Преданные солнцем (СИ) - Матуш Катя - Страница 25

Только как ожидалось, коробка не отлетела. Пока Ким сидел с ошарашенными глазами на полу, мы кинулись исследовать дно. Там оказалась подложка, подняв которую мы нашли пять новеньких противогазов.

Вторую коробку, мы буквально раздирали на части. Целлофан летел во все стороны. Наша комната медленно превращалась в свалку.

Там лежало аж десять пластин охладителя, и ещё приборы, назначения которых я не знала. Адам трясущимися руками взял один и прицепил на противогаз.

— С…симпатичные подсвечники! — наконец-то очнулась хоть Мари.

— Дааа! Будет светло как днём! — только это Адам адресовал не подсвечникам, а тем приборам, которые цеплял на противогазы. Приборы ночного видения или тепловизоры. Вот это хороший свадебный подарок.

Ким подошёл к уцелевшей коробке, и начал её исследовать. Вдруг тут ещё что-то завалялось. И правда, нашлось письмо.

В нём продавец поздравлял нас со свадьбой. Желал счастливой семейной жизни и детей побольше. Ну точно. А в самом конце были перечислены координаты, куда нам рекомендовали не соваться. Похоже сегодня Ким не уснёт. Будет это всё проверять. А нам теперь можно расслабиться. Крайний раз перед уходом.

Не знаю, когда я еще смогу сидеть вот так на диване, и знать, что будет завтра. Ну хоть примерно. Ким сидел напротив в линзах, и видно корректировал маршрут, чтобы миновать указанные точки. Что-то ему не нравилось. Он постоянно хмурился и ругался. Я решила не лезть. Помочь точно не смогу, только помешаю.

— Луна? Милая, иди спать. — предложил он мне не отрываясь, и снял наушник.

— Да, завтра ещё много дел. Спокойной ночи. Милый! — и мой наушник отправился туда же.

Мы слегка хихикнули и разошлись. Я спала в спальне, Ким занял место в зале на диване. Идеальная семья.

На следующий день я первым делом с Мари укомплектовала походные вещи. В ящик от Луца, мы сразу сложили пластины, противогазы и два дождевика. Остальные дождевики и обувь, загрузили в другую коробку. Рюкзаки забивать этим было нельзя, потому что все они заполнялись едой и водой. Мы не знали, как работает конденсатор, поэтому положили по две бутылки воды каждому. И две отправили в охладитель. Кто-то один понесёт его, вместо рюкзака.

Всё это мы спрятали в шкаф, на тот случай, если кто-нибудь решит зайти в гости. Ким казалось не спал всю ночь, и сейчас всё так же сидел в линзах, подпирая голову рукой. Похоже, что-то серьёзное.

— Ким? Милый, всё хорошо?

— Д…да Луна. Всё отлично! — улыбнулся он.

Ну ладно. Может всё не так плохо, как мне кажется. Когда я назвала его «милый», Мари опять начала краснеть и ели сдерживать смех. А что такого? По-моему, очень даже, приятно, когда к тебе кто-то так обращается. А то в нашем мире непонятных имён и эпоху «эй ты», имена утратили былую значимость.

Ближе к обеду, мы отнесли маме коробки с вазами. Потом забрали мой костюм. Вышло весьма неплохо. На последней подгонке, я попросила заузить низ брюк посильнее, и оставить длину, чем удивила портниху, но когда я их подогнула, вышло не плохо. Просто мне было надо потом заправить их в обувь. Что б максимально прикрыть не защищённую часть.

Когда мы складывали свои вещи, и Мари увидела, что я собралась идти в кроссовках, мне сразу вручили ботинки. У неё были новые рабочие, подготовилась. Я же вообще забыла про обувь. Так что сейчас, радовалась и тому что дали. Старые, рабочие на шнуровке. Без светоотражателей, и надеюсь не будут сильно промокать. Хотя на таком проливном дожде и жаре все равно промокнут ноги. Хоть изнутри, хоть с наружи.

Вечером мы прогулялись к верху. Подготовка была в разгаре. Даже фонарики нашлись. Я остановила свой выбор на вишнёвом саду. Он был близко к выходу и прохладе. Хоть сейчас на деревьях не было ни листвы, ни цветов, их красивые, аккуратно подстриженные стволы, тёмного цвета, смотрелись очень красиво. Такая, грация голых ветвей. Эротично.

— Луна! Ты что тут делаешь?! — увидела меня мама.

— В смысле? Смотрю как дела. — не поняла я.

— Спать иди! Завтра у тебя важный день!

И правда. Завтра похоже самый важный день в моей жизни. Ещё нужно пережить прическу и маникюр. Мне кстати попытались возразить, когда я направилась домой. Мол нельзя перед свадьбой с женихом спать. Но я просто отмахнулась, и пообещала, что мы в разных комнатах поспим. И не соврала же. Вообще один раз, при взгляде на Кима, мне показалось, что он очень даже ничего, промелькнула даже мысль, что мы могли бы переспать по-дружески, но я быстро от неё избавилась. Плохая идея поддерживать дружбу подобным образом.

Так что я сходила в мед часть, и выпросила себе таблеток, которые тормозят подобные желания. Женщина врач долго сопротивлялась, но меня даже Мари поддержала, и нам перепал аж трёхмесячный запас на каждую. Не хватало ещё с месячными мучиться, посреди пустыни.

Вообще удалила бы себе там всё, если бы уровень нашей местной медицины это позволял. Очень сомневаюсь, что я захочу когда-нибудь заводить детей в нашем мире.

Этой ночью мы спали как убитые. Даже Ким отложил все свои дела. Адам и Мари тоже молчали, хотя, как правило, засыпали самые последние и своими разговорами мешали спать остальным. Я тоже быстро уснула.

Только вот ничего хорошего мне не снилось. Видно мой атрофированный, заточенный под ненависть мозг, просто не мог вообразить себе ничего прекрасного. Единственный раз мне приснилось, что я принимаю душ с водой, как в кино. Это было лучшее из всего, что я видела.

Мари рассказывала, что ей часто снится небо. Под которым она гуляет в одном платье. Без дождевика, без скафандра, а так, просто. И это небо не в клеточку. Как бы я хотела увидеть такое хоть во сне. Но сейчас я надеюсь, что к тому моменту как солнце окончательно покажется, над моей головой уже будет защитный купол. Иначе я просто умру от жары. Хотя с другой стороны, умру счастливой. Может, небо на меня просто обиделось, и поэтому никак не хотело сниться?

Сегодня мне снился Марк. Он, как всегда, улыбался. Только сейчас я понимаю, какой это тяжёлый труд. Одно дело всегда ходить хмурой, ненавидеть всё вокруг и не напрягаться. Другое, улыбаться. Просто так искренней улыбки не выдашь. Приходится искать прекрасное в уродстве, что б хоть как-то себя стимулировать.

Проснувшись утром, я не могла понять, хороший это сон или плохой. Я всю сознательную жизнь ненавидела эту улыбку, а сейчас мне было жаль этого юношу. Который постоянно заставлял улыбаться себя, а за одно и нас. Даже боюсь представить, как он ненавидел меня. Я бы на его месте, меня давно придушила. Ты и так с трудом улыбаешься, а еще постоянно натыкаешься на своего родственничка, который представляет собой сгусток пессимизма. Мать моя, тёмная материя, не иначе. Хотя кажется даже она всегда смеётся над анекдотами, рассказываемыми ей Магеллановыми Облаками.

Когда нам привезли новую партию детей, я впервые видела настоящего Марка. Озлобленного. Ненавидящего всё, и казалось даже себя. Тогда, я подумала, что мне показалось, но сейчас уверена, что нет.

Стоило об этом задуматься, как начали всплывать образы. Истории нашего детства, когда он только учился улыбаться. Тогда-то, мы первый раз и подрались.

Я увидела, как он улыбается Лунатикам. В тот раз, я била что бы убить. Конечно он был мальчиком, еще и немного старше, хотя второе не точно, так что быстро усмирил меня ударом в челюсть. С этого момента Ким решил поучиться врачебному делу.

После этого у нас было ещё две стычки. К моменту второй, Ким уже умел зашивать брови и губы, нам тогда его навыки очень пригодились. Я даже не помню, что мы не поделили. По-моему, он сказал, что ему понравилась какая-то научно-фантастическая книга. Только задуматься, какой бредовый повод. Мне было семнадцать лет.

Я всегда реагировала на его выходки, острее чем на поведение других. Шаг в право, шаг в лево, я всё видела. Следила за ним, сама долгое время этого не замечая.

Как-то раз, я пошла прогуляться на свалку, до печей. Уже не помню зачем. И нашла Марка. Он сидел один, на каком-то старом, обшарпанном ящике, держал в руке бутылку и глядел в открытый зев плазменной печи. Даже в этот момент он улыбался. Никто на него не смотрел. Свалка была пуста. До прилёта шаттла было ещё два часа.