боже, какая же я красотка! Кто-то очень постарался, когда создавал меня. Папа, мама, Бог… хотя я, честно говоря, не особо в него верю.

— Рад, что у тебя всё хорошо, — смущённо говорит Димка. Он такой милый, такой стеснительный! Видел бы он, как меня трахали, вряд ли стеснялся бы. А может, снять порнуху со своим участием и показать Димке? Думаю, это раскрепостит его как-то. Хотя я пока на такую жертву не готова.

— А у тебя что? — спрашиваю я.

— Я дома. К сессии готовлюсь.

— Сессия… Ах, да, точно! Но у тебя же половина автоматов. — У меня-то почти все автоматы, мне всего пару зачётов сдавать.

— Да, но всё равно лучше подготовиться: мало ли что?

— Ну ладно, — говорю. — Приятно было с тобой поболтать. Звони если что, не забывай меня. — Я что, с ним заигрываю? И зачем мне это, я же уже определилась? Вот это желание одной задницей по всем базарам! И с девочками она заигрывает, и с мальчиками!

Хоть я отлично понимаю, что делаю это, потому что могу. Но это неправильно. Такими «играми» можно причинять людям боль — вон, Вика со мной поиграла, и вот как мне сейчас больно! Нельзя быть такой жестокой, нельзя творить зло! Господи, я что, морализаторствую? Хотя чего тут удивительного, я всегда была правильной девочкой.

— И ты тоже не забывай старых друзей. — Димка кладёт трубку.