Ублюдок, притворись моим парнем... (СИ) - Юдина Екатерина - Страница 27

Там не горел свет, поэтому моим глазам предстала кромешная темнота. Только, когда Флавье занес меня в какую-то комнату и щелкнул включателем, я в том тусклом освещении первым делом смогла рассмотреть кровать. Никогда не думала, что меня может напугать вид предметов мебели, но эта огромная кровать вызвала у меня дрожь боязни, ведь в голове сразу промелькнула скверная мысль. Не просто же так Флавье принес меня именно в спальню.

— Теперь, Куница, давай обсудим твое поведение, — в его голосе рычащие нотки и хрипотца, а на лице, уже ставшая привычной для того вечера, ярость. Теперь мы были наедине в закрытом помещение и этот ублюдок явно не намеревался медлить.

Флавье развязал мне ноги и вытащил кляп. Я этим воспользовалась и тут же попыталась отступить назад к двери, но подонок ловко, словно зверь играющийся со своей добычей, оказался позади меня и положил массивные ладони на мои плечи.

— Только попробуй сразу потерять сознание, — эту фразу Флавье произнес спокойно, но она все равно вывела меня из равновесия. Я задалась вопросом, что же такого со мной будет делать Леон-Гонтран, из-за чего я могу даже потерять сознание?

Не успела я толком обдумать фразу парня, как Леон-Гонтран резким движением, так сильно веющим жесткостью, заставил меня прогнуться в спине, после чего большими пальцами надавил куда-то между лопаток. По телу тут же расплылась жутко пульсирующая боль, по ощущениям больше похожая на разряды тока. С губ сорвался громкий стон и ноги ослабли настолько сильно, что я тут же рухнула на колени и согнулась, прислоняясь лбом к полу.

Эту боль не унять и ее не перетерпеть. Когда перед глазами начало темнеть, я поняла, к чему были те слова о потере сознания. Вдох. Выдох. Я все же часто задышала и сознание немного прояснилось, а боль постепенно перешла в сильное покалывание и дрожь. Хотя, я точно не могла сказать, сколько времени провела в таком согнутом состояние, но все это время особенно ясно чувствовала на себе пристальный взгляд Флавье. Его трудно не ощутить.

— Понравилось, Куница? — Флавье поднес к губам тлеющую сигарету и, выдыхая рванное облако серого дыма, растянул губы в саркастичной улыбке. Пока я мучилась, стараясь пережить эту боль, парень сидел на кресле в весьма вальяжной позе. При этом он выглядел, словно Дьявол, сидящий на своем троне в Аду.

— Ты переходишь все границы, — прошептала я, осипшим голосом. — Ты не имеешь права так поступать со мной. Отпусти…

— Почему это я не имею права так поступать с тобой? — Флавье приподнял бровь и наклонился вперед. В его исполнении даже это мимолетное движение выглядело жутко угрожающим. — Ты же моя девушка и за то, что ты шляешься непонятно где и даешь свой номер телефона другим парням, я могу наказывать тебя. И я не переходил границу. Пока что не переходил. Мы же только начали.

— Я не твоя девушка, — я тут же зашипела и попыталась выпрямиться, но встать с колен мне пока что было не под силу. — О чем ты вообще говоришь? Мы не встречаемся. Это лишь игра…

— Нет, мы встречаемся, — Флавье выглядел так, что ему совершенно не хотелось возражать. Но я все же попыталась.

— Что? Почему?..

— Почему? — перебил меня парень. — Потому, что я так решил. Но, если тебе не нравится то, что я называю тебя своей девушкой, я перефразирую и скажу, кем ты на самом деле являешься для меня. Ты моя личная шлюха. Я хочу — ты даешь. Если ты не будешь делать этого по собственной воле, я заставлю.

— Ты не можешь меня заставить. Я напишу заявление в жандармерию, — мысли все еще путались, но я попыталась высказать свой протест, на что услышала смех Флавье, утяжеленный хрипотцой.

— Ну, попробуй, — сказал парень, все еще улыбаясь так, будто я сказала нечто веселое. — Это будет для меня прекрасным поводом в очередной раз тебя наказать.

Леон-Гонтран потушил сигарету о пепельницу и встал с кресла. Он положил руки в карманы джинс, после чего неторопливо и даже как-то лениво подошел ко мне. К сожалению, я к тому моменту еще не смогла прийти в себя, поэтому по-прежнему стояла на коленях с сцепленными за спиной руками. И, черт, как же мне было не по себе. Я стояла в такой унизительной и беззащитной позе, а этот бесноватый ублюдок возвышался надо мной, все еще не отводя от меня пристального взгляда своих жутких глаз.

— Мне нравится, когда ты стоишь на коленях. Так и хочется выебать тебя в рот, — сказал Леон Гонтран, одной рукой, поддевая мой подбородок, чтобы я посмотрела ему в глаза — Но, к сожалению, я привез тебя сюда не для этого. Для начала, мне нужно показать некой глупой Кунице каково ее место.

Флавье обошел меня, после чего несколькими движениями обмотал мои волосы, собранные в хвост, вокруг своей ладони, тут же сжимая ее в кулак.

— Кстати, раз уж я затронул тему твоего рта, можно обсудить ту чушь, которую ты ранее говорила, — Леон-Гонтран резко дернул руку и потянул мои волосы с такой силой, что мне показалось, будто он их сейчас просто оторвет. Естественно, меня тут же качнуло назад, но я не упала, поскольку Флавье присел позади меня и уже в следующую секунду я уперлась в его торс своей спиной. Только за волосы ублюдок тянуть не перестал. — Если я еще хоть раз услышу, что ты говоришь что-то о жезлах, мечах или еще какой-то подобный гребанный бред, я тут же отведу тебя в уединенное место и там заткну твой рот своим членом. Я буду тебя иметь долго и жестко. Так, что у тебя горло начнет болеть и ты еще долгое время вообще не сможешь разговаривать. Надеюсь, что после этого ты начнешь следить за своим языком.

— Волосы… Больно! Отпусти…

Отпускать мои волосы Флавье не собирался. Наоборот, он лишь сильнее потянул за них, заставляя меня встать на ноги и, как только я это сделала, ублюдок толкнул меня на кровать с такой силой, что я подпрыгнула на ней и отлетела к подушкам.

— Как же ты меня бесишь, Куница. Ты не захотела по-хорошему, будет по-плохому.

Несмотря на сопротивление, Флавье легко перевернул меня на живот и вновь поставил на колени, после чего грубо надавил на плечо, благодаря чему я туловищем рухнула вниз. Насильно прислоненная головой к кровати, я так и осталась стоять с выпяченной попой.

— Черт, ненавижу тебя… Ублюдок, — я взвыла, чувствуя, как в голове с новой силой зазвенела паника.

Флавье жуткий садист. При этом, он значительно отличался от тех, доминантов, которые увлекались БДСМ сессиями. Тут все было взаправду. Никаких ненужных атрибутов. Грубых рук, неограниченной силы этого подонка и его жутко извращенных желаний хватало с лихвой. Леон-Гонтран не давал стоп-слова. Как бы сильно я не кричала, не стонала и не извивалась, парень останавливаться не собирался. Ему хотелось причинить мне боль и он это делал. Флавье не задумывался о том, смогу ли я выдержать следующую его пытку или нет. Подобная мелочь его вообще не интересовала.

Никакой притворности и аккуратности. Лишь жесткость, грубость и боль. Флавье мог швырнуть меня из одной стороны кровати на другую, так, что я пару раз падала на пол. Он ставил меня в жутко неудобные и унизительные для меня позы, от которых тут же начинали затекать конечности. Однажды, он оскалился и блуждая по мне своим нечитаемым взглядом, сказал:

— Как интересно. Оказывается, ты довольно гибкая. Обязательно этим воспользуюсь.

Особо гибкой я не была. Просто этот подонок так выворачивал меня, что легко мог связать в узел, поэтому дело было далеко не в моих физических данных, а в его чертовой силе.

Если Флавье хотел, чтобы я наклонилась, он давил мне на спину так, что я со всей силы билась головой о матрас. Когда его массивная ладонь с размаху опускалась на мою попу, у меня перед глазами все плыло и кожа начинала жечь так, словно к ней прислонили раскаленный метал. Да, это были далеко не игривые шлепки.

— Если я еще раз узнаю, что ты где-то шляешься без моего разрешения, отшлепаю тебя ремнем. Поверь, это будет куда больнее, — предупредил Леон-Гонтран, а я вновь замычала, просто не понимая, как вообще может быть еще больнее.

Все же он изверг. Флавье было прекрасно известно, как причинять боль и все свои знания он с удовольствием применял на мне. У меня даже возникла мысль, что Леон-Гонтран уже не наказывал меня, а просто развлекался. Черт, учитывая все садистские склонности этого ублюдка, я никак не могла понять, как по собственной воле можно захотеть с ним интима. Секс с Леон-Гонтраном это самоубийство. Хотя, какое к чертям самоубийство. Тут просто убийство. Я почему-то уже не сомневалась в том, что Флавье может затрахать если не до смерти, то точно до полного изнеможения и обморока.