Пёс империи (СИ) - Побережник Николай - Страница 24

– Если ты за тех парней, то я не мог им помочь, да и знали они, на что шли.

– Много слухов ходило…

– Не верь слухам, дружище, спроси, и я отвечу.

– Не хочу, Кинт, просто не проси меня больше подыскать тебе парней для работы… у меня же репутация, понимаешь?

– Еще бы!

– Зачем пришел?

– Пообедать.

– Что-то мне подсказывает, что появляясь здесь раз в год или полтора, ты вряд ли приходишь ко мне поесть.

– Дарг, мне действительно жаль Дирра и Оллэ, но они знали, на что шли.

– Хвала Небесам, ты помнишь их имена, – Дарг поддел лопаткой и перевернул кусок мяса на решетке над углями.

– Я всех помню, моя память, это моя личная преисподняя…

– Не хотел бы я в нее заглянуть.

– Так что, накормишь обедом? – Кинт уселся за стойку.

– Обед и все?

– И все, рассказывать о похождениях жандарма я не любитель.

Дарг снял с решетки скворчащий кусок мяса, положил его на блюдо, посыпал зеленью, пристроил рядом лепешку и подал Кинту, спросив:

– Пить будешь чего?

– Пиво кислое?

– Кислое, – кивнул Дарг и развел руками, – пока довезут из Актура… но есть неплохой шант, лет пять ему, из моих запасов.

– Тогда немного шанта.

Публика в погребке не меняется, разве что стареет, вместо двух старых вояк, которые все время сидели в дальнем углу, теперь сидит один старик в кавалерийском бушлате и разговаривает сам с собой и с кружкой шанта. Чуть в стороне от входа – место городовых, которое и сейчас не пустует и за высоким столиком стоят трое охранителей правопорядка, один из которых внимательно посматривает на Кинта. Есть еще несколько компаний, лица Кинту вроде знакомые, но не более, а тем и не до него – пьют, пьют и ищут армейскую правду на дне пивной кружки.

– Сколько за обед? – собрав куском лепешки жир и зелень с блюда и закусив им последний глоток шанта, спросил Кинт.

– Двадцать кестов, – не отвлекаясь от приготовления омлета, ответил Дарг.

– Уделишь мне еще немного времени? – Кинт выложил на стойку монеты.

– Что еще?

– Есть разговор… серьезный.

– Не втягивай меня в свои проблемы, – отмахнулся Дарг и крикнул в зал, – кому омлет, забирайте!

– Проблемы не мои, я вообще бы сейчас с удовольствием варил с сыном кашу на костре в предгорьях северо-востока, слушал шум горной реки и пение лесных птиц…

– Пойдем на задний двор, – Дарг кивнул на проем у себя за спиной.

Протиснувшись по узкому коридорчику, меж ящиков с овощами и бочонками, Кинт вышел на задний двор погребка, который по сути был двором-колодцем для строений не имеющих выход внутрь.

– Хорошее место, – оценил Кинт.

– Хорошее, – безучастно кивнул Дарг, – что хотел?

– Во-первых, не хочу, чтобы ты держал на меня обиду, во-вторых, Северная война сломала жизнь многим, и я не спрашиваю, как тебе удалось удержать все так, как было до…

– Так а…

– Не спрашиваю, но догадываюсь… в-третьих, у меня к тебе есть небольшая просьба – если к тебе придут от моего имени, будь добр, сделать как попросят, да, это будет оплачено.

– Что попросят?

– Куда-нибудь сходить, что-то, кому-то передать, а?

– Я конечно могу тебе помочь…

– Не мне, терратосу, – ответил Кинт и сунул под нос Даргу жетон секретариата безопасности.

Дарг побледнел, но выдавил из себя:

– Можешь… можете на меня положиться, господин инспектор секретариата безопасности…

– Я показал тебе жетон только для того, чтобы ты знал, что не мне, а терратосу может потребоваться твоя помощь, и не факт, что к тебе приду именно я.

– А как узнаю?

– Спросишь сколько сторожевых башен в Северном форте.

– Так известно же – четыре.

– Нет, три, одна была разрушена в Северную войну.

– Это как же?

– Мы взорвали казематы, где был арсенал… Стену потом восстановили, а башню строить не стали.

– Хм… – Дарг почесал затылок, – ну хорошо, запомню, что-то еще?

– Нет, это все, о чем я хотел тебя попросить.

Покинув погребок, Кинт отправился на багажные склады железнодорожной станции, отпускать нанятый экипаж не стал, попросил подождать.

– Добрый день, – Кинт вошел в тесную конторку в торце пакгауза.

– Здравствуйте, молодой человек, – отвлекся от заполнения формуляров седой старик, – чем могу помочь?

– Я хочу поинтересоваться багажом, он был отправлен из Джевашима, на имя Дака Жако.

– Минуту, – старик встал, раздался характерный скрип протеза.

У Кинта даже под лопаткой защемило, он вспомнил, как на протяжении десяти лет, его сопровождал такой же скрип протеза наставника Чагала.

– Что-то не так? – Старик остановился, обратив внимание на то, как Кинт на него смотрит.

– Извините, просто вы напомнили мне кое-кого.

– Я, или эта штуковина? – старик лукаво улыбнулся и постучал костяшками пальцев по латуни протеза.

– Простите…

– Ничего, как, говорите ваше имя?

– Дак Жако.

– Жетон или гражданскую грамоту приготовьте, – старик стал копаться в бумагах на полке у стены, – да, вот формуляр на ваше имя, уже пару дней как приехал ваш багаж, будете получать?

Кинт положил на стойку жетон на имя Дака Жако и сказал:

– Мне предстоит еще несколько важных поездок, а в вещах, что упакованы в багаже, пока нет необходимости.

– Это не проблема, – старик вернулся с формуляром за стол, сравнил имена на жетоне и в документе, вернул жетон и добавил, – мы можем хранить ваш багаж, пока вы за это платите.

– Великолепно! Сколько?

– Можете оплатить авансом за месяц или за полгода, тут сами решайте, но если заберете раньше, то кесты мы не вернем.

– Хорошо, я согласен, пусть еще месяц будет у вас, как раз разберусь с делами, и еще, забрать багаж может кто-то другой?

– Конечно, сейчас все оформим, и я выдам вам талон хранения багажа, с этим талоном багаж сможет забрать кто угодно. А стоимость месячного хранения – один золотой.

– Ого!

– Зато под надежной охраной, – развел руками старик и улыбнулся, – охранная служба господина Тьетэ свое дело знает!

– Тогда я спокоен, – Кинт выложил на стол золотой кест.

Покинув контору, Кинт отправился в особняк Шагэ, толстуха Талли занималась с малышкой в гостиной, и Кинт почти незаметно прошмыгнул в гостевую комнату. На тумбочке, под графином с водой обнаружился бланк телеграммы, Кинт присел на диванчик и прочел:

«В кассах станции воздухоплавания забронирован билет на утренний рейс пассажирского скревера в столицу для инспектора секретариата безопасности. М.»

– Как лаконично, – Кинт стянул сапоги и улегся на диванчик, заложив руки под голову, – в столицу, так в столицу.

На глаза попалась фарфоровая статуэтка пастушки на полке у окна, отыскав в кармане талон хранения багажа, Кинт поднялся и положил его под статуэтку, после чего приготовил одежду на завтрашний день, уложил необходимые вещи в саквояж и вернулся на диванчик, решив выспаться перед дорогой.

Кинт слышал, как вчера около полуночи к особняку подъехал моторный экипаж, Шагэ кто-то проводил от ворот до крыльца, и низким голосом благодарил за вечер, а также выразил надежду на следующую встречу. Потом экипаж уехал, Шагэ немного поговорила с Талли, отпустив ее домой, а затем она заглянула в гостевую комнату. Кинт сделал вид, что спит, но Шагэ не обмануть…

– Не притворяйся, я знаю, что ты чутко спишь, – она присела на край диванчика и вынула длинную заколку, что удерживала волосы, они рассыпались по спине, – значит завтра улетаешь?

– Ты читала телеграмму? – Кинт приподнялся на локте и покачал головой.

– Конечно! А вдруг ты пропадешь опять, а потом приедет тот хромой папаша твоей супруги и будет настойчив с расспросами.

– Да, завтра улетаю, когда вернусь – не знаю, вот еще что.

– Что, – Шагэ наклонилась к Кинту, от нее приятно пахло, а в тусклом свете газового рожка на стене, ее лицо казалось мраморным.

– Там на полке, под пастушкой, – Кинт мягко остановил порыв прекрасной, и слегка пьяной женщины, уперев ладонь ей в плечо, – лежит багажный талон, если не вернусь в течение месяца, будь добра, получи по нему багаж, и будь с ним осторожна.